- Интересно, почему вы были... расстроены... вчера. И почему вы отправили ту т-телеграмму.

- Это было моей матери. В Эдинбург.

- Это я знаю.

- Да, ну... - Клара обычно предпочитала держать семейные проблемы при себе. Но это не было секретом. - Моя мама редко отвечает на письма, которые я ей пишу, не как нечто само собой разумеющееся, и никогда своевременно. Если я хочу что-нибудь узнать о своем брате, мне показалось более целесообразным телеграфировать ей. - Она пнула небольшой холмик мокрого песка. - Есть шанс, что она знает о вещах, которые еще не стали известны мне.

- Например?

Она вздохнула.

- Я не знаю. Вполне возможно, что это ничего не значит, но… я, кажется, не могу избавиться от ощущения, что что-то не так.

Мистер Кросс снова замолчал, пока они шли.

Это побудило ее довериться еще больше.

- Он присылает мне свои записи с лекций и чтений, а также с занятий со своими преподавателями.

- Почему?

- Чтобы я могла научиться тому, чему учится он. Его записи позволяют мне тоже в какой-то степени посещать Кембридж. Это, конечно, нетрадиционно, но в этом нет ничего шокирующего.

Она поняла, что ее слова были ложью, как только произнесла их.

Это было шокирующе. И крайне не по-женски. Она крала знания, предназначенные только для ее брата. Предполагая подняться до уровня джентльмена, пусть и в меньшей степени. Леди не стала бы стремиться к такому. А если бы и сделала, у нее хватило бы здравого смысла ограничить свои занятия надлежащей средой. Дамское общество или, еще лучше, опекунство снисходительного мужа.

Она ждала, что мистер Кросс осудит ее. Встретит ее признание холодным замечанием или взглядом, полным мужской снисходительности.

Он не сделал ни того, ни другого.

- Я не думаю, что это шокирующе, - сказал он. - Это... это полезно чему-то учиться.

Напряжение немного спало с ее плеч. Его слова стали неожиданным бальзамом для ее измотанных нервов.

- Определенно, я всегда так на это и смотрела. Когда Саймон был дома, он часто делился со мной своими уроками. Пока... - Она замолчала, слишком поздно осознав, что чуть не сказала.

Мистер Кросс посмотрел на нее.

- Пока что?

Знакомый холодок угрожал ее благополучию. Это было неприятное воспоминание, не более того. Иногда ей почти удавалось убедить себя, что этого вообще не было. Или что это случилось с другим человеком.

- Раньше моего брата дома обучал сын нашего местного сквайра. Он сам учился в Кембридже и помогал готовить Саймона к поступлению в университет. Но потом... четыре года назад мама решила, что будет лучше, если Саймон отправится в школу. Она отправила его в обычную школу для мальчиков на севере. Год спустя он уехал в Кембридж.

Это была правда, хотя и не вся. Она умолчала о своей роли в этом деле. Поведение, из-за которого Саймон лишился своего наставника, а Клара - места учительницы в сельской школе. Это был ее собственный крест. Ее тайный позор. И, кроме того, это было давно. Прошли годы. Это не имело никакого отношения к ее разговору с мистером Кроссом.

- И вы продолжили учебу по переписке?

Она кивнула.

- Я привыкла получать посылки с записями Саймона два раза в месяц. Но в последнее время некоторые из них стали казаться похожими. И в понедельник, когда я приехала, я получила текстовую копию одного из ранних уроков. Я даже не могу быть уверена, что это написал мой брат.

- Если это не он, то...?

- Понятия не имею. Все это чрезвычайно странно. Я начинаю думать, что ошибаюсь или все это мне привиделось в каком-то припадке фантазии.

- Что вы будете делать? - спросил он.

- Я не знаю. Я молюсь, чтобы моя мама дала мне совет, когда ответит на мою телеграмму.

Если она ответит.

И в этом была загвоздка. Мама всегда ставила свою собственную работу выше требований своей семьи. Клара восхищалась ею за это. Даже стремилась подражать ей. Но во времена кризиса это было довольно тяжело.

- Я уверена, что есть простое объяснение. Обычно так бывает, когда дело касается брата. Смешно волноваться. Но я не видела Саймона с тех пор, как он уехал в университет. Все каникулы он проводит со своими друзьями. Одному богу известно, что у него может быть на уме.

Она могла представить себе всевозможные ужасные вещи, которые могли пойти не так, начиная от мужских шалостей и озорства до сломанных конечностей - или чего похуже.

- И вот я тем не менее волнуюсь. Я беспокоюсь об этом со вчерашнего дня.

Мистер Кросс посмотрел на море с непроницаемым выражением лица.

- Я думал... - Он с трудом подбирал слова. - Я думал, это... из-за... Мэри.

Мэри?

- Ее так зовут? - Клара не смогла скрыть сухости в голосе. - Она очень хорошенькая.

- Омела... - Он потер подбородок одной рукой. - Она п-поцеловала меня.

- Я видела. - Морская пена скатилась на песок, вспениваясь возле ее полусапожек. Она бездумно отошла в сторону, сосредоточившись на собаках, игравших впереди. Берти был прямо в гуще событий, хватая палку, которую Пол все еще держал во рту.

- Вы действительно думали, что я расстроилась из-за этого? Потому что я увидела, как вы целуетесь с хорошенькой служанкой?

- Это было не... - Его брови опустились. - Мэри - это… Она...

-Вы ей нравитесь. Это довольно заметно. Да и кому вы можете не понравится?

Он засунул руки в карманы.

- А вам?

Это был достаточно простой вопрос. И все же в нем был какой-то подтекст. В этих двух коротких словах было что-то такое, что придавало его вопросу весомость. Важность.

Она отвечала осторожно. Честно, хотя, возможно, и не с обнажающей душу прямотой.

- Вы мне очень нравитесь. Я надеюсь, мы стали друзьями.

Его шаги замедлились. Он снова посмотрел на море, его взгляд был устремлен в точку над ее головой и мимо нее. Мускул на его челюсти напрягся.

- Друзьями.

- Дружба - драгоценная вещь.

- У меня уже есть друзья.

- У человека может быть их несколько. Бесконечное количество. Я не знаю предела.

- И это все?

Она хотела притвориться, что не поняла его. Что потеряла нить их разговора. Но это было бы ложью.

- Дело было просто в омеле? - спросила она вместо этого.

Его пристальный взгляд снова скользнул к ее лицу.

- Это... - Она остановилась на мокром песке, все еще скрестив руки на талии. - Я так понимаю, там была омела. И целовать кого-то, кого ты встретишь под ней, практически обязательно. Что мне интересно... Была ли это единственная причина?

Он остановился перед ней.

- Я не...

- Вы бы поцеловала Мэри в конюшне? Или здесь, на пляже?

- Конечно, нет.

- Понятно.

Ее желудок задрожал. Она приказала себе вести себя тихо. Сменить тему или извиниться и вернуться в дом. Такие предупреждения оказались бесполезными. Тем не менее слова сорвались с ее губ.

- Есть ли кто-нибудь, кого вы бы хотели поцеловать вне присутствия омелы?

Он искоса взглянул на нее.

Ее сердце сильно забилось. Она стояла на краю пропасти. Еще не поздно было отступить. Выбрать другой курс. Но, несмотря на всю ее женскую решимость никогда не повторять прошлых проступков, она, казалось, была бессильна остановить себя.

- Вы очень высокий. Мне придется на что-нибудь встать.

Она оглядела пляж, стараясь не обращать внимания на то, что обжигающий румянец залил ее от горла до корней волос.

- Здесь поблизости есть валун?

Мистер Кросс пристально смотрел на нее, выражение его лица было напряженным. Его горло сжалось, когда он сглотнул. А затем он повернул голову, осматривая пляж.

- Там.

В нескольких ярдах от тропинки из основания утесов выступало каменное образование высотой ей по колено. Она пересекла песок и взобралась на него, придерживая юбки рукой в перчатке.

Мистер Кросс подошел и встал перед ней. Он продолжал смотреть на нее тем же пристальным взглядом. Тревожным. Как будто она была диким дартмурским пони, который мог сбежать в любой момент.