Дарка оскорблённо открыла рот и, с силой наступив ему на ногу, перешагнула и направилась к лестнице домой.

Кладбище на границе скотного района было изначально создано самими жителями, чтобы хоронить умерших в соответствии с их традициями. Верхняя палата неоднократно пыталась уничтожить это место, однако столкнулась с массовыми протестами, которые переросли в городское восстание. В итоге кладбище получило статус традиционного наследия города. Для его защиты от созданий инферно были наложены специальные заклинания. Было принято решение оградить территорию кладбища забором, чтобы отделить его от остальной части города. Однако строительство постоянно откладывалось, и проект так и не вышел за рамки согласований и получения разрешений.

Акимир вновь находился на сражении. После того как половина скотного района была разрушена, охрану вокруг кладбища значительно усилили. Теперь там дежурили сразу два взвода: его команда отвечала за охрану восточной части кладбища, а соседний отряд контролировал северную границу. Дальше по периметру располагались остальные группы, поддерживая непрерывный круговой надзор.

Заклинания по удержания границы с инферно больше не срабатывали и каждую ночь личи поднимали кладбище, чтобы уничтожить город и окончательно убрать границу между средним и нижним мирами.

В этот вечер сражение оказалось особенно тяжёлым. С первыми лучами солнца раненых доставили в военный госпиталь, расположенный на территории ордена. Доступ к ясным получали только тяжелораненые некроманты. Остальным оказывали первую помощь медицинские некроманты и ведьмы, чьи навыки позволяли стабилизировать пострадавших и подготовить их к дальнейшему лечению.

После этой тяжёлой ночи Аким помог своим товарищам добраться до госпиталя. Закончив, он направился к выходу, собираясь вернуться домой. Но, проходя мимо одной из палат с приоткрытой дверью, он остановился, услышав изнутри тихий, знакомый голос.

Он осторожно заглянул в палату. Несколько его товарищей сидели у кровати Тори, негромко разговаривая. Девушка некромант была вся перевязана, её губы были бледными, но она пыталась улыбаться. Аким на мгновение замер, глядя на неё. Он был уверен, что её отправили в госпиталь к ясным.

Войдя в палату, он широко раскрыл глаза, не отводя взгляда от Тори.

— Аким... — едва шевеля губами, прошептала девушка, заметив его. Её голос был слабым и едва различимым. Она была под воздействием обезболивающих зелий, которые лишь частично снимали боль. Тело девушки покрывали многочисленные раны. Аким опустил взгляд к ноге, казалось она совсем не зажила.

Самое ужасное — Аким видел тлен, который медленно разрушал её. Энергия нечисти, исходившая из раны, где он отрубил ей ногу, распространялась по телу, медленно и мучительно убивая Тори. Именно из-за этой энергии он тогда решился на отчаянный шаг — отсечь ногу. Но теперь было очевидно, что он сделал это слишком поздно и, возможно, недостаточно высоко, чтобы остановить её губительное воздействие.

Горечь подступила к горлу. Аким не мог перестать смотреть на Тори.

— Спасибо тебе, — сглотнув, проговорила Тори, её глаза закрывались, и она изо всех сил старалась не потерять сознание. — Ты спас мне жизнь.

Аким качнул головой, опустив взгляд. Он не спас её — он лишь продлил её страдания.

— Почему тебя не отправили в госпиталь к ясным? — тихо прошептал Аким, но Тори уже провалилась в сон.

Юноша перевёл взгляд на товарищей.

— Раненых слишком много, — произнёс Шани, прерывая тишину. — Ясные могут принять ограниченное число больных. В приоритете — опытные и сильные некроманты, офицеры. Я слышал, что Тори поставили в очередь.

Аким слушал его, но совсем не понимал, ведь всё это казалось ему полной чушью. Развернувшись Сонах покинул палату, отправившись на поиски капитана тринадцатого взвода.

Кирия как раз закончил раздавать приказы и собирался покинуть орден, когда Аким, нашёл его в общих казармах тринадцатого взвода.

— Почему вы не отправили Тори в госпиталь к ясным? — с порога спросил Аким.

Кирия махнул ему рукой, призывая уйти. Ночь была тяжёлой, и капитан не собирался выслушивать претензии духа. Однако Аким подошёл ближе, схватил его за грудки и заставил посмотреть ему в глаза.

Кирия нахмурился.

— Думай, что ты делаешь, дух. Я могу приказать посадить тебя в тюрьму ордена, если тебе нужно остудить голову, — сказал он, пристально глядя на молодого воина.

Аким сжал зубы, но отпустил капитана, отступая на шаг.

— Тори умирает! — выкрикнул он, едва сдерживая дрожь в голосе. — Почему вы не отправите её в госпиталь?

Кирия выпрямился, его голос оставался ровным.

— Ясных лекарей не так много, — ответил он. — Они принимают ограниченное количество пациентов. Эти правила установлены не мной. Каждый день некроманты гибнут на поле боя, — продолжил капитан, с холодным спокойствием глядя на Акима.

Он замолчал на мгновение и добавил:

— Вы все знали, на что идёте. Напомню, что ты вступил в орден по собственному желанию.

Не в силах слушать его, Аким резко развернулся и вышел, направляясь домой.

Солнце уже стояло высоко, когда Аким наконец добрался до лавки. Голова кружилась, а в ушах звучали слова: «Вы все знали, куда шли». Он направился в ванную, налил холодную воду и замер. Знал ли он на самом деле куда шел? Раньше он мечтал о славе... идиот.

Аким в этот день спал крайне неважно. Снились жуткие кошмары, и он то и дело просыпался. Только под вечер он признал, что совсем не мог спать и лишь зря валялся в кровати. Переодевшись, он спустился вниз.

За столом сидела Дарка и вышивала какой-то мешочек. Напротив неё работал Мяун, склонившись над артефактами.

Заметив брата, Дарка подняла глаза и тепло ему улыбнулась:

— Хочешь кушать?

Аким молча качнул головой и опустился за стол, сжав голову руками. Перед его глазами вновь возник образ бледных, потрескавшихся губ Тори.

Дарка, заметив его состояние, протянула руку и мягко сжала его ладонь:

— В чём дело?

— Дарка, — прошептал он, медленно опуская руки и выпрямляясь. — Я хочу попросить тебя об одолжении.

Мяун оторвался от работы и внимательно посмотрел на Акима.

— Всё что угодно, — произнесла Дарка, сжимая его руку.

Аким отвёл взгляд. Он не хотел вести сестру в орден, но не думал, что сможет принести Тори в лавку. Ему не позволят. А если позволят, то она может не пережить дорогу.

— Я хочу попросить тебя вылечить моего товарища, — наконец выдавил он.

Дарка моментально просветлела. Её лицо озарила улыбка, и она энергично закивала:

— Я готова!

Однако мрачное выражение Акима осталось неизменным.

— Нам придётся идти в орден. Ты можешь надеть плащ… — Он замолчал. Аким не был уверен, если имел право использовать так сестру.

Дарка подскочила с места, чуть не сбив стул, и побежала наверх, ликуя:

— Наконец-то! Моя энергия на самой высокой точке! — объявила она, оборачиваясь с лестницы к брату, едва не скатившись с неё при этом.

— Хочешь отвести Дарку в орден зачистки? — спросил Мяун. Он недовольно смотрел на брата ясной, ему не нравилась идея от слова совсем.

Аким тяжело откинулся на стуле. Он не мог позволить Тори умереть. Не по его вине. Обернувшись к артефактору, он резко сказал:

— А мне что, теперь у тебя разрешения спрашивать?

Мяун бросил на него спокойный взгляд и качнул головой.

— Я это не имел в виду, — коротко ответил он. Хотя, по правде говоря, был бы совсем не против, если бы Аким спросил его. Его ответ был бы «нет».

— Некроманты настроены против ясной, — произнёс Мяун, внимательно глядя на Акима. — Не уверен, слышал ли ты о последних событиях.

Аким слышал только из рассказов Рин. Но был слишком погружён в жизнь ордена и бесконечные сражения, чтобы вникать в проблемы Академии и разногласия между магами. В тринадцатом отряде слухи до него не доходили.