Ее глаза сверкают любопытством, когда она смотрит на меня.

— На что, по-твоему, похоже пресмыкательство, Рейден?

Черт.

— Я не знаю, но это определенно начинается с того, что я стою на коленях, — размышляю я, окидывая взглядом ее тело. Может, она и скрыта под своим черным плащом, но я знаю эти горячие изгибы, которые сейчас скрыты.

— Ты на коленях? — она выдыхает, и я начинаю двигаться, прежде чем успеваю подумать.

Обхватив ее за талию, я притягиваю ее к себе, огибая каменную стену и заходя в скрытую от посторонних глаз тенью нишу. Прижимая ее спиной к стене, я слышу резкий вдох, который лишает ее дара речи, когда опускаюсь перед ней на колени.

— Рейден… — Я не знаю, предупреждение это, мольба или обещание, но эти слова отдаются прямо в моем члене.

— Черт, я никогда не думал, что ты снова произнесешь мое имя, — признаюсь я, проводя пальцами по ее бедрам. Характерное очертание острых предметов под ее джоггерами подтверждает, что у этой сумасшедшей женщины к телу пристегнуты кинжалы.

Чертовски сексуально.

— Что ты делаешь? — спрашивает она, и ее руки опускаются на мои плечи, когда я поднимаюсь выше, запуская пальцы под ее пояс.

— Пресмыкаюсь.

— Как? — пискнула она, заставив меня ухмыльнуться, когда я стянул с нее штаны, чтобы обнажить серебро на ее бедрах, сверкающее в темноте. Сфокусировав взгляд на кружевах, прикрывающих ее киску, я усмехаюсь.

— Языком. Возможно, и пальцами, но точно не членом, потому что сейчас речь идет только о тебе, — бормочу я, не в силах прервать слова, когда наклоняюсь ближе.

— Оргазм не изменит ничего к лучшему, — бормочет она, и я смотрю на нее из-под полуопущенных век с улыбкой на губах.

— Я знаю, но это начало, — заявляю я, прежде чем вцепиться зубами в кружево, отделяющее меня от моей цели. Оно легко поддается, разрываясь на ее бедре, когда я немного увеличиваю скорость. Я с удовлетворением наблюдаю за тем, как материал разлетается в стороны, уносясь с легким ветерком, пока я любуюсь ее киской.

Ее пальцы сжимаются на моих плечах в предвкушении, а не отталкивают меня, как я наполовину ожидал, и я ныряю вперед.

Я провожу языком от ее центра к клитору, и с ее губ срывается тихий стон, а ее голова запрокидывается.

— Вот вот, Адрианна. Скажи мне, как сильно ты этого хочешь, — выдыхаю я, повторяя движение, но на этот раз провожу зубами по ее чувствительному бугорку.

— Черт, Рейден, — хрипит она, и я делаю это снова. И снова, и снова.

Отчаянно желая почувствовать, как она сжимается вокруг меня любым доступным мне способом, я провожу двумя пальцами по ее сердцевине, погружаясь внутрь, и обводя языком ее клитор, а она извивается у камня позади себя. Ее стенки пульсируют вокруг меня, когда я сгибаю свои пальцы внутри нее.

Черт.

Ничто и никогда не было таким сладким на вкус, как она.

Она вызывает зависимость, опьяняет и дает все, чего я поклялся никогда не хотеть.

Но теперь я не могу дышать без нее.

Стремясь ощутить вкус ее освобождения, я удваиваю свои усилия, прижимая кончики пальцев к ее точке G, пока она трется об меня. И когда я в последний раз прикусываю ее клитор, она вскрикивает, а ее пальцы перемещаются к моим волосам, дергая за их корни.

Я ласкаю ее сердцевину, не желая терять ни капли ее экстаза, когда она, обессиленная, прислоняется к стене.

— Черт, Рейден, — повторяет она, ее пальцы неторопливо перебирают пряди моих волос, и я улыбаюсь, такой же довольный, несмотря на то, что мой член упирается в пояс моих штанов.

Встав, я натягиваю ее джоггеры и смотрю на нее сверху вниз, но она едва двигается. Она вымотана. У нее был просто адский день, так что я не удивлен.

— Я собираюсь перенести нас, Адрианна, — бормочу я, притягивая ее к себе, и она обмякает в моих объятиях, удивляя меня, когда она не спорит.

Прижимая ее к себе, я перемещаю нас как можно быстрее, и мгновение спустя мы оказываемся в ее комнате. На окне висят волшебные гирлянды, а на кровати разбросаны желтые подушки. Что-то подсказывает мне, что это как-то связано с Флорой, но ей все равно это подходит.

Даже когда я пинком захлопываю за собой дверь, она все еще прижимается лицом к моей груди, согревая мое тело нашей связью. Я подхожу ближе к ее кровати, и откидываю покрывало, прежде чем осторожно поднять ее на руки и уложить на простыни. Когда я расстегиваю ее плащ, она переворачивается, позволяя мне стянуть материал. Я кладу его на стул у ее стола и поворачиваюсь к ней спиной.

— Спокойной ночи, Адрианна, — шепчу я, борясь с желанием остаться и направляясь к двери. Но когда мои пальцы сжимаются вокруг ручки, я слышу одно-единственное слово.

— Останься.

— Остаться?

— Ты как попугай, — ворчит она, заставляя меня усмехнуться, в то время как мое сердце скачет галопом в груди.

— Не тебе это говорить, — парирую я, заслужив смешок, смотря на нее через плечо. Ее глаза едва открыты, так как сон грозит взять верх.

— Ты остаешься или нет?

Ей не нужно спрашивать меня дважды.

Раздеваясь так быстро, как только могу, я проскальзываю под ее покрывала в одних боксерах, и она снова прижимается ко мне.

Святое. Ебаное. Дерьмо.

Это что-то такое маленькое, такое простое, но при этом такое чертовски эйфоричное, что у меня перехватывает дыхание.

Я знаю, что мы с ней еще не во всем разобрались, но, черт возьми, шанс есть, и это все, что имеет значение.

19

АДРИАННА

Я

цепляюсь за остатки сна, отчаянно желая, чтобы он окутал меня своими темными и теплыми объятиями. Но особенно теплые объятия, которые на самом деле обхватывают мою талию, быстро переносят меня в настоящее, отвергая мольбы о моем сне.

Ерзая, я быстро осознаю, что ко мне прижато чье-то тело, и тут же вспоминаю прошлую ночь. Рука, обхватившая мое бедро, сжимается, и кончики пальцев зарываются в простыню, окутавшую мою плоть, и я вздрагиваю.

Сонно я оглядываюсь через плечо и встречаюсь с глубокими и горящими глазами Рейдена. Его взгляд снова полон страсти, и он проводит большим пальцем по моей щеке.

— Доброе утро, — бормочет он, его голос глубокий и насыщенный, как виски без единого кусочка льда. Не то чтобы я знала, но помню, что читала об этом в книге, и этот момент кажется подходящим для такого сравнения.

— Доброе утро. — Я наклоняюсь навстречу его прикосновению, остро осознавая, что ему нужно напоминание о том, что не все прощено, но это может пока подождать. Мои веки угрожают сомкнуться, но солнце, падающее из окна моей спальни, заставляет меня остановиться.

Взглянув на часы, я вздрагиваю, сбрасывая его руку с себя и пытаясь сесть.

— Какого черта! Почему у меня не сработал будильник? — бормочу я, свешивая ноги с кровати, и рука Рейдена опускается на мое плечо.

— Ты так мило выглядела во сне. Я не хотел тебя будить, — отвечает он, отчего моя спина напрягается, а глаза расширяются.

— Мы опаздываем.

— Все в порядке. Я принес еды.

Я смотрю на него, разинув рот, часть меня хочет вбить в него немного здравого смысла, но запах шоколадного наслаждения наполняет мои чувства, когда он протягивает мне шоколадный круассан.

— Спасибо, — выдавливаю я, забирая выпечку из его рук, игнорируя ухмылку, которая расползается по его лицу, когда я впиваюсь зубами в восхитительное блюдо. Я стону, наслаждаясь сладким началом своего утра.

— Без проблем, — хрипит он, пытаясь незаметно поправить себя под брюками. Только тогда я замечаю, что он полностью одет. Это имеет смысл, так как у меня в руках завтрак, но мой мозг медленно включается этим утром.

Он тянется за спину, и мгновение спустя передо мной появляется чашка горячего кофе. Черт возьми, да. Я беру ее, отпевая слегка чересчур горячий дар кофейных богов, прежде чем пробормотать свою благодарность.

— Ты постарался, — заявляю я, приподнимая бровь, и он ухмыляется.

— Мне было ради кого стараться. — Он произносит это так небрежно, как будто эти слова едва ли что-то значат, но я чувствую их. Каждую унцию.