Какие влажные и мягкие у него губы - влажные и мягкие от поцелуя с девушкой из моего художественного класса.

Он имеет на это полное право. Так почему же я должна так расстраиваться? У меня нет причин расстраиваться.

— Пойдем, — говорит он и тянется к моей руке почти импульсивно, как будто не понимая, что собирается это сделать. — Останься. Пожалуйста.

Я выдергиваю свое запястье из его хватки и отступаю назад.

— Я не хочу, — говорю я негромко, но твердо.

Он снова делает шаг вперед, сокращая расстояние, которое я только что создала.

Ночь затмевает его глаза, тени вырисовывают его черты. Он всего на голову выше меня, но сейчас в нем чувствуется несоизмеримая сила. Он кажется неотвратимым и неизбежным.

Как и жестокие сказочные принцы, которых он мне так напоминает, он кажется диким и фееричным. Я чувствую опасность его капризов, как темные нити, распускающиеся от него.

— Почему бы и нет? — спрашивает он, его голос, такой же низкий, как и мой, дрожит от тихой напряженности.

— Я не обязана объясняться с тобой, — холодно отвечаю я, отступая назад.

Он делает шаг вперед. — Нет, не обязана, trésor. Но я бы хотел, чтобы ты это сделала. Я готов вежливо попросить тебя об этом.

Я отступаю назад. Он следует за мной.

— Ты можешь быть таким милым, как тебе нравится, — говорю я ему, — или можешь быть полным и абсолютным ублюдком - мне все равно. Для меня это не имеет значения.

— Ты сегодня такая колючая и дикая, — говорит он. — Как так?

С каждым шагом, который я делаю назад, он преследует меня. Он шагает вперед, отказываясь оставить пространство между нами, отказываясь дать мне возможность дышать, думать, уклоняться от него.

— Может, у меня просто плохое настроение, потому что кто-то избил моего спутника? — наконец говорю я, одаривая его невеселой улыбкой.

— Не лги мне, — говорит он. Его улыбка искренняя, ласковая, нежная и чувственная. — Скажи мне правду. Почему ты действительно уходишь?

— Ты ищешь ответ, который тебе просто не дадут, — огрызаюсь я.

Я делаю шаг назад, но на этот раз спиной натыкаюсь на шершавый ствол дерева. Ледяная кора впивается в мою кожу, царапая лопатки. Безжалостно и без пощады Сев делает шаг вперед, прямо ко мне, так близко, что его дыхание обдает теплом мое лицо.

— Я хочу услышать, как ты это скажешь, — говорит он, его глаза буравят меня. — Ну же, trésor, расскажи мне. Расскажи мне правду. Прекрасная правда, прекрасная правда - я в восторге. Не соглашайся. Murmure, si tu veux.⁴¹

— Мне нечего сказать.

Он наклоняется вперед и шипит мне в ухо. — Menteuse.⁴²

Я кладу руку ему на грудь, чтобы оттолкнуть его. — Salaud..

Вместо того чтобы отодвинуться от меня, он прижимается ко мне всем своим весом, не давая мне возможности оттолкнуть его. Он переполняет мои чувства своим присутствием, своим теплом, насыщенным дымным ароматом его дорогого парфюма.

— Мы оба знаем, что ты так не думаешь. — Его голос - ласка. — Ты вовсе не считаешь меня salaud.

— Ты ведешь себя как он, — говорю я, выдавливая слова из сжатого горла.

— Поэтому ты уходишь, trésor? — Он прижимается губами к моей щеке. — Из-за моего поведения? Я плохо себя вел? Ты очень сердилась?

— Почему я должна злиться?

Он отстраняется, упираясь руками в ствол дерева, удерживая меня в ловушке рядом с собой.

— У тебя есть полное право злиться. Ты только что видела, как твой жених - твой будущий муж - целовал красивую девушку прямо у тебя на глазах.

— Ты не мой будущий муж, - жажду я сказать ему прямо в лицо. — Ты не мой будущий муж, и через несколько месяцев ты даже не будешь моим женихом.

Но там, где мое сердце кричит о мести, мой разум шепчет об осторожности.

— Мы заключили сделку, — говорю я, пожимая плечами. — Мы ведь договорились быть союзниками, не так ли? Разве не в этом был смысл? Подыграть друг другу, но сохранить свободу?

— Этот союз - чушь собачья, — шипит он, его тон внезапно становится мрачным и яростным. — Это чушь, и ты это знаешь. Ты знала это еще тогда, когда мы заключили нашу так называемую сделку. Я сражусь с каждым ублюдком в этой школе и с каждым ублюдком в этом мире, прежде чем позволю кому-то еще заполучить тебя.

— О! — Я разразился холодным, недоверчивым смехом. — Теперь ты ревнуешь?

— Нет, — усмехается он. — Ты ревнуешь. Просто ты слишком горда, чтобы признать это. Слишком горда, чтобы сказать мне, что не хочешь, чтобы я целовал других девушек, слишком горд, чтобы попросить меня поцеловать тебя вместо этого.

— Ха! Ты настолько заблуждаешься, что даже не живешь в том же мире, что и все остальные!

— По крайней мере, я не веду себя так, будто я выше всего остального мира!

— Я так себя не веду. — Я смотрю на него и сжимаю кулаки, сопротивляясь желанию ударить его. — Ты просто проецируешь на меня свою детскую неуверенность.

— Мою неуверенность? — Он откидывает голову назад, смеясь. — Ты, должно быть, шутишь. Что за неуверенность? Моя жизнь идеальна.

— Твоя жизнь идеальна только до тех пор, пока все вокруг считают ее идеальной. Ты настолько одержим тем, как тебя воспринимают окружающие, что едва ли существуешь как реальный человек.

— Это то, что ты говоришь себе, чтобы чувствовать себя лучше? — Он одаривает меня холодной ухмылкой. — Что тебе все равно, что все думают? Поэтому ты одеваешься как клоун, хотя ты богаче всех вокруг? Высмеиваешь высший класс, хотя обручилась только для того, чтобы получить трехсотлетнюю фамилию? Это все потому, что тебе все равно?

— Я не богата. — Я выпрямляюсь, собирая все свое достоинство, чтобы плюнуть в него: — И я не выбирала помолвку с тобой.

— Нет, и все же ты здесь. Ты не выбирала эту помолвку, но ты все равно переехала в другую школу, оставила всю свою жизнь позади, чтобы быть здесь. Ты не выбирала эту помолвку, но не сделала ни одной попытки разорвать ее. Ты не выбирала меня, но ты все равно трахнула меня.

Мое лицо вспыхивает огнем. Его щеки тоже заливает темный румянец. Его грудь прижата к моей, стук его сердца сталкивается с ударами моего.

— Значит, я переспала с тобой, — холодно говорю я. — По крайней мере, у меня хватает смелости признаться, почему.

— Ты никогда ни в чем не признавалась, — возражает он. — Ты думаешь, что ты такая смелая и честная, но ты врешь больше, чем кто-либо, кого я когда-либо встречал.

— О, это я лгунья? — Все мое тело дрожит от гнева. — Я знаю, почему я пришла сюда сегодня вечером, и я знаю, почему я ухожу. Но ты? Ты пытался запретить мне приходить с кем-то еще, и ты избил единственного человека, который действительно пригласил меня на свидание. Ты даже сделал попытку привести девушку из моего класса и поцеловать ее у меня на глазах. И при этом ты все еще врешь себе о том, почему ты все это сделал.

На этот раз его глаза расширились от шока. На этот раз он опускает руки с моей головы, отходит от меня, оставляя между нами расстояние.

— Нет, — говорит он глухо.

— Тогда продолжай, Северин Монкруа - принц правды. Почему бы тебе не сказать мне, почему ты сделал все это?

— Потому что... потому что ты моя невеста, и...

— Тебе все равно, что я твоя невеста, помнишь? — Я делаю шаг к нему, вторгаясь в его пространство. Моя грудь прижимается к его груди, и меня пробирает непроизвольная дрожь, напрягая соски и вызывая мурашки по рукам. — Ты тоже меня не выбирал. Ты тоже не хотел меня. Верно?

— Верно.

— Тогда почему? Почему бы не позволить мне прийти на вечеринку с кем-то другим? Давай. Скажи это.

— Пемброк хотел привести тебя на эту вечеринку не потому, что хотел получить удовольствие от твоего общества, Анаис, он...

— Ты просил меня говорить "нет" любому, кто попросит, — заметила я, наклонив голову. —Так что это еще одна ложь.

— Если ты так уверена, что знаешь правду, — огрызается он, — то почему не скажешь мне?