Он с воплем отпрыгивает назад, и мы оба соскальзываем со стола, когда он опрокидывается и падает.

Ярость, бурлящая во мне, становится безумным топливом, придавая силу каждому удару, который я наношу Пемброку. Он бьется, отчаянно пытаясь нанести мне ответный удар. Его кулак врезается в мой череп прямо над глазом, и я отшатываюсь назад.

Моя рука обхватывает его за воротник и душит. Он снова пытается ударить меня, но я хватаю его за одну из рук и выкручиваю ее обратно. Он издает высокий, дикий крик боли. Я продолжаю тянуть его за руку, заставляя вывернуть тело, пока он не оказывается на животе.

Затем я вбиваю колени ему между лопаток, прижимая его к земле. Его рука все еще в моей хватке, вывернутая до упора назад. Ярость все еще пылает во мне, побуждая продолжать тянуть, пока я не услышу треск или хруст, пока он не начнет кричать, истекать кровью и...

— Сев. — Рука ложится мне на плечо. — Отпусти его.

Я поднимаю взгляд. Сквозь багровый туман насилия и адреналина я вижу лицо Якова, его миндалевидные глаза сузились и уставились на меня.

— Давай, — медленно говорит он. — Отпусти, парень.

Я смотрю вниз, на лицо Пемброка. Оно вдавлено в пол, бледное и блестит от пота. Его глаза расширены от страха и мокры от слез боли. Он выглядит... жалко.

Я отпускаю его руку, но не сразу слезаю с него. Вместо этого я перемещаю колено к его шее и сильно надавливаю, вызывая у него придушенный скулеж.

— Запомни это, тупой кусок дерьма. Мне не нужно звать своих друзей, чтобы они тебя избили. И если ты хоть раз приблизишься к Анаис, я сломаю все твои части. Я уничтожу тебя и твою жалкую жизнь. Ты понимаешь? Она моя, enculé! Моя гребаная невеста, моя гребаная жена - моя!

Мой голос перешел в рев. Яков хватает меня за руку, оттаскивая от себя.

Я встаю и поправляю одежду. Волосы мокрые, когда я зачесываю их назад. Я опускаю взгляд на свою руку, полагая, что это пот, но вижу кровь.

Толпа студентов расступается, и мистер Эмброуз спокойно направляется ко мне. На мгновение он замирает в полной тишине, переводя взгляд с меня на Пемброка.

— Прошу всех покинуть столовую, чтобы наш добрый персонал мог ее убрать. — Его голос холоден и тверд, как мрамор. — Мистер Пемброк, мистер Монкруа. В мой кабинет. Сейчас.

Северен

После того как мистер Эмбруз закончил со мной и Пемброком, он отправляет нас обоих в лазарет. Две школьные медсестры отводят нас в разные концы комнаты, но я не удосуживаюсь взглянуть на Пемброка.

Он червь, ничтожество. Сомневаюсь, что он побеспокоит меня снова.

Медсестра чистит мне лицо. Под левым глазом у меня синяк и припухлость, а над глазом - порез, где лицо Пемброка прорвало кожу. Медсестра заставляет меня сидеть молча, пока она очищает рану, а затем заклеивает ее хирургическим клеем.

Закончив, она перевязывает рану, дает мне пакет со льдом и говорит, чтобы я немного отдохнул.

Я со стоном откидываюсь на кровать, прижимая к лицу пакет со льдом. Черт. На вечеринке я буду выглядеть ужасно, но лучше умереть, чем не пойти. Нужно донести свою точку зрения, и я ее донесу, даже если буду выглядеть так.

По крайней мере, Паркер выглядит хуже.

Я уже наполовину погрузилась в тревожный сон, когда голоса возвращают меня в сознание. Я открываю глаза и вижу, как Эван и Яков пробираются ко мне через тихую комнату.

— Ты в порядке, парень? — спрашивает Эван, присаживаясь на край моей кровати. — Выглядишь хреново.

— Пемброк выглядит еще хуже, — замечает Яков, хватая стул и подтаскивая его поближе.

— Уверен, что так и есть. — Эван кивает. — Но какой в этом смысл? Теперь вы оба пропустите эту дурацкую вечеринку.

— Я все равно пойду, — ворчу я.

Глаза Эвана расширяются. — Правда?

— Что сказал Эмброуз? — спрашивает Яков, тяжело садясь. Он отщипывает сигарету от уха и перекатывает ее между пальцами.

— Он сказал, что наши родители должны прийти на собрание первым делом в следующем семестре. Большое собрание, а потом, возможно, отчисление на три дня.

— Вот дерьмо, — говорит Эван. — Твои родители будут в бешенстве?

— Они заставили меня обручиться с Анаис, чтобы наша семья не была выкуплена ее семьей. Сомневаюсь, что отец будет сердиться на меня за то, что я избил парня, который пытался ее трахнуть.

— Это Пемброк сказал?

Мой желудок вздрагивает, а кулаки сжимаются. — Он сказал, что может делать все, что захочет, в том числе взять ее на вечеринку, затащить в темный угол, нагнуть и трахать, пока она не забудет мое имя.

— Это очень смело, — говорит Эван.

— Это очень глупо. — Яков хмыкает. — О чем он думал?

— Он не думал. — Я качаю головой и тяжело сглатываю. — Я хотел убить его, Яков. Я хотел вырвать его руку и забить ею до смерти.

— Я знаю, — говорит Яков.

— Слушай, я не понимаю, — говорит Эван, наклоняясь ближе ко мне. — Что происходит между тобой и Анаис? Я думал, ты хочешь от нее избавиться. Можно подумать... Она тебе нравится или что-то в этом роде?

— Очевидно, нет, — огрызаюсь я.

— Ты уверен? — спрашивает Яков, приподнимая бровь.

— Уверен.

— Ты все еще хочешь избавиться от нее? — спрашивает Эван, звуча сомнительно.

— Я хочу... Слушай, отвали от меня. Мне не нужно любить Анаис, чтобы не хотеть, чтобы ее трахал кто-то другой. Она моя невеста, ради всего святого. Трахать ее или нет - мое дело. Нравится она мне или нет - тоже мое дело.

— Точно, — говорит Яков, даже не притворяясь убежденным.

— Слушай, я просто скажу то, что думаю, — говорит Эван, поднимая руки. — Если она тебе нужна, не разрушай с ней все - просто скажи ей. Поверь мне. И тебе все равно придется на ней жениться, так что если ты хочешь ее, то в чем проблема? Что с того, что твои родители сделали эту пару? Если это сработает, значит, сработает. Вы можете быть счастливы. Вы оба можете быть счастливы. Просто будь честен со своими чувствами.

— Как ты, и сделал , — усмехаюсь я, откидываясь на подушку.

— Моя ситуация не похожа на твою, — говорит Эван, сверкая глазами. — Если бы та, кого я хочу, уже была моей, если бы она была помолвлена со мной, представляешь, как бы я был счастлив?

— Я не хочу Анаис. — Я вздыхаю. — Уходи, Эван.

— Я просто говорю, чувак, — говорит он, качая головой. — Разрушать свой собственный шанс быть с человеком, которого ты хочешь, очень больно. Прими это от меня. — Он встает. — Я был бы хреновым другом, если бы не сказал тебе правду. В любом случае, поправляйся поскорее.

— Обязательно, — угрюмо говорю я.

Он закатывает глаза. — Ты идешь, Яков?

Яков смотрит на меня. Я выдерживаю его взгляд, хотя он излишне напряжен. Он приподнимает бровь.

— Кто не рискует, тот не пьет шампанского, — говорит он.

— Я не говорю по-испански, — говорю я, просто чтобы позлить его.

Он фыркает от смеха. — Тупой идиот.

Я показываю ему палец. Он пожимает плечами и уходит.

Когда я встречаю Мелли у здания для девочек шестого класса, она не выглядит удивленной.

Я предполагаю, что она, должно быть, слышала о драке... Интересно, знает ли она, о чем шла речь, не возражает ли. Если и знает, то не показывает этого. Она приветствует меня поцелуем в щеку.

— Ой, это выглядит так больно, — говорит она детским голосом. — Мне так жаль.

Я пожимаю плечами. — Это выглядит хуже, чем кажется.

На ней крошечное розовое платье и серебристые туфли на каблуках. Розовые тени для век и блестящая помада украшают ее лицо, а волосы распущенными локонами рассыпаются по плечам.

Она - идеальное воплощение всего, чего я хочу. Когда мы придем на вечеринку - я в черных брюках и свободной шелковой рубашке, расстегнутой до половины талии, а она в розовом, с золотистыми волосами по спине, - мы привлечем всеобщее внимание.

Это то, чего я хочу.

Это то, чего я хочу, верно?