— Ох, спасибо, спасибо! — воскликнул профессор Стоун, подхватывая листки из рук девушки.

Он перевёл взгляд к ученице и сразу её узнал. Эта студентка всегда сидела в центре ведьминского ковена, слушая его с особым интересом, но никогда не говорила. Профессору особенно были интересны ведьмы и их устои.

— Разве вы не студентка с третьего курса? — уточнил он.

Ара слабо улыбнулась и плавно кивнула ему.

— Могу ли я узнать ваше имя? — вновь спросил профессор, обращая взгляд к ведьме. — Или вы относитесь к тем ведьмам, чьё имя нельзя называть?

— Имя любой ведьмы сокровенно и дано нам их два: то, что используемо всеми, и то, что несёт силу, — говорила Ара в ответ преподавателю.— Вы можете звать меня Ара.

Профессор Стоун на мгновение затаил дыхание. Голос ведьмы звучал, как музыка, обволакивающая его и заставляющая сердце биться сильнее.

Ара мягко попрощалась с профессором и уже собиралась продолжить свой путь, когда он двумя быстрыми шагами поравнялся с ней и зашагал рядом.

— Вы не против, если я разделю с вами этот путь? — осторожно спросил он.

— Не против, — ответила она спокойно.

Профессор Стоун смотрел на необычную ведьму с нескрываемым интересом. Она привлекала его внимание почти так же сильно, как артефактор Мяун. Артефактор был опасен — это стало ясно Стоуну с первой же минуты, когда он осознал значение рун, набитых на его коже. В отношении ведьмы профессор пока не пришёл к окончательным выводам.

— Вы… — вдруг заговорила Ара, слегка оборачивая голову к профессору и встречаясь с ним своими чёрными глазами. — Говорили о самобытной магии как об отблеске магии ведьм…

— Да, — согласился профессор, чуть усмехнувшись. С шутливой интонацией он произнёс: — Кто знает, возможно, мне не хватает лишь участия в обряде, чтобы узнать свои корни? — Он подмигнул ей.

Ара мягко улыбнулась. Она почти не помнила своих родителей. Они отвергли устои ведьм, когда она была ребёнком. Отказ от клана и обрядов общины означал для ведьм и ведьмаков утрату их сил. Баба Ага говорила, что её родители отправились путешествовать по миру и никогда не смогут вернуться. Именно поэтому Ара так интересовалась магией обычных горожан. Отблески сил бывших ведьм, звучало интригующе.

Профессор Стоун задумался.

— Если позволите мне заметить, я считаю магию ведьм более уникальной, чем магию ясных.

— Я была на ваших лекциях, — заметила Ара, давая понять, что знает об этом.

Они прошли территорию Академии и вышли на огромную Площадь Великих. Далее путь лежал только к Ратуше Мунэ. Профессор Стоун, однако, продолжал идти рядом, соизмеряя шаги с лёгкими, летящими движениями ведьмы.

— Мне лишь интересно, согласны ли ведьмы с моим мнением? Что вы не относитесь к тё…

— Профессор, — перебила его Ара. Она остановилась и полностью развернулась к нему. — Вы знаете куда ведёт этот путь?

— В Ратушу Мунэ, — ответил Деян Стоун, разведя руками. — Знаю. Меня туда не пустят. Увы и ах, учёному в наше время без внутренней энергии так тяжело вести исследования.

Стоун с интересом разглядывал её. Его внимание привлёк символ ноты на запястье её левой руки. Кажется, он где-то слышал об общине, связанной с этим знаком.

— Профессор, — произнесла Ара, глядя ему в глаза. — Вы хотите попасть в Ратушу Мунэ?

— Мечта моей жизни, — кивнул профессор, но вновь развёл руками. В Ратушу пускали только тёмных магов.

Ара задумалась, опустила взгляд к своему ведёрку и аккуратно достала одну из ритуальных свечей.

— Что вы знаете об обряде Забвения Души? — тихо спросила она.

— Обряд, проводимый на шестой месяц после захоронения, — спокойно ответил Деян Стоун. — Павшим отдают дань, чтобы обеспечить их благополучие в ином мире. Это помогает душе продолжить путь и забыть о связях, оставленных в нашем.

— Значит, вы знаете, из чего это сделано? — произнесла она, протягивая ему свечу.

Стоун медленно кивнул. Свеча из праха усопшего. Забвение Души был крайне интимным обрядом, и он с трудом верил, что его приглашали присоединиться к нему.

— Вы… — решил уточнить профессор, — приглашаете меня присоединиться к обряду?

Ара в согласии мягко опустила глаза. Он, немного поколебавшись, протянул руку и взял палочку.

— Эт-это огромная честь…

— Кто знает, — произнесла Ара своим мелодичным голосом, повторяя его слова, — может, вам не хватает лишь обряда, чтобы вспомнить свои истинные корни, профессор?

Она снова двинулась в путь.

— Ох… — пробормотал профессор, понизив голос. Ему вдруг стало неловко. — У меня совсем нет ничего из красного…

Ара остановилась, нагнулась к одному из своих карманов и достала оттуда атласную ало-красную ленту. Она протянула её профессору.

— Уважите мою бабушку, профессор, — произнесла ведьма, протягивая ленту.

Профессор осторожно взял её. Ему одновременно предлагали стать частью удивительного обряда ведьм и войти в Ратушу Мунэ… Он не мог упустить такой шанс. Не найдя лучшего места, он повязал ленту на шее.

***

— Почему ты так настаиваешь на том, чтобы пойти со мной? — шёпотом спросила Дарка, приподнимаясь на носочки, чтобы быть ближе к уху Мяуна.

Они вошли в Дом Света и направлялись к госпиталю. Стража не хотела впускать Мяуна внутрь корпуса, но артефаткор наотрез отказался ждать снаружи и заявил либо он идёт вместе с Даркой, либо Дарка не идёт вовсе.

Мяун обернулся к ней, его взгляд был полон удивления.

— Дарка, — начал он так же тихо и слегка нахмурился. — Ты понимаешь, кого тебя просят вылечить?

Девушка задумалась, посмотрела на него с лёгким недоумением и пожала плечами, показывая, что ей было безразлично, кого лечить. Её ясный дар был достоянием всех живых существ. Мяун закатил глаза, вздохнул и вернул взгляд к коридору.

— Я не могу запретить тебе это делать, — наконец произнёс он. — Даже если я не понимаю... — Он ненадолго замолчал, прежде чем добавить: — Это твоё решение. Я просто хочу быть рядом на всякий случай.

Ясная пожала плечами, отпустила руку Мяуна и первой вошла внутрь госпиталя. Она прошла в центральную часть зала и обратила внимание на ложа.

Дарка замерла в шоке, увидев троих некромантов — тех самых, что напали на Мокшу. Шэвен зашипел и прижался к шее Мяуна.

Мяун только тогда понял, что Дарка не знала, кого её просили лечить. Если бы он догадался раньше, они могли бы избежать этого похода.

— Нет-нет, — прошептала Дарка, её голос дрожал. Затем она обернулась к стражникам, и её взгляд вспыхнул возмущением. — Нет и нет! Вы серьёзно просите меня лечить их? После того, что они сделали с Мокшей? Моим Мокшей!

— Уходим, — спокойно сказал Мяун, протягивая ей руку.

— У вас что, других лекарей нет? — с трудом выдавил один из некромантов. Его голос дрожал от боли, он сглотнул и прикрыл глаза, пытаясь справиться с приступом. Его тело было покрыто сильными ожогами.

— Семья Захарья уже в пути, — ответил Лито.

Подтверждая его слова, с другого входа вошли Енисей и его сестра Алесия. Дарка покачала головой, её глаза сверкали гневом.

— Нет! Никто вас лечить не будет! — её голос эхом разнёсся по залу. — Пусть вас лечат ваши некроманты!

— Что здесь происходит? — устало спросил Енисей, приближаясь. Он посмотрел на Дарку и жестом показал ей понизить тон и успокоиться.

— У некромантов нет таких сил, а их раны слишком серьёзны! — возразил Джотти.

— Им надо было думать об этом до того, как они напали на ясную! — гневно выкрикнула Дарка, вновь обернувшись к некромантам. — Никто из ясных вас лечить не будет!

— Они напали на Мокшу! — её голос дрожал от ярости, когда она крикнула эти слова своему наставнику.

Мяун сжал губы, сдерживая улыбку. Он чувствовал гордость за Дарку и кивал каждому её слову. Никто вокруг не разделял его восхищения, и он погладил Мокшу, будучи уверенным, что лемур разделяет его мнение.

— Дарка, — тихо произнёс Енисей, потирая переносицу. — Иди домой. Мы поговорим в понедельник.