На мгновение в кромешной тьме, отгоняемой моим фонарём, я отчётливо лицезрел металлического гуманоидного робота в пятидесяти футах (~16 м), что заметно отличался от Патрика, и который стоял ровно, глядя на меня своими яркими глазами.

Холодный осенний вечер обволакивал половину жизнепригодной планеты, где повсюду кипела работа по постройке экуменополиса: срубались леса и взамен них обустраивались отдельные множественные лесопарки по каждому виду дерева; возводились промышленные и технические районы, чтобы иметь минимальную самодостаточность, и в каком-то смысле, не нуждаться в поставках узконаправленных миров.

Казалось, что взошедшая за горизонтом звезда беспричинно уступает своё место своему лавовому спутнику, и что обычный люд, который спешит поскорее домой увидеть своих близких и наконец отдохнуть от тяжёлой жизни, никогда не увидят весь локальный масштаб проблем, который резко образовался, и так же резко выбил из колеи глав одной небезызвестной оружейной компании.

— Он бы не стал, мэм, — отчаянный голос раздавался из динамика настольного телефона, использующего старую, но до сих пор актуальную сотовую связь. — Майк... он бы не стал делать этого.

— Знаю я, Бевис, но не мог бы ты поведать мне о том, куда сильнее всего Майкл хотел отправиться? — насколько можно было ласково попросила женщина, сидя в кожаном кресле и наклонившись над столом, забитым всевозможными бумагами и папками с ящиками.

Бевис выдохнул.

Что от него хочет эта женщина? Зачем ему ни с того ни с сего обращаются по неизвестному номеру и настоятельно просят не сбрасывать трубку? Даже если этот человек и представился тётей его друга, с коим он редко, но всё же созванивался, ему всё равно сложно поверить в бред, в который он всей душой не верит. Или старается не верить.

— Последний раз я с ним болтал после его службы. Я… я не помню дословно, о чём мы с ним беседовали, но он… — Бевис замер, задумываясь над словами так, чтобы ему не было потом отвратно от самого себя. — говорил, что мечтает путешествовать.

— Путешествовать… — озадаченно повторила женщина. — Значит, так ты объясняешь его неожиданное исчезновение в сторону Шоинума?

— Шоинум? — удивлённо переспросил Бевис.

— Так и есть, — кивнула для чего-то она. — По-видимому он использовал маскировку и скрылся в просторах сектора Три-Траектор.

— Зачем вы мне это рассказываете?

— Видишь ли, мой дорогой Бевис ДеСтратко, сейчас мой взрослый, но по-своему самоуверенный Майкл сделал то, чего делать ни в коем случае не стоило. Я не желаю ему бед, ты не подумай. Только поговорить.

Женщина вгляделась в часы, где стрелки вот-вот сойдутся на девяти часах.

— К сожалению, я плохо знаю его, как и то, зачем он инициировал столько проблем. Поэтому я настоятельно прошу тебя рассказать мне о нём всё, что тебе известно. Его время на службе, в институте. Взгляды и принципы, кои держат его в узде и не дают ему стать нормальным.

— В-вы считаете его ненормальным, мэм? — слегка дрогнутым голосом спросил Бевис, чувствуя сомнение и колкое желание сбросить трубку.

— Неправильно выразилась, — негромко прокашлялась она. — Я считаю его чересчур молчаливым.

— Но почему именно я?

— Его отец и мой брат не дают узнать мне то, что я спросила у тебя.

Бевис замолк.

Мелисса в его представлении изображалась как та, что всё время компостирует мозги. Идёт даже туда, где ей не место и где ей не рады. И сейчас, когда она сама дозвонилась до него, будучи не то чтобы в настроении, а в удерживаемом нервном состоянии, когда вместо того, чтобы просто стоять в стороне и молчать, вмешивается, и, судя по всему, мешает отцу Майкла, которого Бевис уважает.

И всё же, некоторые подробности не усугубят ничего. Правда?

— В институте он был молчаливым… как и сейчас. Но, когда он вернулся со службы, его будто подменили.

— Подменили?

— Да, — нехотя признался Бевис. — Он плохо отзывался на мой голос и изредка выпаливал неуместные шутки с… неким… чёрным подтекстом.

— Про смерть?

— Про смерть, — подтвердил Бевис.

— А каким точно образом он этого добился?

— Не то чтобы добился… — пробормотал он. — Майк вообще редко, когда позволял себе что-то вскользь упомянуть из службы… а ещё реже было, когда он рассказывал, пусть и не полную историю, упуская большую часть, но ведая события, что заставляли кровь в моих жилах замерзать.

— Какие? — всё тем же голосом спросила Мелисса, когда в ней бурлило, по её словам, женское любопытство.

— Когда он начинал рассказывать, я внимательно закрывал рот и слушал его. Вот он рассказывает, и прямо-таки страшно становится за свою… пятую точку, — слегка смущённо пробормотал Бевис, но быстро взял себя в руки. — Был один небольшой населённый пункт, по его словам, в котором всех жителей собрали в отделении администрации и… сожгли всех престарелых, мужчин и детей. И только женщин и девушек оставили. — задумался Бевис, вспоминая тогдашний разговор с Майклом, где второй сидел с каменным лицом, крутя нож для масла меж пальцев. — Вражеские солдаты, основные силы которых уже к тому времени отступили, оставив небольшую группу в виде двух десятков, начали заниматься сто девяносто четвёртой статьёй гражданского кодекса.

— Продолжай, Бевис, — настойчиво подтолкнула Мелисса.

— Он со своим отделением проходил мимо, так как место дислокации было по пути. Я не помню точно, сколько у него людей было в отряде, он несильно вдавался в подробности. Вроде мало…. И уже вместе со своими он, не осматривая жилые дома, по-тихому вошли в администрацию, где вовсю переломанные и искалеченные… Э-э-э… окровавленные, забитые, избитые, убитые…

— Я поняла, Бевис, — поморщилась Мелисса. — Ты можешь не перечислять.

— Так вот, — вздохнул он. — Врагов они убили. И всё бы ничего, но он весь, вроде бы, поник, сказав мне, что тогда его обезумевшие от жестокости и вечного кошмара товарищи, продолжили дело захватчиков.

— То есть они...

— Да. Они насиловали бедных девочек и женщин после чего убивали не самыми... — на этот раз уже поморщился Бевис. — гуманными способами…

— О мать милосердная… — ужаснулась Мелисса.

— Я знаю, что он бы не стал делать этого. Именно так он и сказал… И ещё он сказал, что уже после того случая он хотел… — замолк Бевис, понимая, что роет ему могилу.

— Хотел? — подначила она продолжить.

— Ничего он не хотел, — безапелляционно сказал Бевис, чувствуя, как сжимается его сердце от мысли, что он вот-вот мог предать единственного друга. — Ну может… обзавестись женой там, купить домик, завести детей. Да, он этого и хотел после этой войны, когда станет более-менее спокойно.

— Прямо так и сказал?

Бевис замолчал, стараясь взять себя в руки и выровнять дыхание, ведь, кто он такой чтобы не покрывать Майкла? Кто в детстве впервые с ним нормально заговорил и попросил начертить номер на руке перманентным маркером, не имея других вариантов? И когда они по вечерам переписывались, смеясь со смешных картинок и невинно обсуждали девочек, где максимумом являлись обнимания?

Именно поэтому он во внеочередной раз берёт всю волю в кулак, смотря в свете спальной лампы на письмо, отправленное ему, и с самым чистым сердцем говорит:

— У Майка есть девушка и она беременна от него…

Реакция Мелиссы была ожидаема. Удивлённая и отбросившая прежние намерения, она вслушивалась в то, что придумывал на ходу Бевис, который стараясь не выдавать сложную лесть и мечтая поскорее лечь спать, продолжал говорить несусветную чушь.

***

Я еле взошёл за стену, когда одна пуля прошла по касательной, а вторая задела, судя по всему, второстепенную артерию на правом предплечье.

Пиздец…

— Патрик! Бери автомат! Прикрывай! — рявкнул я, кидая ему свою принцессу, которую он ловко поймал.