— Неужели ты не мог найти себе другую жену… ну, ту, у которой нет ребенка? — нагло спросила она Марчелло. Я тут же повернулся к Клаудии, пытаясь оценить ее реакцию. Я не хотела, чтобы она стыдилась нашего положения…

Проклятие!

Она выглядела такой же ошеломленной, как и я, и с надеждой посмотрела на Марчелло. Их глаза встретились, и я увидела, как дрогнула его верхняя губа.

— Венеция, Каталина — моя жена, и ты должна уважать ее. — сказал он строгим тоном.

Его сестра надулась и тут же вышла из-за стола, но не раньше, чем с силой швырнула столовые приборы в свою тарелку.

После этого инцидента Марчелло вкратце объяснил поведение своей сестры, и мы продолжили есть в тишине. Я несколько раз пыталась завязать разговор, но мне отвечали отказом. Мне казалось, что он вряд ли хочет с кем-то общаться, поэтому я просто разговаривала с Клаудией. После ужина моя дочь ушла в свою комнату, а я осталась ещё немного тут, пытаясь вовлечь Марчелло в разговор, но это снова не удалось.

Он, как обычно, кивнул мне, потом повернулся и ушел.

И вот я здесь, спустя несколько часов, собираюсь постучать в дверь его комнаты. После нескольких часов размышлений я решила, что мне нужно посмотреть, в каком положении мы находимся.

Мне известно, что Марчелло установил некоторые границы, но, конечно, он не собирается игнорировать меня до конца наших дней. Нам еще о многом нужно поговорить…, например, о школьном образовании для Клаудии, о ее терапии. А также обо мне… Что мне делать с собой? Я не привыкла лежать без дела, и совершенно ясно, что мои базовые навыки приготовления пищи или уборки здесь не требуются, поскольку у Марчелло целая армия персонала. Поэтому мне просто нечем заняться.

Я делаю глубокий вдох и, закрыв глаза, стучу. По ту сторону двери раздается какой-то шум, прежде чем голос произносит.

— Я же говорил тебе, Амелия… — Дверь внезапно открывается, и мои глаза расширяются, когда я вижу непринужденный вид Марчелло.

Мне впервые довелось увидеть его таким. На нем белая футболка и пара черных спортивных брюк. Его волосы взъерошены. Он совершенно не похож на того Марчелло, которого я видела раньше.

— Каталина. — Он, кажется, ошеломлен, увидев меня, и мне приходится взять себя в руки. Да, я должна пройти через это.

— Мы можем поговорить, пожалуйста? — спрашиваю я, и он сужает глаза.

— Это срочно? — спрашивает он, держа дверь слегка приоткрытой, чтобы мне не удалось увидеть, что находится внутри.

— Да, я так думаю. — Это не так, но если это единственный способ заставить его говорить со мной, то, возможно, так оно и есть.

Он медленно кивает, как бы обдумывая мои слова.

— Иди в кабинет, и я встречу тебя там через несколько минут. Это вторая дверь справа. — Мне даже не удается ответить, как он закрывает дверь. По крайней мере, Марчелло не сказал «нет»… верно?

Я нахожу кабинет и сажусь. Верный своему слову, мой муж появляется через пару минут. Он садится напротив меня.

— Итак? О чем ты хотела поговорить? — Его пристального взгляда почти достаточно, чтобы заставить меня сжаться в кресле.

— О моей дочери, Клаудии. Я хотела поговорить о ней.

Мне нужно быть умной и заставить его отнестись ко мне серьезно. Не помогает и то, что он так хорошо выглядит, особенно в такой одежде. Интересно, каковы на ощупь его волосы… будут ли они мягкими, если я проведу по ним руками?

Марчелло прочищает горло, и мои щеки краснеют.

Черт… Я что, пялилась? Надеюсь, что не слишком явно!

Выпрямившись, продолжаю:

— Ей понадобится учитель. В Сакре-Кер была гимназия, но это было больше похоже на изучение Библии. Боюсь, она уже многое упустила в плане более традиционного образования.

— Понятно. У тебя нет причин для беспокойства по этому поводу, — отвечает Марчелло. — Я пытался найти гувернантку и для Венеции, поскольку она тоже немного отстает в учебе. — Он слегка хмурится. — Если хочешь, мы можем вместе провести собеседование с потенциальными гувернантками и выбрать лучшую для них обеих.

— Правда? — мой тон, пожалуй, слишком восторженный, и я замечаю, что неосознанно наклоняюсь вперед. Пытаясь немного откинуться назад, продолжаю. — Это было бы здорово, спасибо. Я хочу убедиться, что она получит лучшее образование, но при этом в безопасной среде.

— Согласен. — Он оживленно кивает.

— Я также хочу найти для нее психотерапевта. Чем быстрее, тем лучше. Мне бы не хотелось, чтобы то, что с ней произошло, травмировало ее.

Марчелло наклоняет голову, глядя на меня.

— Насколько все было плохо? — неожиданно спросил он.

— Что ты имеешь в виду? — Я нахмурилась от его вопроса.

— Что именно случилось с отцом Гуэррой? Он… — Краем глаза я замечаю, как он сжимает кулак.

— Это не зашло слишком далеко, к счастью. Когда я наткнулась на них, он запустил руки ей под юбку. — Я вздрагиваю, вспоминая события той ночи. — Но он мог… Господи, он мог бы сделать гораздо хуже… — Мене приходится сделать глубокий вдох, чтобы попытаться взять себя в руки. Одна мысль о том, что этот человек может сделать что-то с моей девочкой…

— Ты хорошо справилась, Каталина. Ты очень хорошо справилась. — Он хвалит меня, хотя то, что я сделала, было убийством.

— Я убила его… — шепчу я и закрываю глаза, пытаясь отогнать воспоминания о пролитой крови.

— Он заслужил это. Он был мерзким человеком, а ты защитила свою дочь. То, что ты сделала, было очень смело. — Добавляет Марчелло, и я поднимаю глаза, чтобы увидеть его выражение. Его глаза почти теплые.

— Он хотел убить меня, — признание слетает с моих губ. Убила бы я его, если бы он не напал на меня? Может быть…

— Перестань винить себя. Все кончено.

— Это не так… Воспоминания до сих проносятся в моей голове…

Марчелло встает и начинает расхаживать по комнате.

— Первый раз, конечно, самый худший.

Я поворачиваю голову, чтобы посмотреть на него. Он имеет в виду…?

— Ты уже убивал кого-то раньше? — осмеливаюсь спросить я.

Он сухо рассмеялся.

— Кого-то… — размышляет Марчелло, прежде чем снова засмеяться. — Да. Я убил кого-то, — он делает паузу, прежде чем сказать, — много кого убил.

Я ошеломлена его признанием, больше потому, что думала, что, возможно, он другой. Мне известно, что моя семья была… вовлечена в этот вид сомнительного бизнеса. Но учитывая то, что я слышала от Сиси о нем, то подумала, что он может быть другим.

Бросив последний взгляд, он поворачивается, чтобы уйти.

— Подожди, — окликаю я.

Я еще не закончила. Почему он всегда готов игнорировать меня? Неужели я такая жалкая?

— Я попрошу Амелию составить список терапевтов -

— женщин-терапевтов. Она принесет его тебе. Если это все… — Он снова поворачивается и открывает дверь, чтобы уйти, и если бы я не была так встревожена, то, возможно, закатила бы глаза.

— Есть кое-что еще.

Он останавливается, закрывает дверь и прислоняется к ней.

— Я слушаю.

— И что я должна делать?

Марчелло хмуро смотрит на меня.

— Что ты имеешь в виду?

Я складываю руки на коленях и начинаю ерзать. Марчелло не очень-то облегчает мне разговор с ним.

— Что я должна делать весь день? Я имею в виду… — запнувшись, мне приходится подобрать нужные слова. — У Венеции и Клаудии будут уроки, а что насчет меня? Есть ли что-нибудь, что я могу сделать по дому?

— Нет, — отвечает он.

— Почему?

— А что ты хочешь делать? — спрашивает он меня, и я замираю. Что я хочу делать? На ум ничего не приходит.

— Я не знаю, — честно отвечаю ему. — В монастыре я выполняла свою часть работы по дому, и все.

— Тогда позволь мне спросить тебя по-другому. Что тебе нравится? — Его глаза сверкают в тускло освещенной комнате, и я потеряла себя в них.

Ты.

Я быстро встряхиваюсь, когда понимаю, что задумалась. Конечно, нет… нет, конечно, нет. Это была просто шальная мысль.

— Я? — спрашивает он, его тон наполовину веселый, наполовину удивленный.