Ее боль становится ощутимее, и она морщится, будто от дискомфорта, а ее колени подгибаются под ней. Но, несмотря ни на что, она каким-то образом остается стоять на ногах. Обхватив себя руками за талию, словно поддерживая, она оставляет меня в еще большем замешательстве. Она — благословение и грех одновременно.

Я бросаю взгляд на Кассиана, который так же пристально смотрит на женщину перед нами, как и я. Но, прежде чем кто-то из нас успевает сказать ей хоть слово, она разворачивается на пятках и, не оглянувшись, стремительно направляется к воротам.

— Подожди, — кричу я, спеша к ней. Если она и слышит меня, то не подает виду, но это не мешает мне ускорить шаг. Как раз в тот момент, когда я собираюсь схватить ее за руку, она останавливается, переключая свое внимание на Кассиана.

— Ты можешь использовать свою волчью скорость и унести меня отсюда к чертовой матери? — спрашивает она, отказываясь смотреть в мою сторону.

— Это слишком похоже на хорошее развлечение, — парирует он, пожимая плечами, оставляя ее в ужасе пялиться на него.

— Ты осел.

Он пожимает плечами. — Это не новость.

— Мы можем вернуться ко мне? — ворчу я, в отчаянии разводя руками, наконец-то привлекая внимание Адрианны, но смертоносный взгляд, который она бросает в мою сторону, не обнадеживает.

— Ты этого не хочешь, — рычит она, раздувая ноздри и делая шаг назад.

— Почему? — настаиваю я, делая шаг к ней.

— Потому что сейчас я обдумываю все способы, которыми я могла бы убить тебя прямо сейчас, некоторые из которых включают в себя сдирание кожи заживо, — рычит она, и ее глаза сверкают яростью, а щеки краснеют.

Я поднимаю бровь, глядя на нее. — Это кажется немного надуманным.

Ее глаза расширяются, и я сразу понимаю, что мы расходимся во мнениях относительно наказания, которому она хочет меня подвергнуть. Грозя пальцем, она делает шаг ко мне, но затем, словно опомнившись, быстро отступает назад.

— Надуманным? Надуманно — это следовать за кем-то без его ведома и приводить врага к ее близким.

Я отшатываюсь. — Так вот в чем дело?

Она фыркает, покачав головой в неверии. — Из-за твоего преследования чуть не погибла моя семья! О чем еще может идти речь?

— Не знаю, но я не просил, чтобы за мной следили, — возражаю я, делая шаг к ней, и она тут же отступает назад.

— Как и я, — огрызается она, сжимая руки в кулаки.

Я провожу рукой по лицу, пытаясь понять, как, черт возьми, все исправить, если изначально у меня не было никакого контроля над происходящим.

— Как нам это преодолеть? — наконец спрашиваю я, ненавидя, что вообще приходится задавать этот вопрос, но, кажется, я никогда еще не чувствовал себя настолько беспомощным.

— Мы ничего не будем преодолевать — парирует она, не задумываясь.

Я смотрю на Кассиана, надеясь на помощь, но все, что я нахожу, — это засранца, который стоит со сложенными на груди руками и пристально наблюдает за нами, а на его губах играет ухмылка.

Ублюдок.

Поворачиваясь обратно к Адрианне, я вздрагиваю, когда понимаю, что она снова ушла.

— Адрианна, — кричу я, но она не останавливается, стремительно проходя через ворота «Академии Наследника», и я спешу за ней. — Адрианна, — повторяю я и слышу, как она фыркает.

— Рейден, — отвечает она раздраженным тоном.

Это чушь собачья.

К счастью, охранники у ворот не обращают на нас внимания, но я все равно предпочел бы обойтись без зрителей. Я жду, пока она пройдет дальше по дорожке, прежде чем попробовать снова, остро осознавая, что Кассиан продолжает медленно идти позади меня.

Мудак.

— Адрианна. — Ничего. — Принцесса Адрианна, — повторяю я, пробуя другую тактику, и, к моему удивлению, она оборачивается с огнем в глазах.

— Нет. У тебя это не сработает, — рычит она, понимая, что я пытаюсь повторить все, что делал ее отец, чтобы заставить ее выслушать.

— Адрианна, — пытаюсь я снова, на этот раз опуская титул, но все, что она делает, это качает головой. Когда ее глаза останавливаются на моих, в них чувствуется пустота всего сущего, и это оставляет болезненное ощущение жжения в моем горле.

— Как насчет того, чтобы сэкономить силы и не произносить мое имя?

— Должен сказать, что гораздо веселее, когда это дерьмо достается не мне, — размышляет Кассиан, останавливаясь рядом со мной, нарушая момент.

Я поворачиваюсь, чтобы одарить его яростным взглядом, но он лишь пожимает плечами, не замечая, как усиливает мое чувство беспомощности. Снова посмотрев в сторону Адди, я чувствую, как у меня сжимается грудь. — Куда, черт возьми, она подевалась? — Рычу я, заслужив смешок от мудака-волка, которого я ненавижу называть своим другом.

— Как насчет того, чтобы вернуться и выяснить, что за хрень только что произошла, пока мы даем ей немного времени, чтобы прийти в себя?

С каких это пор этот идиот начал говорить что-то разумное?

Черт.

Хотя, возможно, он прав. Может быть, ей просто нужно минутку подумать и осознать, что я ничего не делал намеренно. Мне жаль, что так получилось, но я не жалею, что последовал за ней.

Черт.

Может быть, мне следовало извиниться перед ней. Теперь для этого слишком поздно.

Вздохнув, я поворачиваюсь обратно к Кассиану, который, на мой взгляд, кажется слишком спокойным. — Хорошо, давай вернемся ко мне домой и начнем с секретов, которые некоторые из нас хранили, — ворчу я, топая к дорожкам, ведущим к зданиям истокам.

— Ты имеешь в виду Броуди? — спрашивает он, и я смеюсь над его глупым вопросом.

— Если только нет еще каких-нибудь секретов, о которых я не знаю?

5

БРОУДИ

Н

еприятное покалывание обжигает мой позвоночник, напоминая мне о том дерьме, которое только что произошло, и о беспорядке, который еще впереди. Я расхаживаю взад-вперед, приминая траву под ботинками, костяшки пальцев белеют, и меня охватывает предвкушение.

Крилл позволил мне переместиться только до этого места, и мне кажется, что его нет уже целую вечность, после того как он оставил меня здесь вариться в своих мыслях, в своих ошибках и предательстве.

Я чувствую себя как в приемной, нервно прислушиваясь, когда назовут мое имя. Я не знаю, когда это произойдет, и в глубине души часть меня хотела бы, чтобы я остался в этом моменте, в подвешенном состоянии, чтобы неизбежное никогда не наступило, но мне не повезет. Я этого не заслуживаю.

Я облажался, и мой отец втянул меня в это.

Правда должна была слететь с моих уст. Вот что делает ситуацию еще хуже. Вот что еще сильнее обжигает мое тело. Знание, которым я должен был поделиться, но не сделал этого.

Запрокидывая голову, я позволяю солнечному теплу омыть меня, пытаясь позволить ему стереть мои печали, но от дерьма, которое я чувствую, нет лекарства. К тому времени, как ребята закончат со мной, лекарства от того, через что они заставят меня пройти, тоже не будет.

Взмах крыльев, раз, другой, и это единственное предупреждение, которое я получаю, когда поворачиваюсь направо, наблюдая, как Крилл превращается, приземляясь рядом со мной. Он набрасывает плащ, прежде чем взъерошить свои каштановые волосы. В уголках его рта появляется улыбка, но она не достигает его глаз.

— Все в порядке?

— Идеально, — бормочет он, потирая затылок и вздыхая.

— Куда ты их отнес? — Он, наконец, смотрит в мою сторону, приподнимая бровь. — Справедливо, — ворчу я, поняв намек. — Ты готов отправиться обратно?

— Ты готов встретить всеобщий гнев?

Я сглатываю, моя спина напрягается, когда я встречаю разочарование, светящееся в его взгляде. — Нет, но у меня нет выбора.

Он кивает, молча соглашаясь с неминуемым падением, которое, я знаю, грядет.

Я бормочу себе под нос заклинание транспортировки, а Крилл кладет руку мне на плечо, прежде чем земля уходит у нас из-под ног. Слишком быстро в поле зрения появляется фонтан на территории кампуса, и нас окружает знакомая обстановка.