— И как ты выжил? — вмешался я. Ситуация накалялась, это чувствовалось по чересчур спокойному голосу солдата, холодному как северный ветер, и по напряженной спине Александра, которого мне даже стало жаль немного.

— Как видишь — так и выжил. Всех троих уложил, так что не восстали. Так боялся умереть, что с тремя справился. Все мы немного трусы, да, Шурик.

— Я монтировку искал, — буркнул тот, не отрывая взгляда от дороги.

Солдат выругался да так грязно, что и вспоминать противно. Я не ханжа, но иногда и бумага краснеет от таких слов, а мозги плавятся. Поэтому прочь из моей головы. Выругался солдат, да и тему сменил.

— Откуда столько мертвяков, салаги, не в курсе? Не перестает меня этот вопрос интересовать. Как зараза в тылу распространяются, хотя перекрыто всё. И ещё хрен убьёшь. Этого вроде упокоили, а вдруг кто до его бошки доберётся раньше, чем она сдохнет? Он ведь за тобой придёт, Игорёха. Раз уже с тебя начал, то и будет идти, пока не дойдёт. Прикинь, ты уже расслабился, в отгул пошёл и дома в кроватке спишь, а он в дверь среди ночи входит. Туловище грязное, в золе и тлеет до сих пор, одежда вся сгорела — клочьями кожа висит. А башка полуслепая, лысая, чесноком воняет и дымится, но глазницы до сих пор в твою сторону смотрят. Как у этого дебила.

Он вдруг так врезал по голове пленного, что тот затылком в стекло врезался с гулким стуком.

— Полегче, машина казённая! — не выдержал шофер.

— Закройся, трус! Нечистый платит. Они за всё заплатят, поверь мне.

Тут уже я не выдержал и вежливо попросил солдата не вести себя так… не нервничать, в общем. Думал, сейчас и на меня набросится, но он только бормотал что-то и тяжело дышал за спиной.

— Как же я всё это ненавижу. Знали бы вы, пацаны. Я бы всех нечистых развешал на крестах вдоль дорог, как это делала Римская Империя.

— Прямо всех? — переспросил я осторожно.

— Абсолютно. Начиная с самых мелких тварей и заканчивая пожилыми. Чтобы ни капли крови нечистой не осталось, чтобы возродиться не смогли и вернуться не захотели через сотню лет за моими внуками и правнуками, если они у меня будут, конечно. С такими вояками как этот Шурикообразный мы ещё будем десятку лет корячиться в окопах. Стоп. А ты что, имеешь что-то против?

Я буквально чувствовал его взгляд на затылке и ответил как можно нейтральнее:

— Нет.

— Ну смотри у меня. А то быстро у меня с дружком трусом в отдел контры загремите на допрос.

Не дождавшись ответа, он опять врезал упырю и замолчал уже надолго. Пока не начался дождь.

Издали на горизонте тучи сгущались, словно нависая над городом, и вдруг блеснуло небо, будто самые сильные нечистые открыли огонь одновременно по нашим позициям. Сперва капли стучали по стеклу автомобиля робко и неравномерно, как будто приговаривая что-то таинственное, молясь и бормоча. Ветер разогнал последние облака, и дождь обрушился с неимоверной силой. Капли стекали по стеклу, создавая ритмичный стук, который постепенно усиливался до бушующего треска.

Улицы, только что знойные и заполненные суетой, теперь погрузились в серую дымку водяного тумана. Фары проезжающих машин и окна домов, где горел свет, превратились в размытые огоньки, отражающиеся в разбрызгивающихся лужах. Вдоль тротуаров люди, словно мокрые воробьи, метались, стремясь найти укрытие от непрекращающегося потока воды.

Звуки города изменились: гудение, движения автомобилей и шум людей уступили место монотонному стуку дождя, который наполнил пространство своим собственным мелодичным ритмом.

Мы намокли практически мгновенно. Я спрятал пакет с документами под одеждой, ещё не хватало привезти генералу пачку мокрой целлюлозы с растёкшимися чернилами.

— Нужно спрятаться от дождя, — крикнул Саша, перекрикивая шум, — не видно ничего и промокнем насквозь!

— Не останавливайся, трус! Дорога размокнет, превратится в сплошное болото и вообще… Вы вроде как спешили, куда-то.

— А долго ещё ехать? — спросил я и осмотрелся — вокруг потемнело, и сквозь серую пелену дождя не разобрать было никаких ориентиров.

— Блокпост впереди! Не задави солдатика!

Вовремя наш попутчик предупредил Сашку, потому что по тормозам он ударил слишком резко, как для опытного водителя. Если бы на пару секунд позже, мы бы врезались в красный знак «стоп-контроль» и в стенку из бетонных блоков, которую он украшал.

— Эй! Куда прёшь! — к нам уже бежал один из обитателей блокпоста, в плаще с капюшоном и с автоматом наперевес.

— Сам объясняйся с ними, баран, — ухмыльнулся сквозь дождь разведчик, — если не боишься, конечно.

Военный уже стоял рядом. Дождь быстрыми и мощными каплями выбивал дробь у него на затылке и ручьями стекал вниз, почти скрывая усатое лицо.

— Кто такие? Куда едем?

— Гонец с депешей генералу Бесфамилько!

— Документы предъявляем! Быстро и без резких движений!

Саша достал и ткнул ему свой пропуск, я — свой. Тот осмотрел их тщательно, не спеша, заслужив одобрительный кивок разведчика, но тот уже переключился на него.

— А это кто такие?

— Взяли попутчика с пленным. Говорит, ему тоже в штаб.

— Документы! — скомандовал постовой. — Без резких движений!

Нарочито медленно разведчик вытянул свои бумаги и продемонстрировал постовому так, чтобы я не видел. Того, кажется, всё удовлетворило.

— А это кто с тобой?

— Язык. Взятый в плен упырь.

— Ничего себе. Важный кто-то? — спросил постовой, с интересом глядя на пленного.

С постовым разведчик говорил более уважительно, чем с нами. Даже «братом» называл, что, наверное, свидетельствовало о высоком уровне доверия.

— Обычный упырёк, брат. Шустрый, как пуля со смещённым центром тяжести. Чуть не ушёл, пришлось напрячься. Единственное, что штаб может заинтересовать — как он оказался в центре города и что именно там делал? Я допрашивал, но не очень настойчиво, все конечности на месте, а спецы уже хорошо пообщаются. Пытки святой водой ещё никто не отменял. Так ты пропустишь нас или как? Льёт так, будто нечистые что-то новое придумали и сверху нас обсыкают. Парни просто доки важные везут — спешат.

Постовому явно хотелось ещё пообщаться, несмотря на ливень, но оставалось только вздохнуть.

— Сейчас открою шлагбаум, только не раздавите никого, там парни бродят, а из-за дождя видно плохо. Сигнальте, пока за пределы блокпоста не проскочите. И это… С неба, конечно, никто не ссыт, парни, но подарки от «обиженок» летят не прекращаясь. Хотят штаб нащупать, так насыпают не по-братски. Мелкие летают частенько, пока наши не отгонят. Грифоны налёты устраивают и зажигалки сбрасывают. Гиганты камни кидают размером с дом. ПВО работает, делают что могут, но… война, твою мать. Короче, веселуха. Меньше восьмидесяти не советую ехать, но по грязи можете вылететь с обочины и даже в армию упырей добровольцами вступить. Так что вам решать. Я бы пешком пошёл!

Всё это он прокричал сквозь шум усиливающегося дождя. Изредка всё вокруг освещалось и грохотало так, что казалось, машина подпрыгивает на всех четырёх рессорах.

— Даже не знаю, — засомневался попутчик, — что там, водила? Какие планы на будущее? Жить будем?

— Проедем, — хмуро ответил Сашок, — небо светлеет, скоро дождь закончится.

— Значит решено. Поднимай свою палку, брат!

Постовой кивнул и пошёл убирать шлагбаум. Мы снова тронулись в путь, медленно выезжая с блокпоста. Саша включил фары на полную мощность и осторожно повёл машину по мокрой дороге. Дождь не утихал, но казалось, что за горизонтом действительно светлело. Надежда на скорое окончание этого ада поднимала настроение, и даже мрачный разведчик начал отпускать шутки, хотя они и были чернее самого дождевого неба.

— Ну что, салаги, готовьтесь к встрече с главным боссом, — ухмыльнулся он, глядя в окно, где дождевые капли продолжали биться о стекло. — Там вас ждёт не менее увлекательное приключение, чем дорога сюда.