— А ты уверен, что всё это — абсолютная правда?
— Я… Хотел бы проверить. В ближайший час нужно собраться и отправиться ко входу. Только ты сам согласен? — поддался он вперёд.
Соглашаться? Не знаю. Есть ли смысл? Как я уже говорил — есть. Если помогу, то отправлюсь домой? Да, с высоким шансом, ведь он обещал мне, что после задания сразу же призовёт челнок. Но стоит ли всё это того, чтобы отправиться туда? Тоже не знаю, потому что есть огромнейший шанс того, что внутри будет поджидать смерть, а точнее охранная система, турели там всякие, или даже может роботы.
Хотя, как там любая техника после тысячи лет без обслуживания работает — одному Диктатору известно.
Но мне известно лишь одно — там находится выгода, а где выгода — там и возможность получить всё. Я не тот человек, что будет гнаться за подобным, хоть до самой смерти, но определённую заинтересованность я точно получил.
Предстоящее дело стоит того, чтобы выложиться на полную и не умереть.
— Я согласен.
Глава 11
— Так… — выдохнул я, стоя перед набитым разным военным снаряжением столом.
Снарядиться — это единственное, что оставалось закончить, прежде чем сказать с уверенностью, что я точно готов.
Тридцатизарядная штурмовая винтовка, способная вести стрельбу при очень низких температурах, даже в вакууме прекрасно себя чувствует. Интересно то, что её как раз и разрабатывали для арктических условий.
Семьсот пятьдесят выстрелов в минуту с начальной скоростью в две тысячи восемьсот футов в секунду (~850 м/с) питающаяся патронами калибра шесть на тридцать пять на пятьдесят. Скромная форма самого оружия, не выделяющаяся чем-либо, но потенциал, способный сместить любую броню, если, конечно, использовать соответствующие боеприпасы с вольфрамовым наконечником, обладал великолепием инженерной мысли. Если быть конкретнее, то для подобного рода цели существуют лучшие варианты вооружения, это те же тяжеленные винтовки с патронами, длина которых составляет примерно два указательных пальца.
В вакууме, то есть, в космосе, используются Гаусс-пушки, лазеры, дезинтеграторы, ракеты и так далее. Список их очень длинный, так что перечислять его мне точно быстро надоест. Вышеперечисленный список используется только в космосе, так как в атмосфере они бесполезнее чем… мнение одного гражданского. Именно это вооружение, которое ставится в различные корабли во флотилии нашей Федерации и способно пробивать разную защиту в зависимости от её типа…
— Сейчас не время, — отмахнулся я, подойдя к столу, зарядив шесть магазинов бронебойными патронами, вставив один в винтовку и передёрнув затвор — вставил другой магазин, попутно закинув недостающий патрон в предыдущий магазин, который я только что сбросил на стол.
Логично представить, что если бой и будет, то на близкой дистанции. Поэтому я вставил голографический прицел, и проверив его на работоспособность, кивнул, после чего выключил. Оставалось только пристреляться, но это можно сделать снаружи, а сейчас нужно забрать самое главное, а именно — препараты.
Я не идиот, и знаю, что какими бы они не были, всё равно всегда будут полезными. Так, например, бета-адреноблокаторы уменьшают сердцебиение и убирают дрожь в руках. Конечно, это зависит от конкретного поколения, используемого внутрь, но у нас с собой есть тавренилол, которого нужно запивать, и… всё, больше нет.
Честно, в тот момент я был в отчаянии. До этого я думал, что у нас несколько разных бета-блокаторов, но нет, только тавренилол — самый лучший, но и самый для меня неизвестный препарат. Применение здесь не считается. Порекомендовал его отец Марка, он же и снабдил нас ими через отца, который с помощью некоторых знакомых первого смог набрать нужное количество и доставить его нам, сюда, в колонию.
Нихрена не шарю в медицине. Лишь Марк хоть что-то да понимает, а он сейчас…
А…
Он здесь, справа от меня.
— Марк? Можешь мне помочь?
Тот, отвлёкшись от копошения в личных вещах, повернул на меня голову.
— А? Ну если есть что — спрашивай, я слушаю, — и вновь вернулся к рюкзаку.
— Это… — составить вопрос я всё никак не мог. То ли было стыдно, то ли просто не знал, как именно спросить его, но спустя долгих для меня семь секунд, я наконец решился и продолжил: — Тавренилол. Это лекарство тебе о чём-нибудь говорит?
— Хм, да, — посмотрел тот на небольшую пачку таблеток с соответствующей надписью. — Ты только никогда его не принимай — целее будешь, уверяю тебя.
— Чего так?
— Да его и не используют в военных целях, только в качестве лечения и только. Почему же, спросишь ты, но я тебе отвечу, что просто так начинать его пить, а после бросать, я тебе не советую. Это по причине всяких там осложнений или проблем, связанных чаще всего с сердцем.
— Тогда что ты мне порекомендуешь из того, что могло бы снять дрожь… то есть стресс?
— Можешь ввести шарентанил, мне плевать, главное потом не жалуйся на здоровье, — он что-то достал из рюкзака, и осмотрев его, кинул мне. — Лови. — поймал я несколько очень маленьких шприцов, полностью закутанных в один очень тёплый чехол. — Они сразу готовы к применению, но сразу говорю, Майкл, использовать лишь в том случае, если на кону стоит твоя жизнь, да и максимум одну. Только в таком случае можно использовать, ни в каком ином.
— Хорошо, я понял, — только ответил я, осматривая бесцветную жидкость, помещённую в резервуар, размеры которого сопоставимы в одну фалангу мизинца какого-нибудь парня лет восемнадцати.
— Подробности расскажу потом, когда идти будем, а сейчас, пожалуй, нам стоит собираться, — встал он с колен и двинулся к оружейному шкафу.
***
Собравшись и отправившись в недолгий путь, я первым делом поинтересовался у Марка насчёт всего того, что меня так или иначе интересовало в плане медицины. Действие бета-адреноблокаторов и анальгетиков было как раз то, что нужно. Противопоказания, показания, время использования и действия.
Также, я поинтересовался у отца пока о том, что сейчас было наиболее важным. Насчёт того, как он конкретно откопал информацию об этом месте, да и как в общем отличил то, что это именно та гора, которая нам нужна — спрошу потом. Сейчас я спросил только лишь про возможную защиту и сам тип сооружения внутри.
По его словам, защита там скорее всего есть, и это «скорее всего» означает, что она достаточно подготовлена к подобному слову событию. Также, внутри присутствует минимум одна секция, занимающая значительную высоту по сравнению с коридорами. Насчёт комнат и всего прочего он уверен, что они предельно похожи на бункерные.
Да уж, это удручает. Ничего не поделаешь. Я ведь не убегу назад, верно? Значит и беспокоиться незачем.
Жалкие попытки успокоить себя принимались для меня мучительно. Я стараюсь, да, но это никак не сможет полностью заверить меня в том, что всё будет хорошо, и что я не паду вниз затылком с одного выстрела мелкой турели, которая так и ждала чужого присутствия на своей территории. Хотя вот будет смешно. Вроде живёшь, существуешь, узнаёшь что-то новое… И тут бац! Нет больше твоей головы.
Никакой личности, никаких воспоминаний, лишь холодное вязкое и бледное тело, которое когда-то принадлежало тебе, тому, кого уже не существует.
Я не верю в призраков или в загробную жизнь, но от простого осознания того, что ты после смерти будешь никем — заставляет задуматься.
Хотя о чём же я вообще говорю. Это ведь наоборот хорошо. Никакой рутины, лишь простое секундное угасание как жизни, и тебя уже нет. Ты был, но теперь ты ничто и никто. Тебя уже не существует, и ты никогда больше не появишься.
Сейчас наверно каждый солдат или офицер нашей Федерации думает, сражаясь с гнусной Шальтце.
Прошло где-то минут двадцать, а мы так и не нашли входа в архив.
— Ты точно уверен, что это именно то место, которое мы искали? — мне пришлось слегка надрывать голос, так как уже не было сил таскать эту тяжёлую доску с именем Мишель.