— Мой отец, скорее всего, прочитал бы мне лекцию о том, как оставаться спокойной и собранной, — поправляю я, и он качает головой.

— Есть время и место для спокойствия и собранности, и есть время и место для силы и неповиновения. Ты определенно обладаешь даром понимать, когда и что нужно. — Я изумленно смотрю на него, потеряв дар речи, пока его слова доходят до меня. — Если бы ты вела себя спокойно и собранно в той комнате, ты бы дала ей преимущество, которого у нее и так было достаточно, ты согласна?

Я киваю, все еще не находя слов, когда мы останавливаемся у класса, в котором мне нужно быть. Мои губы изгибаются, когда я смотрю на него снизу вверх, а в его глазах мерцает огонек гордости, и я не знаю, как это принять. Отвлекаясь от разговора, я перевожу тему на него.

— Хочешь, я извлеку твой «поцелуй смерти»?

Его улыбка смягчается, больше не достигая глаз, и он качает головой. — Для этого тоже будет время и место, но я не думаю, что это сейчас.

— Скоро, — обещаю я, и он кивает.

— Скоро. — Он протягивает ко мне руку, что почти выглядит как попытка обнять, но я не двигаюсь, так что он быстро убирает руку. — Позволь мне объяснить профессору, почему ты опоздала, чтобы у тебя не было проблем, — предлагает он, разворачиваясь на пятках и входя в класс без промедления, оставляя меня следовать за ним.

В голове все еще крутятся его комментарии, когда мой взгляд останавливается на Рейдене. Красный плащ, накинутый на его плечи, должен быть единственным красным флагом, который мне нужен с этим парнем, но, кажется, я слишком легко могу забить на него.

— Ты в порядке? — он произносит одними губами, и сжав челюсти, когда несколько раз обводит меня взглядом с головы до пят.

— Я в порядке, — ворчу я, напоминая себе, что определенно все еще ненавижу его задницу. Одна-единственная мысль о Норе — и мое сердце сжимается и наполняется ужасом, подтверждая мои чувства к нему.

Флора слегка машет мне рукой, и я вспоминаю, что она понятия не имеет обо всем, что произошло за такой короткий промежуток времени. Это разговор, которого я не боюсь. Я знаю, что она будет той поддержкой, которая мне нужна, но только после того, как я поддержу ее. Я не забыла начало недели и странную атмосферу между ней и Арло.

— Присаживайтесь, мисс Рид, — говорит профессор, когда Фэйрборн выходит из класса, и я так и делаю, устраиваясь между Броуди и Криллом, избегая их взглядов.

Рука Броуди мгновенно скользит по спинке моего стула, в то время как татуированная рука на столе на дюйм приближается ко мне. Инстинктивно хочется отстраниться, потребовать пространства и увеличить дистанцию между нами, но вместо этого я держу рот на замке. Их близость почти… успокаивает. Я не знаю, что с этим делать, но я решаю, что находиться в их окружении не так уж плохо.

Профессор продолжает урок, обсуждая, что замок символизирует для королевства и как его важность глубоко укоренилась в наших сердцах, связывая нас с Фладборн. Его слова входят в одно ухо и выходят из другого. Ничего не задерживается, пока я чувствую, словно становлюсь меньше.

От могущественной фейри, которая только что стояла лицом к лицу с Боззелли, до искалеченной студентки среди толпы всего за несколько минут.

Чувство не исчезает, а только усиливается, ложась тяжелым грузом на мои плечи, даже когда один предмет сменяется другим. Четыре стены, окружающие меня, меняются, но чувство внутри меня — нет. Все, что было на повестке дня сегодня на этих занятиях, теряет для меня смысл, когда все становится однообразным.

Сейчас я чувствую себя еще более не в своей тарелке, чем когда моя истинная личность была раскрыта для всей академии. Я знаю то, чего не знала тогда. То, что изменило меня в корне. То, что я не хочу признавать, но не могу не принять.

С каждым мгновением я чувствую, как отключаюсь от окружающего мира, и мой разум начинает играть со мной злые шутки, поглощая каждую частичку меня.

Моя мать — волчица.

Волчица из стаи Кеннера.

Мой отец — фэйри.

Королевский фэйри.

А я… кто?

Продукт любви? Невозможно. Не после того, как все пошло наперекосяк.

Полукровка? Один этот термин заставляет мою кровь закипать.

Под всем этим я все та же. Где-то в глубине души я знаю это, но здесь, в этот момент, когда мой разум терзает каждый мой вздох, я не чувствую себя прежней.

Мне нужно избавиться от этих мыслей.

Крепко зажмурив глаза, я пытаюсь заземлиться, но ничего не помогает. Приближается обратный отсчет до обеда, обещая мне минутку передышки среди этого безумия, но кажется, что время остановилось.

Я не знаю, кто я. Я не уверена, что плащ, накинутый на мои плечи, подходящего цвета.

Серый.

Зеленый.

Серый и зеленый?

Я ничего не знаю.

Блядь. Блядь. Блядь. Блядь. Блядь.

Я никогда не ощущала, что мое место где-то еще, кроме как рядом с моей семьей, но сейчас все стало еще хуже. Я не знаю, как все исправить.

Чья-то рука опускается на мое бедро, вырывая меня из навязчивых мыслей, и я резко поднимаю голову, чтобы обнаружить, что Крилл мягко улыбается мне, но я не упускаю из виду то, как нахмурены его брови.

— У тебя все в порядке, принцесса? — его голос звучит хрипло, когда он шепчет.

Я пытаюсь подавить нарастающее напряжение, но все, что я могу сделать, это покачать головой. Его хватка на моем бедре усиливается, немного приближая меня к настоящему, и я умудряюсь сделать глубокий вдох, а затем еще один.

Мои губы приоткрываются в попытке выразить то, что происходит у меня в голове, но мои мысли прерывает пронзительный звонок, разносящийся в воздухе.

Я откидываюсь на спинку сиденья, задыхаясь при каждом подъеме и опускании плеч.

Что, черт возьми, со мной не так?

Кажется, я не могу заставить свой язык работать достаточно, чтобы задать этот вопрос вслух, когда Крилл поднимается на ноги. Он протягивает мне руку, его витиеватые татуировки манят меня, и я остро ощущаю присутствие Броуди рядом со мной.

Вспышка красного передо мной подтверждает, что Рейден тоже близко, и этого достаточно, чтобы подтолкнуть меня к краю, за который я так отчаянно цеплялась. Но в мгновение ока что-то зеленое проносится у меня перед глазами.

Из моего желудка поднимается тошнота, — слишком знакомое чувство на данный момент, — и мгновение спустя мир вращается вокруг меня, и меня ставят на нетвердых ногах.

Моргая, мне требуется несколько попыток, чтобы мой взгляд остановился на напряженной линии челюсти сердитого волка.

Кассиан.

— Давай поговорим, Альфа.

10

КАССИАН

У

меня подергиваются мышцы от эмоции, которую я изо всех сил пытаюсь понять или хотя бы сдержать, и чем дольше я стою неподвижно, не предпринимая никаких действий, тем хуже становится. Конечно, сейчас все утихнет. Должно.

Этим утром я наблюдал, как она следовала за Боззелли, уступая тому Аду, который она готова была на нее обрушить. Я наблюдал, как она возвращалась, ссутулив плечи, словно вес, который она несет на своих плечах, увеличился. Я не думал, что такое возможно. А еще я видел, как с каждым мгновением она все больше замыкается в себе.

С меня хватит.

Чертовски достаточно.

Положив руки ей на поясницу, я не могу сдержать вздоха, срывающегося с моих губ, когда смотрю на нее сверху вниз. Она дрожит в моих объятиях, перемещение подействовало на нее, как обычно, и это почти забавно.

— Насколько плохо ты себя чувствуешь? Могу я тебя отпустить?

— Не издевайся надо мной, — ворчит она, раздраженно толкая меня в грудь, но ее пальцы быстро вцепляются в мою футболку, что удержать равновесие.

— Никаких издевок, — выдыхаю я, кладя руки ей на бедра, чтобы поддержать ее, но это только заставляет ее закатить глаза.

Она делает шаг назад, и я с большой неохотой отпускаю ее, слегка приподнимая руки в знак капитуляции. Проведя рукой по лицу, она поднимает лицо к небу, где сквозь нависающие над головой деревья пробивается небольшой луч солнечного света.