Ара смотрела на неё, не говоря ни слова.

"Моё солнышко, вы все в опасности… Если символ света осквернят кровью и превратят в орудие зла, любовь Исиды обернётся гневом, который падёт на город и людей. Добро обратится во тьму, и мир погрузится в ночь навсегда."

— Мама… — беззвучно прошептала Рин.

С силой сжимая руку ведьмы, она смотрела на неё, но ничего не видела.

"Спаси ясных, скрытых в тенях."

— Как? Где? — спросила Арина.

"В ратуше. Загляни в чашу жертвоприношений, и тебе откроется правда..."

"Я люблю тебя..."

Её голос затихал, уступая место другим, но Рин не хотела их слышать.

Её разум двинулся вглубь сознания ведьмы в поисках отблесков присуствия матери.

Она беззвучно звала её.

"Мама… мама…"

Рин погружалась всё глубже в мысли и воспоминания Ары.

— Достаточно, — прошептала ведьма.

Но Рин её не слышала. Она хотела вновь услышать этот голос. Она хотела слышать мать.

— ХВАТИТ! — голос ведьмы пронёсся в её голове, оглушая и прерывая контакт.

Арина сжала голову, тяжело дыша и глядя перед собой.

Ара внимательно посмотрела на Рин, затем обернулась к остальным.

— Эксперимент, — заговорила ведьма, привлекая внимание к себе остальных, — пошел не совсем по плану. Душа с большой силой спустилась поговорить с Ариной. Что однако подтверждает мою теорию, на мгновение ментальный маг переняла мои силы.

Ара вновь взглянула на Рин, затем махнула рукой одному из братьев, прося принести воды для девушки.

Сонах не видела, кто именно подал ей воду, только заметила протянутый стакан. Взяла его дрожащими руками и осушила.

В голове всё ещё звучал голос матери. Он сказал ей идти в ратушу и заглянуть в чашу жертвоприношений.

Она отдала стакан. Вокруг говорили об эксперименте Ары, обсуждали произошедшее. Но Рин их не слышала и не могла участвовать в разговоре.

Она положила руки на подлокотники, собираясь встать, но ведьма положила ладонь ей на плечо, удерживая на месте.

Рин подняла взгляд.

— Я пойду с тобой, — произнесла Ара. — Когда закончится праздник, мы вместе отправимся в ратушу.

— Ты тоже её слышала? — спросила она.

Ара плавно кивнула, и Рин улыбнулась. Она не сошла с ума. Она действительно слышала её голос.

Мама пришла к ней.

А она даже не успела сказать, как сильно скучает, как сильно ей её не хватает.

— Я пойду посмотрю, как там моя сестра с Мяуном, — произнесла девушка. — Когда закончишь, найди меня, я буду в секции артефакторов.

— Хорошо, — кивнула Ара.

***

Три представителя Ассоциации именитых артефакторов медленно обходили подмастерьев, проверяя их работы.

Глава Ассоциации — пожилой, упитанный мужчина — выделялся своим круглым видом. В первую очередь в глаза бросался его внушительный живот, а уже потом седые усы и лысоватая макушка. С ним шли испытатель, проверяющий артефакты, и секретарь, который делал записи.

За ними следовали двое стражей из министерства — они следили, чтобы среди предложенных артефактов не оказалось запрещённых.

Дарка с удивлением заметила, что среди всех претендентов на вступление Мяун был самым молодым. Она сжала губы, придерживая капюшон, чтобы тот не сползал вниз.

— Такое чувство, что ты не подходишь по возрасту, — тихо протянула она. — Может, поэтому тебя не приму… не принимают.

Мяун бросил на неё недовольный взгляд. Дарка была доброй и красивой, но время от времени умудрялась отпускать колкие замечания с самым невинным видом.

Мокша, которому Мяун велел прятаться под её плащом, высунул мордочку и прыгнул на стол.

Артефактор успел поймать его, прежде чем тот снёс чужие артефакты.

Статный мужчина, так же как и Мяун, выставивший свою работу на проверку, стоял перед ним в ожидании членов Ассоциации. Увидев зверька, он ухмыльнулся.

— Ты что же себе шевэна завёл? — с ехидцей спросил он.

Этот артефактор с самого начала, как только Мяун занял место рядом, не упускал случая подшутить над ним — то про отсутствие образования, то про его артефакты, которые знамениты тем, что взрываются.

— Нет, он сделал артефакт, который превратил его в шевэна, — шёпотом воскликнула Дарка, устав от его насмешек.

Ей хотелось защитить Мяуна.

Мяун скривился, обернулся к ней, сунул Мокшу в руки и шёпотом сказал, чтобы не говорила глупостей.

Мужчина нахмурился, посмотрел на зверька, от которого исходило слабое ясное сияние, и наконец произнёс:

— Это невозможно!

— Вот и возможно, — Дарка выглянула из-за спины артефактора, отодвигая его в сторону, чтобы он не загораживал ей вид на его соперника. Но её взгляд остановился на более родном лице.

— О, Рин! — воскликнула Ясная, моментально позабыв об неприятном артефакторе, который раздражал её.

К ним подошла Рин — бледная и потерянная.

Приподняв брови, Дарка спросила, что случилось, но та лишь качнула головой, жестом показывая, что не хочет говорить. Затем молча прошла и опустилась на стул, который был предоставлен Мяуну.

— Мне нужно отдохнуть, — произнесла она.

Дарка кивнула, внимательно осматривая сестру, но не заметила ничего странного.

Тем временем делегация медленно приближалась к ним.

Глава Ассоциации задержал на Мяуне неодобрительный взгляд. Они остановились у мужчины, стоявшего перед ним.

— Господин Ливен, — вежливо поприветствовал мужчину глава. — Расскажите о своём артефакте, — произнёс он, опуская взгляд.

На столе лежал небольшой элемент в форме куба, сделанный из серебра. Он был разделён на две части по диагонали.

Дарке стало так интересно, что она наклонилась вперёд, высовываясь из-под руки Мяуна, чтобы рассмотреть артефакт поближе. Тот раздражённо вздохнул — своим детским поведением девушка привлекла к себе лишнее внимание. Поправил её капюшон, скрывая ясную энергию.

— А это кто? — спросил глава Ассоциации, прежде чем сосед Мяуна успел рассказать о своём артефакте.

— Я ведьма из ковена Ары Сандар, — не раздумывая ответила Дарка и улыбнулась. — Можете звать меня Даркой, — на секунду задумалась и добавила: — Но это не моё настоя…

Мяун быстро протянул руку, приобнял её и прикрыл ей рот.

Глава мельком посмотрел на них, затем вновь перевёл взгляд на первого артефактора, жестом показывая, чтобы тот продолжал.

— Говорите, господин Ливен.

— Это “куб запечатанного голоса”, — произнёс мужчина.

Он подхватил свой артефакт, который на фоне кольца-печати Мяуна выглядел даже более внушительно.

— Достаточно коснуться этого символа, чтобы записать важную информацию. Затем, при прикосновении ко второму символу, звук запечатывается. Позже его можно раскрыть, и артефакт воспроизведёт записанное.

"Круто," — прошептала Дарка прямо в ладонь Мяуна, который всё ещё держал её рот закрытым.

Он сжал руку сильнее, чтобы она молчала.

Дарка фыркнула, отодвигая его руку от себя.

— Продемонстрируйте.

Господин Ливен коснулся первого символа и начал говорить — он выбрал стихотворение Голео. Затем запечатал звук.

Дарка бросила быстрый взгляд на Мяуна, пытаясь уловить его реакцию. Он выглядел заинтересованным — похоже, такая идея раньше не приходила ему в голову.

Господин Ливен развёл две части куба, и из него зазвучал шум. Он нахмурился.

— Что-то не так…

Следом раздался истеричный женский голос:

“Вот и спи в своей мастерской! Восемь лет подмастерьем! Позорище, а не артефактор! Ни денег…”

На лицах присутствующих появились сдержанные улыбки. Некоторые поспешно отвернулись, делая вид, что ничего не слышат.

Господин Ливен густо покраснел и поспешно закрыл артефакт, но звук не исчез — лишь приглушился.

Следом послышался его собственный раздражённый голос, перекрывающий женский крик:

“Да чтоб ты… Держи своё мнение при себе!”