Однако моя мать уже скрылась за дверьми какого-то полуразрушенного храма, который зловещей громадой заслонял собой хмурое небо.

Я еще постоял какое-то время, задумчиво глядя на картину, надеясь, что может быть, она ещё чего-нибудь покажет, но больше ничего не происходило. Кроме чудовищной усталости, что так сильно на меня навалилась, аж голова закружилась и виски сдавило. Я поспешил выйти из проклятой комнаты и запереть за собой дверь.

Нужно было срочно узнать у кого-нибудь, где и насколько далеко этот храм находиться. Успею ли я добраться до него раньше, чем Фил окончательно лишиться разума.

Однако шаг за шагом мне становилось только хуже, ноги делались все более ватными и непослушными, в висках колотило, во рту пересохло. Из носа закапала кровь.

Благо я заметил дверь в уборную. Только бы успеть дойти, напиться, умыться и тогда точно полегчает. Дойти я успел и даже повернул вентиль, но напиться мне так и не удалось. В глазах потемнело, и я рухнул на каменный пол.

Очнулся я ночью от того, что замерз. Вода, перелившись через край раковины, хлестала прям на меня. Я вымок до нитки. Собравшись с силами, я поднялся, хлюпая по полу водой, закрыл вентиль.

Я вышел из уборной. Глянул в окно. Из черного неба на меня смотрел желтоватый глаз луны. Время — ночь, я провалялся в уборной весь вечер. Мне было всё еще хреново, но больше всего я жалел о попусту потраченном драгоценном времени.

Сейчас оставалось только помыться и лечь спать, а утром пойти к сэру Артуру и расспросить про старый город. Утро вечера, как говориться, мудренее, стараясь немного себя успокоить вспомнил я старую истину.

Утром я встал на рассвете. Быстро принял душ, оделся, сделал разминку: отжался поприседал, поразмахивал руками и ногами. Позавтракал на кухне, тоже очень быстро и пошел к сэру Артуру.

Старика я застал буквально на чемоданах. Он, поджав тонкие губы, собирал вещи — основой его вещей были книги и склянки с зельями.

— Сэр Артур, доброе утро! Вы куда-то собрались? — спросил я, взяв сверху со стопки книг верхнюю и автоматически полистав ее.

— Доброе утро, ваша светлость, — не отрывая взгляд от своих книг, которые он перетасовывал из кучи в кучу, видимо решая, какие взять, а какие оставить, поздоровался сэр Артур. — Да, ваша светлость, мой путь в стенах вашего замка окончен. Я стар и мне пора уходить на покой, последние события мне это отчётливо показали.

Старик говорил с упрёком, видимо досадуя, что ему пришлось пережить пленение и унижения от сэра Арчибальда.

— Куда же вы пойдете? — растеряно поинтересовался я, откладывая книгу на место и внимательно наблюдая за вознёй старика.

— В храме тринадцатого герцогства давно для меня есть келья, — старательно не глядя в мою сторону, продребезжал сэр Артур. — Там я смогу спокойно дожить свою старость, занимаясь науками и книгами. Более того, вы должны понимать, что мой долг, рассказать жрецам Триликого о случившемся здесь. И про то, что пострадали люди, и про то, что вас не было на месте, чтобы нас защитить, хотя это ваш долг.

Вот оно что. Стало противно до тошноты. Побежал, значит, как крыса с тонущего корабля стукачить, что его бедного не защитили. Именно этого, по всей видимости, опасался отец, а то, чего больше всего боишься, обычно и случается.

Я решил не выказывать своего презрения к поступку старика. Лучше всё же расстаться с этим стукачом на хорошей ноте, может быть, это повлияет на то, как именно он расскажет заготовленную историю.

— Ну как же мы без вас? — спросил я, делая вид, что я ничего не понимаю и очень опечален его уходом.

— Из тринадцатого герцогства вам, скорее всего, направят нового монаха и наставника, возможно, его влияние будет больше, чем у меня. — с какие-то непонятным намеком ответил старик.

— Очень жаль, что вы уходите, — вздохнул я. — Вы были мне хорошим учителем.

— Не льстите мне, ваша светлость, — махнул рукой сэр Артур. — Всё чему я вас научил, так это крепкому сну под мои лекции.

Возразить мне старику, в этом пункте, было нечего, я действительно на его уроках спал и почти ничего, из того, что он мне говорил, не помнил. Но виной тому была скука, которую он нагонял своим монотонным голосом.

Спрашивать его про старый город, теперь было бы просто глупо и недальновидно. Теперь он играл на другой стороне, и эта другая сторона, могла оказаться нам совсем не дружеской.

— Что ж тогда прощайте, сэр Артур, — грустно покачал я головой. — Пусть ваша старость больше не омрачается никакими потрясениями.

— Спасибо, ваша светлость, — поблагодарил меня сэр Артур и я уже было развернулся, чтобы уйти, но не успел. — Ваша светлость, вы, кажется, хотели что-то спросить.

— Пустяки, Сэр Артур, я уже и сам забыл, зачем приходил, — рассмеялся я.

— Что ж, неудивительно. Это потому, что вы не тренируете свою память, — скептически улыбнулся мне в ответ старик. — А ведь именно память делает человека, человеком.

— Придется исправляться, — развел я руками.

— Да, ваша светлость, вам как никому, нужно человеком остаться, вы ведь стоите на страже жизни. Вот вам от меня подарок, возможно, он поможет вашу память разбудить, если вы приложите к этому хоть какое-то усилие.

С этими словами сэр Артур протянул мне книгу, в кожаном переплете. Я взял ее и, поблагодарив, вышел.

Я вышел в смешанных чувствах. Злиться на старика я больше не мог, его даже можно было понять. Его так воспитали, для него долг — превыше всего, а доложить, он считает именно своим долгом. Да и стресс он пережил на старости лет такой, что иному, на целую жизнь бы хватило заикой остаться. Шутка ли, угроза быть публично сваренным заживо…

Надо было все-таки его спросить про старый город, про эти болота и храм, что я видел на картине. А теперь вот куда идти, не к отцу же с прояснением своих видений

Так я шёл пока не наткнулся на Томаша и Леона, о чем-то беззаботно болтающих меж собой в коридоре. Мне даже завидно стало от их беззаботности.

— Эрик, а мы тебя повсюду искали, — неожиданно обрадовался мне Томаш.

— Зачем интересно? — чуя подвох, настороженно буркнул я.

— Мы с семьей уезжаем, — простодушно сообщил Томаш. — Я и Стелла хотели с тобой попрощаться. Она хотела спросить тебя, можно ли ей забрать всех девочек с собой. И вообще, Стелла, как будто хотела тебя увидеть.

— Девочек пускай забирает, конечно, я уверен, она сумеет о них позаботиться, — я замешкался. — Не очень люблю прощаться и полагаю, что моя невеста там меня и будет поджидать, что-то не очень она к Стелле. С чего бы это?

— Так оно и будет, а в коготки этой пантере лучше не попадаться, — расхохотался Томаш. — Ну что ж, тогда я Стелле сам передам твоё «до свидания».

— А как насчет того, чтобы прогуляться со мной до старого города? Мне не помешает ваша помощь, — скороговоркой предложил я, терпеть не могу кого-то о чем-то просить, но помощь мне и вправду нужна, а Томаш и Леон наверняка знали про этот город.

— Еще бы, — расхохотался вдруг Леон. — Прогулка-то не из приятных.

— Я бы даже сказал из смертельно опасных, — заметил Томаш.

— Ну я-то с тобой сокол, — заверил меня волк. — Теперь уже до конца.

— Я пас, — тяжело вздохнул Томаш. — Через две недели меня ждут в академии, а у нас накопилось много дел в герцогстве. И эти ворогды тревожат, вдруг у нас объявятся. Не могу, Эрик, извини.

— Понимаю, Томаш, я не в обиде, учись хорошо, — я пожал Томашу руку, искренне пожал, поняв, что за всё это время сильно привязался к этому высокомерному засранцу.

Томаш ушел. Я подумал, что так и не выяснил, кто они такие эти чудовища — ворогды и откуда они вообще взялись на свете белом, а поставил себе крестик, чтобы у кого-нибудь потом спросить.

— А зачем тебе в проклятые земли, сокол? — полюбопытствовал волк, выводя меня из раздумий. — Тебе жить надоело?

— Что за проклятые земли? — не сразу понял я.

— Понятно, почему ваш учитель истории поспешил убежать, — снова рассмеялся Леон. — Это знает всякий ребёнок.