Честно, несмотря на всю несправедливость нашего общества, я доволен. Наша семья, а точнее семейная компания, существующая уже порядка семи веков, всю свою историю тайно пользуется отдельными взятками и подкупами. На этом держится наша безопасность, на этом стоит наш фундамент, ведь как никто другой среди нашей группы, не считая отца, я прекрасно понимаю, что в подобном мире без этого никак не выжить.

Конечно, у нас полно законопослушных граждан, работающих во благо Федерации и его воли Диктатора, но это абсолютное меньшинство, по моему мнению, никак не должно находиться в элите. Оно не продержится много, оно должно работать на нас, в наше благо.

И сейчас я прекрасно наблюдаю всю целостную картину обыкновенности.

— Вы должны вернуться обратно! В дом!

— Но зачем, Янн?! У нас разве тут работы нет?!

— «Клондайк полный потерянных во времени технологий» — это ты считаешь работой?!

— А что! У тебя разве у самого нет работы?!

— Есть! Но ты никак не должен мне помогать! Твоя помощь мне, ни, к, чему!

Отец едва попятился назад, отрешённо смотря на моего дядю, но вовремя вернулся в строй.

— Тогда почему ты не можешь мне просто помочь, а, Янник?!

— Мне это неинтересно… — закрыл тот рукой своё лицо то ли от смущения, то ли от раздражения.

— Почему же ты не можешь мне просто выделить пару тонн взрывчатки? — гораздо тише спросил мой отец.

— Да потому что мне нахрен не далась твоя просьба, — сказал дядя, но словно что-то вспомнив, добавил. — Звони Мелиссе, проси её, но не меня!

— Как я тебе, чёрт возьми, позвоню ей?!

— Не знаю… — посмотрел дядя в потолок, плюхнувшись в кресло. — Призови докладных, и уже потом через них доставь до неё сообщение.

— Ты хоть знаешь сколько времени это займёт?

— День, ни больше.

Отец задумался, повторив за дядей Янником.

— Тогда можно.

Простым наблюдателем мне быть надоело, так что я решил внести свою лепту в этот разговор, раз уж меня сюда позвали.

— А что насчёт меня? — поднял я руку, лёжа на каталке.

Они оба асинхронно посмотрели на меня.

— Ты будешь со мной, Май…

— А вот нет, Реджис, — отрезал дядя, повернув голову на него. — Он в праве решать, что ему делать.

Отец, явно возмущённый словами своего брата, тут же нелепо вставил:

— Но ведь он мой сын!

— А он мой племянник, — сказал дядя Янник, после чего продолжил чуть спокойнее. — Но даже так, будь у меня свои планы на его счёт, я бы никогда не воспрепятствовал его планам. Как-никак у него своя голова на плечах, да и немаленький он уже, Реджис.

— Знаю я… — слегка отступил он, по-старчески выдохнув. — Но он наверняка выкинет потом глупость.

— Не выкинет. Что было в прошлом, то осталось в прошлом. И не тебе судить его прошлые поступки, приписывая их к нынешнему нему.

На этот раз отец окончательно смолк, так что я решил сказать, что именно я так долго ждал.

— Могу ли я полететь домой?

Они оба, так же асинхронно, посмотрели на меня.

— Полетай.

И ответил только дядя. Он и посмотрел на отца, потом на меня, после снова на него.

— Тогда решено, — встал дядь с кресла. — Майкл полетает домой, а ты, Реджис. — посмотрел он на него. — Будешь решать, что делать дальше. Но сразу говорю, вариант у тебя всего один.

— Но почему я не могу?!

— Нет, — сказал он, открывая дверь, а после ведя меня в каталке.

И всё же, моё сравнение их разговора с нашей Федерацией весьма неуместен.

Отойдя на почтительное расстояние от квартиры, дядь решил нарушить небывалую тишину своим комментарием:

— Вроде пятьдесят лет, но ведёт себя как баран.

— У вас так разве не было всегда? — нахмурился я.

— Было, но очень давно, — устало ответил он. — Ещё когда ты не был у него в планах. И поверь, тогда я серьёзно считал его девочкой.

Я посмотрел на Янника, хотя и видел лишь его подбородок.

— Я считал вас более умным, по крайней мере до этого момента.

— Считай, как пожелаешь, Майкл, — лексически отмахнулся он. — В это сложное время это не каждому дано.

— Вы правы, — не стал я говорить обратного, хоть и очень хотелось.

Дальше он молча ввёл меня до второго взлётного пункта, находящегося за административным зданием, где меня ждали Марк с Блассеном, и ещё несколько лиц. У всех них имелся достаточно обширный багах.

— Многовато багажа, — насчитал я в общей сумме семнадцать больших контейнеров на колёсиках, в разной степени ширины и высоты.

Вчера вечером я с товарищами договаривались полететь сегодня. Тогда они назвали поимённо каждого, и уже под пристальным взглядом дяди я смог получить одобрение. Сегодняшний разговор с отцом был нужен лишь для того, чтобы таким образом попрощаться.

— И всё же, ты им обещал, — добавил дядя.

— Да, обещал.

Я тем более был удивлён, когда он отнёсся к этому достаточно тепло. Как-никак, но они всё же заключённые и все дела. Но, по-видимому, он лишь напряг кое-какие связи, и сейчас, вместо четверых легковооружённых солдат, я вижу перед собой лишь двоих наших.

— Я как-нибудь позвоню вам, как только приземлюсь, — сказал я, когда дядя закреплял меня в задней части салона, где было достаточно темно, из-за того, что свет должным образом не попадал сюда.

Я видел, как солдаты помогали занести весь багах в грузовой отсек. Там были и мужчины, и Марк с Блассеном. Женщины же, сидели внутри и пристёгивались ремнями, о чём-то говоря и изредка кидая в меня взгляды.

— До свиданья, дядя Янник, — протянул я ему руку, когда он вновь подошёл ко мне.

Тот кивнул и ответил на рукопожатие, после чего повернулся спиной.

Ну, у меня не осталось выбора. Хотя он и был для меня так наиболее желаем.

Внутри было прохладно, но жарче, чем снаружи, так что, когда металлические створки бесшумно закрылись, я позвал Блассена, который помог мне снять капюшон и шапку, а также расстегнуть пуховик.

Делал он всё это молча, а когда закончил, то я просто попросил его закрыть дверь.

Стояла тишина, которая сменилась, когда еле заметно завыл двигатель, и мы уже поднялись в небо. Это можно было почувствовать по ощущениям, которые подкреплялись чувством невесомости, которое пропало, как только выключился свет в салоне.

После событий шестой главы

Блассен впервые увидел, как Майкл открыто общается с Комиссаром.

— Племянник… — пробормотал Блассен, идя по узкому коридорному проходу.

Место его назначения находилось на другом конце жилого блока. Сейчас он только-только выходит из западной части и переходит к центральной части, где уже открывается вид на столовую и некоторую часть кухни.

Блассен взором искал свою мать смотря на табуретки, стулья, столы и диваны. Её нигде не было, что способствовало у него появлению некоторой тревоги.

Но зато он встретил своего бывшего одноклассника.

Тот помахал рукой и нетерпеливо подбежал к Блассену.

— Блассик! — вскликнул паренёк. — Ух… — тот осмотрел его с низу-верх. — А нехило ты так исхудал, а?.. — а после посмотрел в глаза. — Где был?

— Н-не суть важно, — закатил Блассен глаза, пытаясь спрятать нарастающую неловкость.

— Блассик… — вновь произнёс парень, расплываясь в широкой улыбке, которая сильно сузила его глаза.

— Н-не называй меня так… Генри! — повысил тот голос, мигом раскрасневшись. — Иди уже куда шёл!

Генри удивлённо посмотрел на своего негласного приятеля.

— Чего ж ты так весь?

— Генри…

Блассен, вместо того чтобы просто прогнать его, схватил и сжал правое плечо.

— ЧТО!.. Б-больно, БЛАССЕН! — Генри еле оторвал руку от своего плеча, заметив, что ногти на этой самой руке были очень неухоженными и нестриженными.

Как только рука была отцеплена, Генри отошёл на несколько шагов назад. К счастью для него рядом проходил какой-то мужчина.

— Дядя Уолт! — Генри наивно заулыбался.

Угрюмый мужчина возрастом в сорок на вид, уставился на парней.