А на фоне их перепалки зазвучало записанное стихотворение, которое он произнёс ранее.

Артефактор в панике нажимал на знаки, пытаясь остановить устройство. Наконец, раздался громкий щелчок — заряд магии исчерпался, и артефакт замолчал.

В зале воцарилась тишина.

Глава прочистил горло.

— Гениальное устройство, — насмешливо хмыкнул Мяун, отпуская Дарку.

Однако девушке стало жаль артефактора Ливена, и, решив поддержать его, она поспешно воскликнула, на всякий случай отступая от Мяуна, чтобы он снова не попытался её заткнуть:

— Ну и пусть не работает! Зато какая гениальная идея! Чуть-чуть доработать, и у вас обязательно получится!

Её звонкий голос привёл всех в чувство и разрядил атмосферу.

Мяун закатил глаза, наклонился к Дарке и прошептал, что больше не возьмёт её с собой.

Дарка повернулась к нему, взглянула голубыми глазами и фыркнула.

— Разумеется, возьмёшь.

— Да, доработка требуется, — сдержанно признал господин Ливен.

— Как отметила юная госпожа, идея действительно найдёт отклик у многих, — произнёс глава, оборачиваясь к остальным. — Господин Ливен, у вас есть три дня, чтобы доработать артефакт и представить его повторно. Мы примем вас в ассоциацию.

Затем он перевёл взгляд на Мяуна и направился к нему.

На лице Мяуна играла приветливая улыбка. Он поздоровался с каждым членом делегации по имени, а затем подхватил свой артефакт.

— Это кольцо позволяет голосу распространяться на расстояние. Громкость можно регулировать.

— И зачем оно нужно? — сдержанно спросил глава.

Мяун, словно не слыша его пренебрежительного тона, тем же обаятельным голосом торговца продолжил:

— К примеру, на предприятиях, как это, если нужно привлечь внимание людей. На сражениях некромантов — когда необходимо отдать приказ, но световых знаков недостаточно.

— Продемонстрировать? — спросил он.

Глава качнул головой и кивнул человеку справа. Тот шагнул вперёд и протянул руку.

Мяун переложил артефакт ему в ладонь.

— Нужно взять его вот так, — он показал, как держать артефакт, — поднести ко рту и заговорить.

Артефактор повторил движение, поднёс кольцо-печать к губам.

— И что дальше?

Руна на печати засветилась, и его голос, перекрывая шум, разнёсся по всему помещению. Люди в зале замолчали, оглядываясь по сторонам, пытаясь понять, откуда доносится этот громкий голос.

— Всё верно, — непринуждённо улыбнулся проверяющему Мяун. — Видите, вы сами разобрались. Как можно заметить, кольцо не увеличивает шум, а передаёт только голос говорящего.

Голоса, на мгновение стихшие в зале, постепенно снова наполнили пространство.

Проверяющий внимательно осмотрел кольцо и передал его главе. Тот изучал артефакт, поворачивая со всех сторон.

— Изящная работа, — прокомментировал он, протянув руку и кладя кольцо на место, — которой, однако, не хватает оригинальности.

Мяун продолжал непринуждённо улыбаться, не меняясь в лице, и легко заговорил:

— Не знал, что громкоговорители уже повсеместно используются.

Глава поднял руку, показывая, чтобы он замолчал.

Но Мяун лишь скользнул взглядом в сторону Ливена и насмешливо произнёс:

— Но вы правы, моей работе далеко до неработающей работы господина Ливена.

— Его идея оригинальна, — спокойно ответил глава.

— Если бы его артефакт был создан для армии… — с лёгкой иронией в голосе, мягким, почти игривым тоном произнёс Мяун, — вы бы все были в опасности из-за его неисправности.

— Артефактами для армии у нас славитесь именно вы, господин Мяун, — перебил его глава.

Он сложил руки за спиной и, выступая вперёд, заговорил:

— Я не стану спорить, у вас действительно есть талант. И наша Ассоциация готова закрыть глаза на отсутствие должного образования. Но вам не помешает поработать подмастерьем. Из-за юношеского максимализма вы слишком уверены в своих силах, но, как вы сами могли заметить, работа артефактора может быть весьма опасной. И только опыт поможет справляться с рисками, а его вам пока не хватает. Вы не осознаёте всей отвественности артефакторики.

Мяун скривился — он уже с трудом удерживал язвительные комментарии.

— Какой опыт? Я делаю их с детс…

Он замолчал. Его взгляд упал за спину главы, тело напряглось, лицо застыло, а улыбка исчезла.

Глава, не заметив перемены, продолжил:

— Я готов лично взять вас в подмастерья. Думаю, не стоит объяснять, какая это честь. Подумайте.

Он кивнул остальным, и делегация прошла мимо.

Но Мяун уже их не слышал. Он смотрел дальше.

Дарка проследила за его взглядом и заметила высокого мужчину в зимней форме капитана Ордена.

Капитан, стоявший в стороне, пристально смотрел на Мяуна, затем перевёл взгляд на неё.

Мяун сделал шаг в сторону, заслоняя её собой, и выпрямился, как на построении некромантов.

— Не высовывайся, — холодно бросил он Дарке. — Иди к сестре. Сейчас.

Дарка вздрогнула. Впервые он говорил с ней таким тоном. Испуганно отступив, она направилась к Рин, то и дело оглядываясь в его сторону.

Капитан некромантов подошёл к Мяуну и скользнул по нему презрительным взглядом серых глаз, похожих на глаза самого юноши.

Дарка с удивлением заметила, как остальные артефакторы незаметно отступили в стороны.

Делегация артефакторов не остановилась у следующего места. Они отошли дальше и позвали артефакторов, стоявших в ряду за Мяуном, в новое место.

Некромант протянул руку, подхватил кольцо, покрутил его в пальцах, осматривая.

— Всё играешь в свои игрушки.

Он небрежно бросил артефакт на стол, но кольцо соскользнуло, ударилось о край и с тихим звоном упало на пол.

Мяун не шелохнулся.

— Ты будешь рад узнать, — напряжённым тоном произнёс он, — что меня призвали в Орден, и я вступил на службу в тринадцатый взвод.

— Я слышал, — хмыкнул капитан, бросив взгляд на Мяуна. Он приподнял брови и продолжил, — И провалил первую же миссию. Ещё и позволил подчинённым тебя бросить.

Мяун сжал руки в кулаки, подавляя желание крикнуть, что это он был подчинённым.

Капитан вновь скользнул взглядом за его спину, задержался на Дарке и посмотрел на её плащ.

— Сделай так, чтобы нашему роду не пришлось за тебя краснеть, — бросил он и размашистым шагом направился прочь.

Мяун продолжал стоять в боевой стойке некроманта, некоторое время молча глядя перед собой.

— Кто это? — шёпотом спросила Дарка.

Он вздрогнул, обернулся, затем качнул головой.

Нагнувшись, поднял свой артефакт, внимательно осмотрел его, проверяя, не поцарапан ли, и сдавленно ответил:

— Никто.

Солнце давно скрылось за горизонтом, стоял мороз, и снег падал тихими хлопьями. Но Мяун ничего этого не ощущал — он не чувствовал холода. Всё, что он мог чувствовать, — это ярость внутри.

Он медленно шёл к лавке. За ним следовала Дарка. Она держала на руках Мокшу и молча смотрела Мяуну в спину. Девушка несколько раз пыталась заговорить с артефактором, но каждый раз нарывалась либо на молчание, либо на короткие раздражённые реплики.

Мяун открыл дверь и отошёл в сторону, пропуская ясную внутрь.

— Не покидай лавку, — приказал он. Как только девушка переступила порог, он развернулся и направился прочь, к конюшням.

Мяун оседлал первую попавшуюся лошадь в стойлах, вывел её из конюшни и, едва выйдя на площадь, вскочил в седло. Пришпорив, он помчался к кладбищу. В этот момент ему было всё равно, что передвигаться верхом по этим улицам запрещено. Внутри него бурлила ярость, и ему нужно было её выплеснуть.

Бой на кладбище был в самом разгаре, когда появился всадник.

Кирия спустился с обзорной позиции, думая, что прибыл посыльный с южных ворот. Но всадник спешился, и Кирия узнал Мяуна.

— В чём дело, Учур? Ты так старался получить выходной в этот день, — с насмешкой спросил Кирия, провожая взглядом юношу.