Романов срывается с места, бросается вперед, его меч, заряженный магией, блестит синеватым светом. Он наносит удар по основанию одной из ветвей-рук, срезая её начисто.

— Удар в основание! — кричит он, но уже через мгновение новая ветвь вырастает из обрубка, ещё длиннее и острее.

— Это бесполезно! — кричу я, уклоняясь от очередного удара. Леший замахивается на меня, и мне едва удается выставить магический барьер. Удар сотрясает его, искры разлетаются во все стороны, но барьер держится.

— Оторвите его от земли! — ору я снова, перекрикивая рев чудовища и грохот битвы.

— Как? У него корни! — кричит Оболенский, уклоняясь от удара. Его щит вспыхивает зелёным светом, отражая кинжалоподобные ветви.

— Магией! Мыслите шире, князь! — отвечаю я и кидаюсь к Теоне, которая стоит чуть в стороне, сконцентрированная на заклинании.

— Теона! Что ты творишь? — кричу ей. — Откуда у тебя магия?

— У вас князь позаимствовала вчера ночью. Мне же нужно было чем-то напитать себя для этой битвы.

— Понятно. Значит, ты умеешь мыслить шире, а не только симпатичную мордашку и фигурку рисовать. Но что ты делаешь сейчас?

— Пытаюсь выяснить, что его питает! — отвечает она, не отрывая взгляда от монстра и держа в руках его отрубленную руку.

Её руки светятся голубым светом, а вокруг неё кружатся невидимые магические потоки. — Это не просто леший. Его сущность переплетена с чем-то тёмным! Я вся горю изнутри, и на коже руки ожог, потому что яд просачивается в меня.

— Сколько тебе времени нужно? — спрашиваю, укрывая её магическим щитом от очередного удара. — Смотри, подхватишь какое-нибудь проклятие.

— Это не проклятие, а заклятие. Мне нужна еще минута! — отвечает она.

— У нас её нет! — огрызаюсь, но остаюсь рядом, прикрывая её.

Тем временем Романов и Шереметев координируют атаки, пытаясь одновременно отвлечь лешего и удержать его в центре поляны. Простолюдины, хотя и сражаются отчаянно, явно уступают чудовищу в силе и выносливости. Их оружие только царапает древесную плоть, но не наносит серьёзного урона.

— Надо что-то делать! — кричит Оболенский, отступая на шаг. Его магический щит начинает трещать под напором ударов.

— Давайте попробуем молнию! — предлагаю я.

— Она может его только усилить, если он черпает энергию из земли! — кричит Шереметев.

— Тогда большой огонь! — предлагает Романов.

— Нет! Он сожжет всё вокруг! Вы уничтожите наш дом, столичные князья! — Теона резко открывает глаза. — Нужно найти ядро, то, что питает его. Это в его груди!

— Отлично. Но как до него добраться? — спрашиваю я, отпрыгивая в сторону, чтобы избежать очередного удара.

— Оторвать его от земли, как ты сказал! — Теона бросает взгляд на мою руку. — У тебя сильнейшая магия воздуха. Подними его!

— У меня нет магии воздуха! — ошарашенно смотрю на нее. — Мой дар — огонь.

— Нет! Я видела, как ты в бою подчинил себе струю воздуха! — спорит со мной Тео.

— Легко сказать! Попробую! — бурчу я, но уже начинаю формировать заклинание. Воздух вокруг меня становится плотным, как будто весь кислород из леса собрался в этом месте.

Поверить не могу в это, но воздух подчиняется мне!

Я же воздуховедение сдал на четверку. И дара нет. Как это возможно? Происки Перуна и языческих богов.

— Прикройте меня! — командую, и Оболенский с Романовым мгновенно встают передо мной, принимая на свои щиты удары.

Я поднимаю руки, создавая вихрь.

Сначала лёгкий, но быстро усиливающийся.

Листья и ветки поднимаются в воздух, земля начинает трястись.

О-о! Мне нравятся эти ощущения.

Леший останавливается на мгновение, словно чувствует угрозу. Его рев становится громче, яростнее.

— Держите его! — ору, напрягая все силы.

Вихрь крепчает, я направляю его под ноги чудовища. Гигантские корни начинают отрываться от земли, словно сопротивляясь.

Леший бросается на меня, но в этот момент Романов бьёт его в бок магическим ударом, отвлекая.

— Ещё немного! — кричит Теона, удерживая своё заклинание, подпитанное нашей магической энергией, которую она выкачала из нас ночью через постель.

Ну баба, ну дает!

Знает главный закон отношений между женщинами и мужчинами. Спальное место — основной механизм для перетекания энергий от одного пола к другому.

Мне пятнадцать, но мне уже поведали эту страшную тайну.

И, наконец, леший отрывается от земли. Его тело парит в воздухе, он корчится, пытаясь вернуть опору, но безуспешно.

— Сейчас! — кричит Теона, и все вместе одновременно выпускаем ослепительные потоки магической энергии прямо в его грудь.

Леший замирает, а затем раздается оглушительный треск.

Его тело начинает разваливаться, а из груди вылетает чёрный дым, исчезающий в небе.

— Мы сделали это, — выдыхаю я, падая на колени.

Но радость длится недолго. Лес вокруг нас замолкает, но тишина кажется зловещей.

— Это только начало, — шепчет Теона. — Если такие твари появились, значит, что-то намного худшее где-то рядом.

Мы продолжаем двигаться вперёд, окружённые древним лесом, который будто оживает с каждым нашим шагом. Чем глубже мы заходим, тем гуще становится мрак.

Сейчас утро, но солнечный свет едва пробивающийся сквозь плотные ветви деревьев, постепенно исчезает, оставляя нас в пугающем полумраке.

Тени вокруг словно двигаются сами по себе, и каждый шаг отдаётся в сердце тревожным эхом.

— Держите оружие наготове, — шепчет Оболенский, сжимая в руке магический меч. Его голос звучит напряжённо, будто он чувствует, что опасность где-то совсем близко.

Молча киваем, каждый из нас готов к бою.

Моя ладонь сжимает магическую сферу, заряженную энергией воздуха. Она слабо светится, озаряя наши лица.

Алиса идёт рядом, взгляд её сосредоточен, а пальцы поглаживают рукоять кинжала.

— Ты тоже чувствуешь это? — шепчет она, наклоняясь ко мне.

— Что именно?..

— Земля. Она… шевелится, — голос Лисы почти пропадает на последнем слове.

Я останавливаюсь, прислушиваясь.

Под ногами действительно что-то подвижное.

Склоняюсь, кладу ладонь на землю. Почва мягкая и тёплая, как будто что-то живое бьётся под ней.

Идем дальше, и каждый шаг вызывает слабую вибрацию, и от этого по спине пробегает холод.

— Земля словно дышит, — подтверждает Романов, нахмурившись.

— Это не просто лес, — говорит Теона. Её фиолетовые глаза, наполненные магическим свечением, направлены вперёд. — Кто-то поставил здесь барьер или пробудил что-то древнее.

И я отмечаю про себя, что магичка она сильная и хорошо обученная, просто плохо питается, и почти не имеет источника для пополнения потраченной жизненной и магической энергий, это ее сильно ослабляет.

— И артефакты явно охраняются этим злос, — добавляет Шереметев, нервно озираясь.

— Какая гнида это сделала — выставила охрану, прикопав похищенные артефакты, мы обязательно выясним сегодня, — шиплю я, чувствуя, как гнев закипает внутри.

— Тише, князь, — обрывает меня Оболенский. — Нас могут услышать.

Мы двигаемся дальше, каждый шаг даётся с трудом.

Кажется, что лес противится нашему присутствию, пытаясь сбить с пути. Корни деревьев вырастают прямо перед нами, вынуждая нас огибать их, а ветви с шипами будто намеренно царапают кожу.

— Остановитесь, — шепчет Теона, поднимая руку.

Мы замираем.

Перед нами, в нескольких метрах, из земли начинают подниматься фигуры.

Хрыщ. Хрыщ.

Сначала это просто тени, но затем они обретают форму.

Высокие, изогнутые существа с вытянутыми лицами и пустыми глазницами. Их кожа напоминает кору дерева, а движения резкие, как у насекомых.

— Лесные стражи, — шепчет Алиса. — Они созданы для защиты.

— Защиты чего? — шипит Романов.

— Артефактов, — отвечает Теона, сжимая посох. — Они здесь.

— Зачем создавать стражей, если артефакты по природе охраняет сама природа? — недоуменно спрашивает он.

Стражи приближаются очень быстро.