— Нет. Они будут жить, как и жили раньше, просто Федька Крюков больше не позовет играть в догонялки и не угостит конфеткой. Мне придется сменить облик, но это не проблема, Игорёха. Ну, ты ты понял.

— Ладно, выпускай меня из своего кошмара ФК. Я всё понял, не плохо бы теперь и проснуться.

— Не так быстро. Крылья нужно подкармливать, мне нужен садовник, чтобы вырастить насилие. Мокрые твари из колодца уже себя дискредитировали. Баба у Касьяна и её трудно будет достать, но мокрожопый забился в лужу и думает, что я его не вижу. Смотри, Игореша, смотри как работают профессионалы.

Я хотел дернуться, но понял что не могу двинуться, только глазами вращать и наблюдать, как ФК открывает разрез ещё раз. Протягивает лапу внутрь и вытаскивает оттуда визжащее сочное толстое тельце и бросает колодезного на пол. Я правда ничего не мог сделать.

Тело рухнуло на землю и от него пошел пар, будто испарялась вода.

«Хозяин! За что!!! Я им ничего не сказал!» — кричало тело, вертясь на земле и пытаясь отползти, — «Хозяин! Я ушел от них, а Велька не сдаст нас!»

— Конечно ушел, у тебя же крылья!

ФК шел к нему, а колодезный полз в противоположную сторону, то есть ко мне и просил.

— Не надо! Не наказывай!

Я увидел крылья, белёсые, прозрачные, как у мухи они волочились по земле, оставляя мокрый след. Не такие мощные, как у пришельца они вызывали омерзение, а не страх или восхищение.

ФК догнал его, ловко перевернул на живот, задрал крыло и ударил перчаткой, разрезая призрачную плоть. Этот свинячий визг, разрывающий перепонки, я не забуду еще долго, но куску ходячего мяса было плевать. Он отбросил крыло в сторону и оно сжалось, съежилось и разлетелось на гнилые молекулы за секунду.

«Помоги, — колодезный смотрел на меня, маньяк нависал над ним и ногу на спину поставил для упора, чтобы рвать было удобнее, а тот смотрел на меня, будто я могу чем-то помочь и протягивал руку в бессмысленной надежде, — помоги».

Просить помощи у парализованного человека не самый умный вариант, и я мог только смотреть, не ответить, ни покачать отрицательно головой не вышло.

А тем временем фальшивый Федя отдирал второе крыло. На этот раз не разрезал, а именно выдирал из тела, буквально с мясом или что там у колодезных, икра, плавники? Как же он страшно кричал, будто сына забирали в школу ведьмаков, а не вырывали чужеродный, уродливый отросток. Крыло упало слева и разложилось там же, а колодезный мертвой рыбиной лежал расслабившись и уже не сопротивляясь на полу, когда Федя Крюков нагнулся последний раз и перерезал ему горло своими крючками. Это произошло так быстро, поднял голову за волосы, и прочертил пять кровавых полос на шее, а потом отпустил и перчатку о грязный свитер вытер. И посмотрел мне в глаза.

— Отомри.

Я сел, там где стоял. У синего тела еще дергались ноги в конвульсиях. Вместо алой крови по земле растекалась зеленая жидкость с вкраплениями черных точек.

— Можешь опорожнить кишки, это все равно сон, выйдешь чистеньким, если будешь послушным.

— Зачем? — не знаю, что я хотел услышать в ответ, — но зачем так?

— На войне, как на войне. Тебе ли не знать, курьер. Когда разведчик раскрыт, смысла его держать в тылу врага уже нет.

— А водянка?

— Это проблема, — согласился ФК, — освобождение с последующей ликвидацией. Вот в этом ты мне и поможешь?

— Чего? — чуть не процитировал я известный мем, — А может тебе еще травы отсыпать, сонный ублюдок? Я с тобой срать в одном окопе не сяду.

Федя засмеялся, захохотал, моя грубость его совсем не обидела.

— Все в этом паршивом городишке получат своё, все кто Федю обижал. Все получат крылья или умрут. И мне нужен помощник. Тот, кто будет делать то, что я сам не могу. Да и скучно одному, поделится не с кем, поговорить иногда хочется вечерком, а тоже не с кем. Собачку не заведешь, кошечку, дракончика. Жизнь такая у разведчика, непостоянная.

— Ты, себя разведчиком возомнил, кусок мяса? Штирлиц Ваше Крылейство, мать.

Удар прилетел неожиданно, да на таком расстоянии, пропустил я, к стыду.

— Не нужно зарываться, слуга.

— Твой сон, твои правила-только я не слуга тебе, гнида чужеземная.

— А вот это неверно. Из этого кошмара у тебя есть два пути — на тот свет или в питомцы. Так я называю своих слуг, ничего личного.

— Нет, я работник пункта выдачи, а не слуга.

— Та девочка, из особенных к которой ты привязался. У неё ведь тоже крылья. Они нуждаются в уходе. Если бросить девочку, то крылья загниют, забирая хозяйку за собой.

— Плевать на нечистых.

— В твоем доме, в соседнем подъезде тоже пропадал парень Андрюшка, десяти лет. Такой белокурый ангелок. Когда за крыльями не ухаживают или делают это неправильно обладатели начинают гнить вместе с ними. Так жалко будет маме потерять Андрюшеньку. Он же не призрак, как эта черно-белая девка, да? Но если не помочь ему, то быстро встанет на одну доску с нечистой. Советую заготовить двадцать могилок заранее. Я тебя не убью Игорёк в случае отказа, не хочу портить впечатление, но мучиться ты будешь намного сильнее чем это зеленое пятно на полу.

Хорошенький выбор без выбора. И всё-таки.

— Наверное откажусь.

(А подумаю над этим потом.Что-нибудь обязательно придумаю. Там есть Касьян, есть Гнилл, Морфий, мы обязательно выкрутимся).

— Ясно, — вздохнул человек-мясо, — нужна демонстрация. Мне не хотелось, честно, но раз вопрос стоит таким образом…

Он поднял голову и принюхался.

— Так значит. Кто тут у нас спит, такой сладенький, кто ходит к Феде по ночам тот поступает мудро.

Федя поставил под зад табуретку и уселся, скрестив руки на груди. Шляпу он натянул на глаза, собираясь поспать.

— Подождем, Игорь.

«Только не отец, — подумал я мгновенно, — батя, не спи».

И хоть в этом мне повезло. Дверь позади открылась с таким скрипом, как гробы открываются в ужастиках и озираясь вошел инспектор по делам Особенных Завозный лично.

— Опа, — сказал Федя и поднялся отбросив седалище ногой — вот уж кто не переживает и всегда спит крепко. Милости прошу в наш Кошмар, слуга народа.

Завозный был в смешных широких трусах и в белой майке с изображением бубнового короля, который пил пиво из огромного бокала и выпячивал живот. Ноги босые и он переминался вытирая пот со лба.

— Вот это с меня течет, — заявил гость, осматриваясь, — где я? В сауне что ли? Какой реальный сон.

— А это идея, — согласился ФК, захохотал как оперный злодей и щелкнул лезвиями. Затопали ножки и явились три чудика из ранее невидимых дверей. Это были точные копии Феди Крюкова: с такими же шляпами, в таких же грязных свитерах и с перчатками, только ростом в два раза меньше и шустрые как крысы. Двое волочили большую белую ванну на колесиках, а третий принес чайник, которым в прыжке и дал Завозному по затылку, так что тот ойкнул и повернулся ответить, зажитая одной рукой больное место, но его уже скинули в ванную и утрамбовывали как мешок зерна.

— Грязный коп. Грязный коррумпированый фараон, нужно тебя отмыть.

Опять щелчок пальцами и из носика чайника повалил пар, он затрясся выплевывая воду и одна из копий ФК подняла его высоко над головой, подальше от себя.

— Давайте! — скомандовал оригинал. — Выкупайте его в кипятке! Пусть очистится и омолодится!

Федя младший чуть перевернул чайник носиком вниз и горячая струя полетела вниз шипя, как змея. Инспектор завыл истерично и задергался, но двое мелких вполне успешно его удерживали, хихикая и не опасаясь ожогов.

— Мааама!!! — завыл бедолага.

— Стой! — закричал я, — Стой! Остановись! Я согласен!

И тишина. Больше никого не было.Только я и ФК который стоял рядом почти уперевшись носом в мой нос и поглаживал мне лицо лезвиями.

— И что у нас случилось? Это всего лишь сон и боль почти ненастоящая. Просто кошмар после которого не просыпаются. Я думал тебе не нравится этот дядя. Он никому не нравится.

Я отступил, чтобы не чувствовать его дыхание и застарелый запах подгоревшего мяса.