Я стараюсь не думать об Анаис. Это не принесет мне пользы. Мне нужно быть спокойным, собранным, беспечным. Кроме того, было бы невежливо по отношению к Мелли, если бы она была у меня на руках, пока я думаю о другой девушке, даже если эта девушка - моя зануда-невеста.

Как только я прихожу на вечеринку в старом здании за дендрарием, я понимаю, что пришел сюда зря. Я слишком устал, слишком на взводе. Мои нервы расшатаны, кожа наэлектризована.

Чтобы притупить напряжение, я беру два бокала шампанского и протягиваю один Мелли. Мы стучим бокалами друг о друга. Она делает глоток из своего бокала, я - из своего.

Я направляюсь туда, где Закари стоит, прислонившись плечом к колонне, с Яковом. Хотя они разговаривают, глаза Закари обследуют толпу.

Я следую за его взглядом и совершенно не удивляюсь, когда он останавливается на Феодоре, выглядящей потрясающе в шалфейно-зеленом шелке в окружении безнадежных поклонников. Уверена, что для Зака это, должно быть, пытка; меня почти веселит его боль.

Это доказательство того, что не только мы с Эваном страдаем. Это доказательство того, что даже такой умный и самодостаточный человек, как Закари, не может быть выше душевной боли.

И Зак, и Яков бросают на меня неубежденные взгляды, когда я представляю им Мелли, но они вежливо приветствуют ее. Я рад, что Луки здесь нет, потому что уверен, что он не упустит возможности сделать колкое замечание или, что еще хуже, сделать шаг навстречу Мелли.

Мы стоим некоторое время, просто разговаривая и выпивая. Музыка становится громче, быстрее. Мелли все настойчивее тянет меня за руку. Подавив вздох, я следую за ней на танцпол, где уже кружатся парочки.

И тут я замечаю ее.

Кайана Килберн стоит между двумя старыми каменными колоннами, раскрасневшаяся от алкоголя. Она одета в карамельный шелк и бриллианты, а ее рот открыт в широкой улыбке. Она держит за руку другую девушку, и они танцуют вместе.

Другая девушка, конечно же - это Анаис.

Сегодня на ней огромные брюки из охристого шелка. Вместо топа на ней лишь бралетт Calvin Klein королевского синего цвета. Ее простые волосы свисают вниз, как и всегда, заправленные за уши, без украшений.

Она наносит драматическую синюю подводку для глаз, но не делает никакого другого макияжа. Единственное украшение - тонкая золотая цепочка на шее и старинное кольцо Монкруа, висящее на грудине.

Где ему место.

Теперь, когда я увидел ее, я не могу отвести взгляд. Я не хочу отводить взгляд.

Но я заставляю себя это сделать, поворачивая Мелли на руках так, чтобы оказаться спиной к Анаис. Ее присутствие обжигает мою спину, словно теплые лучи солнца. Я обнимаю Мелли за талию, притягивая ее ближе, надеясь - желая, чтобы ее близость, ее сладкие духи, ее мягкие изгибы вызвали во мне какую-то реакцию.

Даже трепет в моем животе - даже полутрепет - был бы просто находкой в этот момент. Веревочка, за которую я могу ухватиться, намек на то, что я не совсем потерян.

Затем песня меняется, музыка переключается, и толпа приходит в движение. Мелли прижимается ко мне, выгибаясь дугой. Я смотрю вниз, чтобы ободряюще улыбнуться ей.

Когда я поднимаю глаза, то вижу, что Кей движется в толпе, пойманная за руку каким-то мальчиком. Мой взгляд против воли осматривает комнату и находит то, что искал: Анаис.

Она стоит у колонны, в ее руке бутылка пива. Она медленно потягивает пиво, ее взгляд лениво перемещается по толпе. Ее глаза пробегают по моим, сначала не замечая. Затем вся сила ее взгляда устремляется на меня.

Мое сердце замирает в горле. Она поднимает бутылку, салютуя мне через толпу с легкой ухмылкой.

Не сводя с нее взгляда, я притягиваю Мелли ближе к себе. Мои руки скользят по ее попке и талии. Я притягиваю ее к себе и глажу по щеке. Анаис поднимает бровь и делает глоток пива.

Она не думает, что я собираюсь это сделать. И поскольку она смотрит на меня, я не могу этого не сделать.

Я наклоняю лицо Мелли и целую ее в губы. Она издает легкий стон, и ее рот раскрывается под моим. Не сводя глаз с Анаис, я углубляю поцелуй, проникая языком в рот Мелли.

Анаис не отрывает от меня взгляда.

Я так напрягся, что на секунду у меня затекли ноги. Я прижимаю Мелли ближе, но я не дурак. Мой член твердый не потому, что я обнимаю и целую ее. Мой член твердый из-за того, что Анаис наблюдает за мной, из-за того, что даже отсюда я вижу тусклый румянец на ее щеках.

Мелли отстраняется, чтобы отдышаться. Я опускаю взгляд, чтобы улыбнуться ей. Ее глаза яркие и блестящие, и меня охватывает внезапное чувство вины.

Она даже не понимает, что ее используют. Как она могла понять, что этот поцелуй не имеет к ней никакого отношения? Мой член прижат к ней - как она могла догадаться, что я напрягся только потому, что на меня через всю комнату смотрит девушка?

Девушка, которую я хочу, девушка, которая уже моя - девушка, которую я не могу получить.

Я поднимаю взгляд. Колонна пуста, бутылка пива Анаис брошена на пол. Я сканирую толпу в поисках занавеса шелковистых черных волос, голубого бюстгальтера, охристых брюк.

И тут я замечаю ее: она пробирается вдоль стены, направляясь к двери, ведущей в дендрарий.

Я отталкиваю Мелли от себя, бормоча извинения. Она смотрит на меня в замешательстве.

Что я делаю?

Девушка в моих объятиях хочет меня, а я ее не хочу. Теперь я бросаю ее посреди танцпола и, возможно, причиняю ей боль. Девушка, которую я хочу, исчезла, потому что я так отчаянно хотел, чтобы она знала, что я ее не хочу.

Хотя на самом деле мне больше ничего не нужно.

Яков был прав.

Я действительно дурак.

Анаис

Как только я выхожу из здания, вырвавшись из облака музыки и жары, я чувствую себя спокойнее.

Внутри было слишком тепло, слишком громко - слишком много присутствия Северина.

Снаружи воздух ледяной и неподвижный. Морозный ветер треплет вечнозеленые деревья дендрария, уныло шепча.

Я делаю глубокий, успокаивающий вдох. Меня пугает голос.

—Trésor , подожди.

Я даже не оборачиваюсь. Я ныряю с тропинки в темноту дендрария.

Мои шаги длинные и тихие. Я продираюсь сквозь деревья, надеясь, что он меня не увидит, надеясь, что тени поглотят меня целиком.

Быстрые шаги доносятся до моего слуха, приближаясь. Я колеблюсь, раздумывая, стоит ли мне переходить на бег.

В последний раз, когда я пыталась убежать от него, у меня ничего не вышло, меня поймали и наказали, причем наказали по особому методу Северина.

С другой стороны, я действительно не хочу сейчас с ним разговаривать. На самом деле я скорее прыгну со скалы навстречу своей смерти, чем посмотрю ему в лицо.

Я делаю рывок, но не успеваю сделать и первого шага, как на мою руку ложится рука, останавливая меня на месте. Я закрываю глаза и тяжело сглатываю, надеясь, что комок в горле чудесным образом исчезнет, прежде чем я буду вынуждена заговорить.

— Анаис.

Северин тянет меня за руку. Не сильно, но настойчиво, и я не могу проигнорировать это. Я поворачиваюсь и одариваю его своей самой милой улыбкой.

— Да, Северин.

Я отдергиваю руку, и он отпускает ее. Я дрожу на холодном воздухе и жалею, что не взяла с собой толстовку.

— Просто скажи Сев, — хмуро говорит он. — Никто не называет меня Северином.

Моя улыбка остается на месте. Если я буду держать ее на лице, то, возможно, все мои эмоции будут зажаты в груди. — Конечно, Сев.

Чем меньше я буду сопротивляться, тем быстрее покончу с этим.

— Почему ты уходишь так рано? — спрашивает он. Тон у него легкий, но огонь в его глазах опровергает эту легкость. Это говорит о том, что Сев не так уж спокоен и непринужден, как пытается казаться.

Нас двое, я полагаю.

— Потому что мне не весело, — говорю я, держась очень близко к истине.

Он делает шаг ко мне, так близко, что тепло, исходящее от его тела, касается моего. Так близко, что я могу различить его лицо в тени. Его глаза с густыми ресницами, его темные волосы.