— Скажешь тоже, это не интересно, — усмехнулся Оболенский.

— А что интересно? — Голицын удивленно округлил глаза.

— Убить за одну секунду — такое себе для воина. А вот помучить — это уже круто у них считается.

— Да, с их габаритами и боевыми навыками убить нас не составило бы труда, если бы окружили сразу на поляне.

— Вы не правы, — в разговор вмешался Романов. — Они не смогли бы обыграть нас.

— Почему это? — вопросил я.

— У них оружие очень тяжелое, доспехи еще тяжелее, металл настолько толстый, что делает воинов неуклюжими и медленными.

— Надо использовать это!

— Надо! Только проблема в том, что наше оружие не может пробить их броню, и нет полоски живой плоти между шеей и головой. Башку им не отрубить. Бить по голени? Думаю, у этих чудил и кости напичканы каким-нибудь титаном или укреплены защитными заклятиями.

— Твою мать! Это же кто-то вложился в них. Создал непобедимую армию. Это сколько же золотых и серебряных монет нужно было потратить на такое снаряжение?

— Много.

— Похоже, у нас есть шанс, — прищурилась Алиса хитро.

— В чем наш шанс, — спрашивает со злостью Воротынский. Он всегда бурно реагирует на все ремарки и высказывания Лисы, чую, пройдет пару лет и узнаю, что у них что-то наклевывается.

— Сам посуди. В них вложили тучу денег, а они вместо того, чтобы прихлопнуть помеху — нас и заразить бешенством землю и все движимое на ней, устроили охоту на нас.

— То есть, хочешь сказать, что охотничий инстинкт развился у них благодаря тому же бешенству?

Рыжая кивает.

— Хотят словить кайф от охоты?

— Хорошо. Устроим им великую охоту. Силу, ума, выносливость у нас не могут забрать также, как ограничили магию, значит, будем пользоваться ими. Это наше преимущество в бою с безмозглыми тварями, которые зависят от чужих приказов. Они все равно в какой-то момент снова переключатся на свою основную цель и оставят нас в покое. Тогда мы сможем беспрепятственно сломать щит. Пока нам нужно выиграть время.

Один из воинов достал лук со стрелой, поджег наконечник зажигалкой и отправил стрелу в дерево, за которым мы прятались.

— Черт.

Это была ошибка — спрятаться здесь.

Джинни сооружает моментально переноску, поднимает раненую Алену, и уносит на себе вперед. Мы с оружием наготове бежим за ней, углубляемся в лесную чащу.

Под ногами шуршит опавшая листва, над головами возвышаются мощные деревья с яркими шапками, но густыми кронами.

Воздух с каждым шагом становится все чище и холоднее, едва выбираемся из оврага. Какая-то аномалия, мать ее. Овраг, будто разделил надвое лес — на теплую и холодную части.

Тяжело дышать.

Воздух проходит через ноздри и не успевая согреться бухается в легкие, обжигая все — трахею, бронхи, легкие.

Ну правильно, — доходит до меня. — В воздухе азот.

Непонятно одно, как он попал сюда!

Поднимаю голову и в этот момент вижу, трубку, распыляющую непонятное вещество.

Трубка будто висит в воздухе, но становится сразу понятно, что она куда-то соединена.

Явно работает заклятие невидимости.

Пытаюсь пробить, ничего не выходит.

Мы как в вакууме. Только не понятно, что создает этот вакуум.

Мы стояли в тишине, напряжённо вслушиваясь в каждый звук. Лес вокруг нас буквально жил своей собственной жизнью, его вибрации отдавались в груди, словно сердцебиение гигантского существа.

Звуки становились всё громче. Над головой мелькали темные тени — ночные птицы взлетали с ветвей, кружили и устремлялись куда-то вдаль. Паук размером с кулак соскользнул с ветки, пролетел по блестящей паутине вниз и исчез в траве.

— Нам нужно выбираться отсюда скорее, — прошептала Алиса, её голос дрожал, но в нём всё ещё слышалась решительность.

— Спокойно, — ответил Голицын, касаясь её плеча. — Паника нас убьёт быстрее, чем эти твари.

Краем глаза я заметил, как Воротынского передернуло от фамильярности Голицына по отношению к женскому объекту.

В следующую минуту стало не до них.

Паниковать начали все.

Еще никогда с нами не происходило ничего хуже, чем сегодня. Мы впервые были безоружными, в окружении. И каждый шаг давался нам с трудом, мы не могли вступить в открытый бой, потому что любая рана нанесенная зараженными вирусом бойцами могла стать критичной для нас.

Пока под раздачу попала Алена, но она никогда не была движущей силой отряда, новенькая. Поэтому было терпимо, хотя все равно девушка отнимала энергию у всей дружины, потому что все ребята переживали за нее, справиться ли ее организм. Ей дали настойку, купирующую заболевание, теперь вирусы были спрятаны в молекулах, которые метались по ее крови, норовя разорвать толстую броню и атаковать здоровые клетки.

Далеко за спиной послышался низкий, протяжный рев.

От его вибраций воздух вокруг стал густым и тяжёлым.

— Это ещё что такое? — спросил я, поворачиваясь к звуку.

— Лес не любит чужаков, — мрачно произнесла Алиса. — Он чувствует неладное и выпускает своих стражей.

Впереди, между деревьями, мелькнуло что-то огромное, блестящее. Оно двигалось медленно, но неотвратимо, издавая странное шуршание и треск.

— Это не человек, — прошептал Голицын, вынимая меч.

— Уходить! — скомандовал я, прекрасно осознавая, что это невозможно.

Слишком поздно.

Лес сам загонял нас в ловушку, его существа наблюдали, кружили вокруг, и я чувствовал, как они ждут. Ждут момента, чтобы наброситься и растерзать, отобедать нами.

В этот самый момент я поклялся себе, что закончу курсы охотников, получу их печати, но никогда больше не буду на месте дичи, на которую охотятся все, кому не лень!

Я стану предусмотрительным.

— К дереву! — вдруг выкрикнул Голицын, указывая на огромный дуб впереди. — Если займём высоту, сможем держать оборону.

Мы бросились к дубу, но по мере приближения стало понятно, что у его основания что-то шевелится.

Тьма вокруг ожила, и из неё вылезали десятки существ — мелких, похожих на грызунов, с блестящими кожистыми крыльями.

Они уставились на нас своими маленькими горящими зловещими огоньком глазами, а потом хором издали высокий писк, от которого мы чуть не оглохли.

Душа — та точно перевернулась.

— Проклятье! — вскрикнула Алиса, разворачиваясь назад.

Но путь назад был отрезан.

Из леса выступило огромное существо, чьи глаза сверкали, как два кроваво-красных уголька. Оно было покрыто толстой чешуёй, а его лапы были оборудованы острыми когтями, которые могли разрезать нас в считанные секунды.

— Что это? — спросил я, задыхаясь от злости.

— Очередной хранитель леса, — тихо ответила Алиса.

— Что-то не так с хранителями русских лесов в последнее время. Вы, не заметили, — спросил спокойно Романов. — Злые они какие-то!

— Какие времена — такое настроение, хохотнул я.

— Он решает, кто достоин покинуть эти места, а кто останется здесь навсегда, — констатирует Алена убитым голосом.

— Никто тебя здесь не оставит. Успокойся.

— Если я заражена? Тогда опасна, — плачет.

Понятное дело, никто не хочет умирать. Тем более, так глупо.

— И что нам делать? — выкрикнул Голицын, поднимая меч.

— Ждать, — ответил я, всматриваясь в светящиеся глаза существа. — Или бороться.

Лес вибрировал, кишащими в нем обитателями. Звуки раздавались со всех сторон.

Одни создания взлетали, другие планировали в воздухе, третьи пролетали с деревьев вниз, цепляясь за свою паутину.

Казалось, нам отсюда не выбраться живыми никогда!

Если только попытаться прорыть тоннель под землей, — мелькнула спасительная мысль.

Мы замерли, осознавая, что лес буквально кишит жизнью, которую не описать ни одним из известных мне слов. Каждое дерево, каждый куст и каждая ветка были населены существами, чьё присутствие мы не замечали, пока они сами не позволили.

Коронованные создания с шипами, торчащими из их голов, казались частью стволов, пока не начинали медленно двигаться, следя за нами красными, словно угольки, глазами. Их взгляд был оценивающим, будто они решали, стоит ли им тратить силы на атаку.