Когда прозвенел звонок, я взял журнал восьмого «Г» и пошел в спортзал. Урок прошел своим чередом, а после звонка на перемену, ко мне подошел Володька Борисов и сказал:

— Сан Сеич, мы с Ксюшей в субботу вас к себе приглашаем.

— Спасибо! — откликнулся я. — А по какому поводу?

— Ну у меня того… — смутился он. — Днюха… День Рождения в смысле…

— А-а, ну так отлично! Обязательно буду! А во сколько?

— В пять вечера.

— Тогда ждите!

— Ага…

Ну вот, родичи, уже и на Днюху пригласили. Пора бы тряхнуть Рудика насчет приставки. Одну-то мог бы уже и достать. Надо будет заглянуть к нему завтра. Сегодня у меня после работы разговор с Илгой, а потом — Наташа. Надеюсь, расставим все точки над «i». На большой перемене я отправился в столовку, перекусить и доложить. Хотя докладывать мне как раз особенно было нечего. Тем не менее, я подсел к Витьку, который глотал гуляш с макаронами. Себе я взял то же самое, да и выбора-то большого не было. Не ресторан же.

— Не состоялась моя встреча с Ильей Ильичом, — сказал я.

— Почему? — буркнул трудовик.

— Я не заехал за ним в гостиницу.

— По какой причине?

— Пришлось вытаскивать хорошего человека из секты.

— Что еще за секта?

— Стропилин организовал, утверждает, что с подачи Ильи Ильича.

— На Сумарокова это похоже, — кивнул Курбатов. — И что?

— Надеюсь, что секты больше нет, — откликнулся я. — Во всяком случае, Стропилина я выставил не в самом выгодном для него свете.

— Ладно, проверим, что там за секта, — сказал Витек, — но постарайся следующий контакт с Ильей Ильичом не пропускать.

— Слушаюсь, босс! — улыбнулся я.

На этом мы и разошлись. После уроков директор объявил совещание, но не для всего коллектива, а лишь для заинтересованных лиц. Войдя в кабинет Пал Палыча, я обнаружил, кроме него — Эвелину Ардалионовну и Серафиму Терентьевну — куда ж без нее. У обеих был самый серьезный вид, а в руках они держали авторучки, нацелив их на листы бумаги, что лежали перед ними. Разуваев оглядев присутствующих, прокашлялся, чтобы прочистить горло перед тем, как произнести вступительную речь.

— Итак, товарищи, — заговорил он. — Я пригласил вас…

Фраза напоминала начало пьесы Гоголя.

— Чтобы сообщить нам пренеприятное известие? — уточнил я. — К нам едет ревизор!

Сима хихикнула, а Шапокляк посмотрела на меня с неодобрением.

— Нет, слава богу, — откликнулся директор. — О том, что в нашей школе будут проведены внутришкольные спортивные соревнования. Так сказать, навстречу общегородской спартакиаде!

— Ну, наконец! — подхватил я.

Егорова захлопала в ладоши, а Царева благожелательно кивнула.

— За проведение соревнований ответственным назначается преподаватель физкультуры, товарищ Данилов. Раз уж он инициатор, — продолжал Разуваев. — Организационную сторону прошу взять на себя заведующую учебной частью, товарищу Царевой и специального представителя райкома ВЛКСМ, товарища Егоровой.

— За оргвопросы можете не беспокоиться, товарищ директор, — веско произнесла Шапокляк. — Надеюсь, и товарищ Данилов не будет избегать более плотных контактов со мною?

— Да уж, Александр Сергеевич, будьте добры, — смущенно пробормотал Пал Палыч, от которого не укрылась двусмысленность сказанного.

— В рамках подготовки к соревнованиям — всегда пожалуйста, — пробурчал я.

— Вот и превосходно, — кивнул Разуваев. — А вы, Серафима Терентьевна?

— А я… — смутилась та. — Вы насчет плотности?

— Нет, насчет оргвопросов.

— А-а, я полностью «за»… Я всегда «за»…

— Ну и отлично! Приступайте к работе, товарищи!

Мы поднялись. Я уже хотел было слинять, так как должна была позвонить Илга, но Эвелина Ардалионовна тормознула меня в приемной и поманила в свой закуток. Пришлось пойти, все-таки начальство.

— Александр Сергеевич, что же вы меня избегаете? — тут же накинулась на меня с упреками Шапокляк.

— Как же так, Эвелина Ардалионовна, — удивился я. — Разве я вас избегаю?

— У нас, оказывается, внутришкольные соревнования запланированы, а я не в курсе!

— Я счел своим долгом первым делом доложить директору.

— Это похвально, но мы же с вами договорились о том, что будем сотрудничать в этом вопросе!

— А вы можете стать тренером школьной команды по легкой атлетике, ну или хотя бы — по баскетболу?

— Нет, но организовать проведение таких соревнований в моих силах.

— Ну и отлично! — сказал я. — Участникам нужна форма, ну или хотя бы какие-то повязки, которые помогли бы отличить одну команду от другой. Нужно определить дни проведения соревнований, придумать награды победителям и так далее…

— Это как раз занятие для Симочки, — отмахнулась завучиха. — Моя задача обеспечить порядок и высокий идейно-политический уровень.

— Ну так и обеспечивайте! — пожал я плечами. — У меня и своих хлопот хватает.

— Некорректно с вашей стороны, Александр Сергеевич, — вздохнула Шапокляк. — Я к вам со всей душой, а вы…

— Мне идти нужно, простите, товарищ Царева.

— Хорошо, идите, товарищ Данилов, но наш разговор еще не окончен.

Я вышел в приемную, глянул на часы, как раз стукнуло семь вечера. И в этот момент раздался звонок. Я был уверен, что это Илга, но когда поднял трубку, в ней послышалось хриплое, явно мужское или по крайней мере — пацанское дыхание.

— Алло! — сказал я. — Вам кого?

— Тебя, Данилов!

— А ты кто такой?

— А это тебя не колышит, физрук… — последовал ответ. — Главное, что баба твоя у нас…

— Какая баба?

— Хых… У тя много их, чё ли?.. Немка эта твоя, Илга…

— И что вам надо?

— Ну дык, притарань пару штукарей и целой назад получишь…

— Куда притаранить?

— Затон в Затонье знаешь?

— Знаю.

— Вот туда и притарань… У ворот встренемся.

— Через час привезу. Только учтите, если с Илгой что-нибудь случится…

— Да не сцы… Мы поцики честные, не фраера… Тащи бабки, ну и водяры с закусоном… Тока ментам стукнешь, попортим твою девочку…

— Уже еду. Пальцем тронешь — кадык вырву.

— Ну ждем, физрук…

В трубке раздались короткие гудки. Вот те номер. Мою бывшую захватили какие-то местные уркаганы. Или, скорее всего, мелкая шелупонь, которая под них косит. Это чувствуется по масштабу. Немкой ее почему-то назвали… Ладно. Что делать-то? Ну, насчет денег — это они умоются, но вот одному ехать не с руки. Хрен знает, сколько их там? Да и похищение гражданки Эглите — это преступление против государственной безопасности.

Все эти мысли крутились у меня в голове, когда я уже сидел за рулем «Волги» и мчался по городу. Не в Затонь пока, а к Витьку. Событие экстренное, так что тут не до реверансов. Всего через десять минут я уже трезвонил в дверь. Открыла Фрося, молча пустила меня в прихожку и затворила.

— Твой дома? — спросил я.

— Занят!

— Зови. Экстренная ситуация!

Она стукнула в филенку двери комнаты «сожителя». Через минуту Курбатов высунул нос. Увидев меня, вылез полностью.

— А-а, это ты!.. Что случилось?

— Илгу похитили.

— Кто?

— Не знаю. Отморозки какие-то. Я должен через час привезти в Затонь две тысячи рублей.

— Так. Понятно, — буркнул трудовик. — Товарищ старший лейтенант, слыхали⁈ — обратился он к Ефросинье. — Мы с Даниловым выезжаем на место, а вы сообщите полковнику.

— Сделаем! — откликнулась та и юркнула в большую комнату.

Витек скрылся в своих апартаментах. Через пару минут появился снова. Протянул мне «Макаров».

— Ты вроде умеешь пользоваться, — сказал он.

— Приходилось.

Из большой комнаты снова показалась его «сожительница».

— Доложила, — сообщила она. — Сказал, что вышлет группу.

— Ну и прекрасно, а мы пока сами.

— Берегите себя!

Курбатов кивнул, напялил пальтишко, нахлобучил ушанку, и мы покинули конспиративную квартиру. За руль сел сам майор. Я не спорил. Через минуту уже мчались в направлении Круговой дороги. Хорошо хоть зимними вечерами на улицах Литейска машин мало, и я очень надеялся, что какой-нибудь гаишник от скуки не начнет тормозить резвую «Волгу». Есть ли у трудовика с собой удостоверение? Вряд ли. Ведь он же на оперативном задании. Нам повезло. Город мы проскочили без сучка, без задоринки.