— Не совсем так было…

— Закройся, обычка. Мне все равно. Кто такие особенные? Говори не задумываясь.

— Люди или почти люди. Особенные, с потребностями. С особенностями. Со способностями.

— Да хватит! — крикнул ФК и постучал себя лезвием по лбу, чуть не выколов глаз. — Какие же вы тугие! Это не люди, это не вампиры, не маги. Теперь я чувствую себя тугим.

— Не волнуйся, — сказал я, — съешь лучше конфетку.

— Во вселенной, так вы ее называете есть миллионы разрезов. По вашему вселенных. Много — бесконечное количество. И бесплотные души мечутся по морю разрезов, подыскивая подходящий.

— С какой целью?

— С разными. Кто охотится, кто веру распространяет, кто перья раздает, а ваши пришельцы искали себе вечное пристанище. Где бы погрузиться в фантазии принять облик и жить спокойно.

— И они пришли к нам?

— Да, с виду вы были спокойными обычками, а оказались кусачими. Войну затеяли против своего же воображения и чуть не победили. Если бы не такие как Касьян, то зачистили бы ваш Разрез без остатка и не полакомиться никому, но есть еще на свете идеалисты. Помирили.

— А ты против, — уточнил я.

— Не скачи из сна в реальность и обратно, давай по очереди, но в целом, да. Мне мир не нужен. Хочу барыши просчитать прежде чем Хозяину представить.

— Ладно. Все-таки давай по порядку Федя, потому что я теряю нить разговора. Кто вы такие нахер?

— Мы? Так вспомни, оглянись, подумай. С кем ты ходишь по одной улице, кому посылки выдаешь, с кем воевал?

Я задумался. Наверное я и правда тугой, как и говорит этот бифштекс.

— Вампиры, колдуны, оборотни, ведьмы — кого только не было на войне. Человек-невидимка, человек-вспышка, призрачная девочка, ходящая сквозь стены, мальчик-оборотень, те кого я навскидку вспомнил из клиентов.

— Что их объединяет?

— Это все нечисть? — сделал я попытку.

— Дурак-обычка, это все ваше воображение, ваша фантазия, ваши литературные, мифологические, сказочные и даже кино герои.

И он раскинул руки в приветственном жесте:

— Ну? Узнал?

— Нет.

Он зашипел как мясо на сковороде и даже из ушей пар пошел. На параллельных стенах появились тени огромных рук, которые тянулись ко мне, у одной тени неестественно длинные пальцы.

— Уззнал?

— Из Гарри Поттера?

Видел бы кто его мясистую рожу-котлету с выпученными дырками вместо глаз.

— Ещё слово Игорь и я передумаю.

— Передумаешь что?

— Оставлять тебя в живых. Ты мне понравился поначалу, но я уже сомневаюсь.

— Беда. Где здесь выход?

— Ты уверен, что больше нет вопросов?

— Зачем детей похищал, утырок?

Тени скрылись, будто кто-то втянул руки, хотя все это время Федя (или кто бы он ни был) стоял ровно, руки по швам.

— Ты мне нравишься, Игорь, я убью тебя последним.

— Кажется я начинаю понимать. Особенные пришли, впитали нашу культуру, наши фантазии и по мере возможностей вылепили копии. Так что ли?

— А ты думаешь легенды, мифы, сказания, байки, крипи пасты являются сами по себе? У каждой выдумки есть свой прототип, а каждый особенный — это копия выдумки. Просто ваш разрез привлек внимание большого количества сущностей. Настолько большого, что здесь появился и я со своим заданием.

— Почему разрез? — спросил я игнорируя «задание», — почему не вселенная?

— Потому что мы ходим по разрезам, как вы по гостям, только быстрее. Хочешь посмотреть как это делается?

Я не успел сказать ни «да», ни «нет», как он вытянул указательный палец и лезвием, как указкой, провел сверху вниз.

Там, где проходил острый кончик, воздух расслаивался, оставляя синее свечение, будто делился на две части и обрамлял между ними тёмное, мерцающее пространство. Когда Крюков провёл линию до пола, он выпрямился, взялся руками за края разреза и потянул их в стороны, открывая окно в другой мир.

За разрезом желтела бесконечная пустыня; в небе кружила уродливая птица, похожая на смесь птеродактиля и грифона. Разбрасывая песок, мимо пробежал двухголовый, лысый волк, а за ним поползла чёрная змея, подняла башку и затрепетала, высунув раздвоенный язык. Она смотрела в одну точку, словно видела разрез — и меня в нём.

— Хочешь, закину тебя туда навсегда? — усмехнулся он, смерив меня цепким взглядом. — В новый, неизведанный разрез. Жестковато там, жарковато, но где ваша не пропадала? Ты же человек. Найдёшь Еву, оплодотворишь, вырастишь новое поколение, осушите пустыню, выроете каналы, пустите воду… И, когда станет совсем хорошо, снова начнёте друг друга убивать. Ведь это так в стиле вашего разреза!

— На свой посмотри. Если он у тебя есть.

— И это тоже в вашем стиле, брыкаться до последнего, даже если проиграл.

— Зато вы сразу в печь.

Не знаю, зачем я ему хамил, особенно с телепортом в пустыню впереди и убийцей, а вокруг — раскалённые печи, в которые меня могут швырнуть прежде, чем успею вымолвить «иди на х…». Но, наверное, и правда, у нас такой дурной характер — не сдаваться, когда уже нечего терять.

— Я просто ушел не прощаясь, чтобы с детками закончить. Такой был приказ сверху. А чтобы не прорубаться сквозь ваши окровавленные трупы решил пойти другим путем. Открыл в печи разрезик по быстрому.

— Но немного обгорел.

— Ты хочешь меня высмеять, Игорь? Если бы узнал в чьем я лике, то понял бы, что это бесполезно. Огонь для меня, как вливание магической энергии. У меня даже перья встают дыбом, когда я рядом с костром.

— Не нужно подробностей, — сказал я. — Что там по детям, братан? Сон затянулся.

— Какой же ты тугой, человек. Или просто из меня грамотно инфу вытягиваешь? Крылья. Всё дело в крыльях. Крылья несут удачу, счастье, силу и мощь, а я из тех, кто приношу их в разрез. Я покажу кхм, брат.

И он, правда, вдруг расправил крылья. Прямо из-за спины в потолок взлетели огромные черно-красные крылья. Острые, толстые, перья торчали в стороны как мечи. Это впечатляло, да. Это было жутко. Котельная, полная пара и фигура в шляпе и с когтями расправила огромные адские крылья.

Он следил за моей реакцией, а я не мог закрыть рот.

— Нормально. Это и есть те самые?

— Да, это Крылья Силы, которые я подарю вашему разрезу. Теперь осталось только вырастить их. Семена уже подсажены.

— Ага, вот мы и вернулись к детям.

— А ты умный, Игорюня, догадался. Опять передумал тебя убивать, будешь моим питомцем. Правой рукой не сделаю — прости.

— Дети, — сказал я, — дядя Федя, что ты сделал с детьми?

— Ничего плохого. Я попросил миньонов привести деток как обычек, так и нечистых. Поговорил с ними, угостил конфетками и подсадил крылышки. Все просто. А чтобы они не напрягались, просто вырезал кусочек воспоминаний, ты же видишь какие у меня острые пинцеты? Теперь они будут выращивать крылышки на своих детских розовых спинках, а вскоре начнут раздавать споры окружающим. И когда крылатых питомцев станет достаточно много Разрез посетит Хозяин.

— Хрень, а не план.

— Крылья не видны обычному глазу, если крылатый не захочет продемонстрировать их, поэтому никто ничего не будет знать.

— Дети, что будет с ними?

— Отлично всё будет. Удачливые, богатые, сильные существа — такими становятся крылатые. И чем больше крылья, тем больше сила и тем больше спор раздается остальным существам. Зачем воевать впустую если можно кормить хозяина?

— Он кормится войной?

— Войной, ненавистью, насилием, выстрелами, ударами мачэте, ядерным взрывом, избиением ребенка в школьном туалете, раздавленной на дороге кошкой, криками жертв маньяков. Вы хорошо умеете ненавидеть — я проверил, пожил, увидел войны. Вкусные существа с огромным крылатым потенциалом. Теперь он ваш!

Этот мясник реально выглядел счастливым, когда рассказывал мне вот это всё. Чушь, но не повестись трудно, особенно когда ты стоишь во сне перед монстром размахивающим огромными крыльями. И они по своему дьявольски красивы, а легенда его довольна интересная.

— Значит с детьми ничего не случится?