— Я тебя больше не боюсь, — хотела, чтобы голос прозвучал твердо, уверенно, а получилось… то, что получилось — дрожащий выдох. Попыталась вырывать свою ладонь из захвата, не вышло. Держал бережно, но крепко.
— Прекрасно, — медленно и аккуратно поцеловал пальчик. Потом второй, третий. — А кого боишься? Себя? — легкий поцелуй достался мизинцу.
Сердце, казалось, выпрыгнет из груди. Оно разгоняло жар в крови, который растекался по телу, рассыпался мурашками по спине, собирался тугим комком внизу живота, пульсировал и требовал… Остановиться? Продолжить? Я не понимала.
— Я… — договорить не успела, что-то толкнуло в спину, и я буквально влетела в объятия мужчины, уперевшись в грудь руками. Под ладонью, кажется, так же быстро билось его сердце. Вскинула голову, — так нечестно! — совсем по-детски возмутилась. Опять он своей магией играется.
— Я не виноват, — доверительным шепотом сообщили мне, — тьма. Капризна и своенравна. Совсем, как ты. И ты ей нравишься. И мне.
Его рука заскользила по спине. Тонкая ткань рубашки никак не защищала, только усугубляла ощущения. Жар его ладоней едва не заставил застонать, выгнуться навстречу. Закусила губу, чтобы сдержаться. Что же это делается? Похоже, Тай решил, что раз уж не успел позабавиться со мной, пока я была рабыней, надо успеть сейчас, а то мало ли, упустит шанс. Теперь он прет к своей цели, как танк. Нагло, не замечая препятствий. И я была готова бороться. Бороться с холодным, подозрительным и отчужденным Тайлингом. Но когда он вот так улыбается, с таким восхищением, голодом и вожделением смотрит на меня, предательское сердце рвется из груди ему навстречу. В голове шумит, слышен только грохот моего сердца. Жар его тела опаляет, кончики пальцев покалывает от желания провести по плечам, груди. Какое-то наваждение. Он сжимает меня все крепче. И я уже готова сдаться, махнуть рукой на свое сопротивление. Давно мне не было так восхитительно горячо, что туманится разум. Тихо выдохнула, сдаваясь. Я давно не девочка, и Тайлинг красивый мужчина. Интересный. И на меня еще никто так не смотрел. А это приятно.
И он отпустил. Подлец. Отпустил именно в этот момент и отступил.
— Нет, колючка, — усмехнулся, — я никуда не тороплюсь, что бы ты ни думала. Покорность? Серьезно? Я подожду… Других чувств, — развернулся и скрылся за дверью, в умывальне.
— Подлец, чертов подлец, — выдохнула ему вслед. Возбуждение быстро улеглось, превращаясь в злость. Нет, ну каков козел!? Распалил и свалил. У-у-у, негодяй. — Осиновый кол тебе туда, откуда занозы не вытащить, а не другие чувства! — крикнула, развернулась и выбежала из каюты, громко грохнув дверью. Кажется, он еще и смеялся мне вслед. Ну ничего, посмотрим, кто из нас будет смеяться последним.
Когда он вышел на палубу, я уже успела успокоиться. Мерное покачивание, теплый ветерок, мелкие брызги освежающе-прохладной воды. Яркое солнце на прозрачно-голубом небе без единого облачка. Кажется, я проспала отвратительную туманную завесу, это тоже радовало. Так что, когда рядом со мной безупречный Тай оперся на поручень, я хмыкнула, натянула на лицо маску восторженной дурочки и зачастила:
— Ох, вирр, какое чудесное утро. И солнце. И вы… Особенно вы. Я так рада, что вы взяли меня с собой. Это так здорово. Быть рядом. Сейчас. Всегда, — искрилась радостью и лучилась широкой улыбкой. Рядом сновали матросы, или как их там, вернее тут, называют, ухмылялись и бросали снисходительные взгляды. — И море. Оно восхитительно. Спасибо-спасибо-спасибо! Я раньше никогда не путешествовала морем, — и это чистая правда, в первое свое плавание ничего не видела, а на Земле как-то не вышло. — Это так здорово. Наверное, сама Богиня Пресветлая послала вас мне. Не иначе.
— Марго, остановись, я тебя умоляю, — рассмеялся Тайлинг, — даже не хочу проверять, насколько тебя хватит. Кажется, что ты успеешь свести с ума меня, и всех остальных. Я понял, — поднял руки, — прекращай. Не надо быть влюбленно-восторженной. Будь просто рядом. Хотя эта роль у тебя получается так хорошо, что челюсть сводит от сладости твоих речей.
— Благодарю за комплимент, — уже серьезно кивнула, — саму чуть не перекосило, — ухмыльнулась, отвернулась. Разговаривать больше не хотелось. Хотелось сделать какую-нибудь пакость за испорченное утро, но сдержалась. Оставила мужчину на палубе и ушла приводить себя в порядок. Совсем скоро мы прибудем на большую землю.
В порту нас уже ждали снаряженные лошади. Перед сходом на большую землю, Тай накинул на меня плащ и приказал ни снимать даже капюшона в городе. Да и вообще без высочайшего позволения ничего с себя не снимать. Именно так и сказал, ехидно улыбаясь. Я же в тон ему ответила:
— Хм, тогда в следующий раз постараюсь как можно меньше на себя надеть.
Честно сказать, это было совсем по-детски вот так припираться, но не удержалась. А вот он лишь неопределенно хмыкнул, но от комментариев воздержался.
Вот такой вот загадочной компанией с отрядом Тайлинга мы и вскочили на лошадей. Ну, кто вскочил, а кто с трудом взгромоздился, конечно, но это незначительные мелочи. И вот уже несколько часов мы ехали по оживленному тракту. И все было невероятно интересно и прекрасно. И город, который мы зацепили лишь немного, проехав по окраине. Он был невысоким, приземистым, сверкающе белым, с разноцветными покатыми крышами, с широкими улицами и узкими закоулками, с редкими деревьями, наполненный перезвоном льющейся воды в маленьких фонтанчиках. Они рассыпали брызги, сверкали радужными отбликами в ярком солнечном свете. Стены некоторых домов, покосившиеся заборы оплетала виноградная лоза, широкими листьями-лапами пряча свою добычу от солнца. Это был тот же город, в котором меня купил Тай, только другая его окраина. И тут не было тягостного запаха отчаяния, что душил меня на невольничьем рынке. Тут стояла оживленная суета, невыносимая жара, от которой только и спасали многочисленные фонтаны и широкие зонты в небольших полисадниках у домов. Плащ мой, как оказалось, был непростым, зачарованным. Он обволакивал голову и тело приятной прохладой, избавлял от знойного лета и беспощадного солнца над головой. Я хоть и скучала по ярким лучам на угрюмом и почти всегда скрытом тучами Туманном острове, но тут жара была просто невыносимой. Вскоре город остался позади, мы ехали по широкому тракту. Я с интересом вертела головой, провожая взглядом разные повозки, кареты, конные отряды и одиноких путников. Разглядывала редкий лес, дышала обжигающим воздухом, напоенным сладким ароматом цветов, прячущихся под сенью деревьев. Ерзала на лошади от предвкушения путешествия, даже азарта, возбуждения перед тем, что ждет впереди и даже немного боялась. Боялась тех шахт, что преследовали меня в кошмарах. Но страх был так невелик, а любопытство неиссякаемым. Так мне казалось поначалу. А потом… Ноги, не скрытые полами плаща стали нещадно гореть в обуви, спина устала, жо… седалище мое, иначе я его сейчас назвать не могла, одеревенело и начинало ныть. Не так уж и пахло цветами, а все больше нос забивала пыль дорог, лошадинный пот, да и человеческий тоже. Уже скоро я тихо проклинала себя за то, что согласилась на эту поездку. И уже не так уж интересно мне было, что там ждет впереди. Если столько лет мучало в кошмарах, то и еще бы подождало. И вообще…
— Тайлинг, — тихо позвала своего экс-хозяина. Он подъехал ближе, чуть придержал лошадь, так, что мы оказались позади всего отряда. — А почему ваши авто, дай Боже, памяти, карделы, вот, — вспомнила, как называется местный аналог машин, — до сих пор не перекочевали на большую землю? Не проще было бы сейчас сесть и доехать, куда надо, в комфорте? — не сдержала недовольных, даже капризных ноток.
— Зачем? — в его голосе звучало удивление, — этот мир сильно отставал по развитию от того, из которого пришли наши предки. Он еще не готов принять такие резкие перемены. Тут ведь ничего нет для карделов. Ни дорог, ни специалистов, которые смогут обслужить, ни техники.
— Почему вы не займетесь этим?
— Нам это ни к чему. Возможно, когда придет время, поможем, где-то подскажем, чему-то научим. А пока… Какая нам в том выгода, Марго? Мы не лезем в жизнь людей без особой на то необходимости. А они к нам. Всех все устраивает.
