Отложив свои чувства в дальний, забытый Диктатором, ящик, дабы они мне не мешали составлять свои гениальные планы по защите моего государства, близких мне людей, а после просто бесследно исчезнуть в истории моего вида, я сначала протёр свои уставшие глаза уголком одеяла, а потом, не выдержав, расплакался, старясь приглушить свои выливающиеся эмоции.

Ненавижу быть нытиком. Не таким меня хотела видеть мама.

Да блять… только хуже стало…

— И что ты с этого получишь, Уонка? — посмотрел я за спину.

— Мне нужен точный план того, что ты планируешь сделать. Я уверена, что от этого зависит успех.

— Честно, я даже не знаю, стоит ли тебе его рассказывать, или нет, — глянул я в окно, где проехал пыльный и ржавый грузовик. — Нет, не расскажу.

— Жаль, — пожала она плечами и повернулась к столу. — Что будешь делать с ними?

— Тебе это действительно так важно?

— Не стала бы спрашивать, не будь это правдой.

— И то верно.

Сейчас я нахожусь у неё в квартире. Чистенько и убрано. Понадобилась неделя, чтобы вернуться незамеченными, по пути сменив порядка десяти невзрачных легковых автомобилей. Интересное наблюдение: снег с того дня растаял на следующее утро, и оттого дороги были скользкими; на этой почве мы умудрились столкнуться в патрульную машину; сбежали кое-как, когда она тащила меня на руках, а после скрывались на нескольких чердаках, потеряв на этом два дня, не больше.

— Скажем так, я не намерен рассказывать тебе полностью весь план.

— Мне и половины хватит.

— Нет, — посмотрел я на Уонку, и слегка похрустел суставами пальцев. — Но перед действиями я конечно же посвящу тебя в то, что отведётся в твои руки.

— Поняла, — она осторожно кивнула и пошла в ванную, держа в руках сменное обыкновенное бельё и три больших полотенца разных цветов.

Прошёл месяц, и я с уверенностью могу заявить, что выгляжу здоровым. Да, шрамов дохрена, тем более тех, от которых человек в лучшем случае получит заражение, а в худшем умрёт. Один из таких порвал половину правой щеки, в считанных дюймах уходя под кожу, но и он не окажет никакого плохого влияния на то, что я планирую сделать.

А сделать мне нужно многое.

Накопать дохрена амуниции. Мне нужна штурмовая винтовка, которая по всем показателям будет подходить к моим целям, так и вся модифицированная и усыпанная всевозможными апгрейдами. Также, нужен пистолет-пулемёт, пистолеты — крупнокалиберный для устранения целей наподобие Рысей и пробиваемый для простых бронированных целей, болтовая винтовка с настраиваемыми прицелами для разных нужд, ручной пулемёт для устранения большого скопления целей, а также много осколочных и ЭМИ гранат.

У Уонки в принципе есть своя тачка, но по ней можно с лёгкостью выйти на неё, а потом на меня, чего мне уж ну очень мало хочется. Поэтому она по-быстрому продаст где-нибудь на барахолке свой внедорожник, — я охренел, когда увидел его в подземном гараже, — а после на полученные деньги на чёрном рынке мы прикупим половину от того, что нам нужно.

Её отпускать я не стал, потому что она очень и очень нужна мне не в плане всего человеческого, а в плане моих хитроумных свершений. Да куда не посмотри она представляет из себя ходячую выгоду.

Я пару раз крутанулся на стуле с колёсиками, и встал, рассматривая в руках двадцати семидюймовый план из непромокаемой бумаги. Глянул пару секунд, после чего сложил и направился к выходу из комнаты.

На мгновение мой взгляд зацепился на упавшей фотографии.

Наклонившись на одно колено и подняв её, — что сделать было сложно, так как недавно подстриг ногти, — принялся разглядывать.

Оцифрованная. Хорошее качество и разрешение. Много пикселей на дюйм и сама обработка выполнена качественно, что даже не докопаться. Но не это меня интересовало в первую очередь, хоть и мысли такие проскользнули в моём сознании.

На ней был изображён я, у которого до ужаса взлохмаченные сухие каштановые волосы гуляли назад от речного ветра, открывая мой лоб и болотные радужки глаз.

Дело происходило на одной из полноводных рек с холодным несильным течением у берега. К тому моменту мои кости ног срослись, и я мог нормально стоять. Радовался, хоть и не показывал этого. Пища к тому моменту иссякала, а мы как раз по пути ожидали реку, когда Уонка просмотрела весь путь по скачанной заранее карте.

Держащий самодельное деревянное копьё, остро выточенное к концу, как бы представляя из себя наконечник, и сконцентрированный на проплывающей около себя стаей окуней. Полностью нейтральное лицо, проявляющее стойкое желание подойди и вмазать, дабы хотя бы одна эмоция да затронула его тупое выражение лица.

И это был я. Просто я. Нынешний я.

В недоумении я поднял взгляд и столкнулся с небольшой чёрной книжкой размерами с мою ладонь. На ней было написано непонятными словами что-то похожее на… Я даже не знаю. Понятны лишь вторая буква первого слова из трёх букв, выражающая собой букву «о», и вторая с третьей буквы «р» «у» второго слова из четырёх букв. Как я помню, этот алфавит именуют кириллицей, если мне не изменяет память.

Раскрыв книжку, или, судя по всему, этюдник, в глаза сразу бросилось множество записей на грубом языке, даты со поминутным временем, небольшие смайлики и прочерки. На последних записях присутствовали фотографии меня спящего: в номерной кровати, на заднем сидении автомобилей, завёрнутый в спальный мешок возле костра и вот, в одной из кроватей её дома.

— Жуть… — пробормотал я, отчётливо слыша, как миролюбиво поёт под звук падающих капелек сталкерша.

Я поднялся на ноги, взял клей и прикрепил выпавшую фотографию на то место, где её не хватало. Положил этюдник на место, постоял немного, подошёл к своей куртке, откуда вынул пачку неплохих сигарет вместе с зажигалкой. Уже возле открытого окна сделал первую затяжку.

На улице пыльной окраины никому ненужного города по-своему уютно и хорошо. Пыль никак не уберегает людей от простых прогулок по тротуару, а редко проезжающие машины так и вовсе не красовались своей новизной, но в этом и заключается вся беззаботность подобного места. И что удивительно, преступность сошла на нет, когда подпольную власть над городом взял наркокартель. Скорее всего и полиция с ними заодно, понимая, что выгоды больше.

Скорее всего война не затронет этих людей, так как в планах у меня нет пункта о том, что эта многосистемная страна подвергнется чему-либо. Как максимум украду космический челнок и скроюсь где-нибудь в туманности, где уберу всё то, что может выдать меня в будущем.

Ну а пока, если мне не изменяет память, то скоро должны выдать ежедневную газету. И как хорошо, что она пишется, как и на языке Уонки, так и на моём. Я так вообще понял, что у них основным является английский, только вот в разных секторах по-разному расставляется государственный язык, хотя обязательным всегда будет именно английский.

Протяжный вдох.

И выдох...

***

Это был первый том цикла «Сквозь миллион лет человечества» под нумерацией «1», под названием «Сквозь потерянное и увиденное, мне многое стоит пересмотреть».

Напечатал, редактировал и выложил человек под интернет-никнеймом sureraide — независимым писателем-студентом, который любит своё дело и желает всем прочитавшим хороших стечений обстоятельств, а также необходимых сил на преодоление важных препятствий в виде жизненных проблем.

И да придёт с вами силы и ум, что помогут нам построить общее будущее.

Следующий том/часть начнёт выходить в июле этого года!