— А я почему-то уже тогда подсознательно думал, что ты позвала меня лишь чтобы потрахаться.

— Да ну, так неинтересно… — фыркнула она, отпив вина, едва-едва покраснев. — Хотя с тобой я не прочь. — взглянула она в глаза.

Если так вспомнить, то моменты, где мы занимаемся любовью, были не столь частыми. Два раза. Первый с ней был, когда мне стукнуло шестнадцать. Ей на тот момент было семнадцать с половиной.

Говорят, что парень должен быть старше, а тут нет, совсем обратная ситуация.

Мы не любим друг друга, лишь имеем определённую симпатию друг к другу. Я думаю, что этого вполне достаточно.

— Значит, решено, — встал я со стола, допивая. — Ты уже, как я вижу, доела, да и я в общем-то. Ливень на улице уже должен был как раз начаться. Спешить некуда, а значит…

— Нету смысла разъезжаться? — продолжила она мои слова.

— И ты права, — кивнул я, почувствовав на мгновение, как с губ сорвалась мимолётная улыбка.

— Щас, только доем, — запихнула она в рот салатовый лист, надевая сумку через плечо.

— Я, кстати, узнал, что в этом здании есть отель. Может, переночуем в нём? — предложил я, накидывая пиджак.

— Давай, — взяла она свою ветровку и кепку.

Я глянул на счёт, где красовалась нехилая такая сумма. В сравнении финансов моей компании это сущие копейки, но обычному рабочему классу это был, если не сильный удар по карману, то хотя бы ощутимый.

На ходу поправляя пиджак, я встретился взглядом с Эрлом, который читал что-то в телефоне. Я кивнул, на что он ответил тем же, и уже без проблем мы с Бертой вошли в лифт.

— Привык к обычным лифтам? — спросила она, смотря ровно перед собой.

— Ага. Такие лифты словно сжимают тебя в своих стенах.

Меня слегка кружило, так что я не придумал ничего лучше, чем опереться на перила.

— Знаешь… когда ты говоришь подобное, сложно понять, что ты конкретно чувствуешь под словами.

— Это потому, что я держу лицо?

— Скорее маску.

— Но я не клоун, — не согласился я.

— Все клоуны так говорят.

Кто бы говорил…

Вот мы и приехали, вот мы уже стоим на ресепшне, вот мы уже берём ключи для нас, и для Эрла, которому я между делом подкинул их.

Открываем дверь, заходим за порог, и…

Она вцепляется своими губами в мои.

Я еле как успеваю закрыть дверь на замок, как она уже стаскивает мой пиджак с плеч, слаживая его и прижимая локтем, дабы не упал.

Вот я уже подбираюсь к её шее, спине, талии… где мои руки утопают в её ягодицах.

Надо признать, там у неё есть за что зацепится и помять.

И… как же давно я не занимался этим. Прошло, наверное, несколько лет, а может и с совершеннолетия…

Я уже мысленно находился не в этом месте. Где-то там, далеко за Вселенной.

И уже готовый к тому, что будет всю ночь…

Голова кипела, будучи погружённой в водопад приятного возбуждения.

Уж точно больше пяти лет я не занимался этим, за счёт чего и не мог контролировать своё сознание, которое страдало от времени, которое я трачу на начало.

Конечно, я мог и до этого просто прийти в какой-нибудь бордель на краю Федерации, где за подобным не следят от слова совсем, но и прям колкого желания я тогда не имел.

Берта слишком бережно снимает с меня пиджак, пока я, сдерживая свои порывы, едва ли не сорвал с неё ветровку.

Она это заметила, но кажется просто не придала особого значения.

Ловкими пальчиками она снимает пуговицы, начиная со второй. В это время наш поцелуй никак не заканчивался, и я могу с уверенностью сказать, что я ощущаю уж слишком большое количество слюны.

Буквально цепко и настырно я снимаю с неё блузку, оставляя её лишь в джинсах и чёрном бюстгальтере небольшого размера.

Вот уже Берта стягивает с моих плеч чёрную рубашку, как вдруг…

— Что с твоей… рукой? — слегка отстранила она голову, гладя на меня вопросительно и возбуждённо.

Я тяжело выдохнул, стараясь собраться с мыслями.

— Протез, — томно произнёс я не своим голосом. — На той планете получил.

— В смысле потерял?

— Можно и… так сказать…

— И как он тебе?

Не знаю, так ли важно ей знать об этом, но её вопросы нехило вывели из меня перманентную утомлённость, и за эти минуты я наконец смог более-менее нормально мыслить.

— Точь-в-точь как прошлая мышца, — ответил я. — Он сделан из синтетического волокна, максимально приближённого к человеческой коже.

— А-а… Интересно, — то ли она говорила правду, то ли делала вид. — И я чуть не забыла!

Берта потянулась к своей сумочке, ловко уйдя из объятий. Включила свет и открыла основной карман, вытащив оттуда…

— Та-дам! — улыбнулась она, раскрывая мне вид со своих ладоней. — Перед выходом я как раз подготовилась к последствиям, купив их. — и на них лежали три нераскрытых презерватива… моего размера.

— Откуда ты узнала?

— Про что ты? — не поняла она.

— Размер.

— Да легко, — сразу загорелась она словно солнечная лампа. — У тебя ведь он… не вырос. — не переставала она улыбаться.

Я осторожно взял парочку, и взглянув, убедился. Средний.

— Ладно, я в туалет, — направился я к ближайшей двери. — А ты пока закрой дверь и убери простынь с кровати.

— Ага, — кивнула она, вешая наши вещи на плечики и закрепляя их на шкафу. — Ты главное там побыстрее, хорошо?

— Хорошо, — сказал я, закрывшись в санузле.

***

— Странный… сон… — первое что я сказал, проснувшись в удобной кровати, и лёжа в обнимку с небезразличной для меня девушкой.

Наблюдение за уничтожением планеты каким-то сверхъярким красным лучом — странно. Такой вот сон мне и приснился. Планет было несколько. Сначала белая, — то есть арктическая, — оранжевая, — засушливая, — серая, — безатмосферная, — и континентальная, — обычный мир с несколькими океанами, множественными морями, озёрами и реками, а также большими континентами.

Я не считаю сны особенным явлениям. Обычно они несут какой-то бред, что хочет показать мне мой мозг. Но и этот случай я не могу пропустить, ведь только что вспомнил название красного луча.

Убийца планет — особое оружие массового поражения, технология которого скрывается ото всех, и принцип которого известно лишь самому Диктатору и его нескольким научным подчинённым. Оружие, способное взорвать целую планету своим устрашающим лучом.

Оно неспособно действовать автономно, ведь ему требуется неимоверное количество электроэнергии, и даже тысячи линкоров меркнут по сравнению с его энергопотреблением.

Мне остаётся лишь думать, что подобный корабль смерти с установленной хероборой не остановится на орбите моей планеты.

И…

Девять утра.

Сегодня дел у меня особых нет. Настораживает лишь отец с дядей, и двоюродный брат, который возможно прилетит не один, а ещё с младшим и тётей.

По стандартному календарю сейчас где-то половина дня, если не вечер, а день датируется как двадцать седьмое.

То есть, уже через несколько часов у меня День рождения.

Двадцать девятого будет бал в честь Нового года, где соберутся все богатые и представители разных компаний, как и сами правители планеты. Диктатор, к сожалению, будет выступать лишь в столице, до которой ещё долететь надо. Именно поэтому мы всей семьёй отмечаем этот праздник здесь, в Шовехере.

Берта спокойно посапывала, лёжа на моей левой затёкшей руке. Я аккуратно положил правую руку ей на голову, и несколько раз погладив, перешёл на кончики, завивая и тормоша.

Ночь была приятной. Давно так не отдыхал. Сейчас я ощущаю себя вялым и спокойным, словно и не было всего того, что происходило буквально шесть часов назад.

И ещё мне было жарко, но терпимо. Одеяло слишком большое и плотное, вот и заставляет потеть как окно в негерметичном помещении. Берту, к слову, это тоже коснулось, но если я потею, то она просто стала немного липкой.

Всё же мне придётся потом разорвать наши дружеские отношения, какими бы они не были. Ведь она потом влюбится в меня, а там и дополнительные проблемы появятся, которых мне пока хватает с головой.