Но стоило зайти в кабинет, как весь запал пропал. Тайлинг вскинул брови и вкрадчиво спросил:

— Ты забыла где находится малая столовая?

— Э-э, нет, — решила, что стоять памятником самой себе посреди кабинета с подносом — плохая затея, так что, надо идти до конца, — я все прекрасно помню. А вот вы… Вы объявили голодовку? — широко улыбнулась, чтобы не возникло сомнений в том, что я шучу. Но мужчина никак не реагировал, лишь молча наблюдал за тем, как я выставляю тарелки перед ним, еще и умудряюсь аккуратно сдвигать бумаги на края стола. — Вы сегодня ничего не ели. В общем, — стушевалась, когда заметила, как в глазах мужчины разливается не то удивление, не то одобрение, не то какое-то странное тепло. — Ешьте.

— Это приказ? — он, наконец, улыбнулся. Едва-едва, лишь уголками губ.

— Если хотите, — пожала плечами и юркнула к своему столу. — Но мне кажется, это называется забота.

Не дай Бог еще помрет от истощения, чего мне потом ждать от этого негостеприимного мира?!

— Благодарю, Марго, — он кивнул и принялся за еду. А я — за работу. Но отпускать мое внимание пока вирр не собирался, — за делами и не заметил, как проголодался. И… — в его глазах вдруг разлилась какая-то горечь, смешанная с теплом. — Это приятно, — тихий голос, искренний, немного грустный проник в самое сердце, заставив его запнуться и забиться особенно быстро. — Мама. В прошлом она часто приносила мне обеды в кабинет. Или утягивала в столовую.

— Я знаю, что она погибла. Мне жаль, — искренне проговорила. Стало даже немного неловко и я снова окунулась в работу, чувствуя на себе его пристальный взгляд.

Время близилось к ужину. Стол вирра снова был завален бумагами и ничего не напоминало о моем внезапном порыве и коротком разговоре. Я прикрыла глаза на пару секунд от усталости. Распахнула и встретилась взглядом с Тайлингом. Он наблюдал за мной и даже не пытался скрываться. Стало неуютно. В глазах и мимике мужчины было невозможно прочитать что-либо. Он был бесстрастен и безэмоционален. И это пугало. Он был непредсказуем. А я полностью в его власти. И даже сейчас замерла, как кролик перед удавом не в силах отвести взгляд.

— Ты насторожена, напряжена и зажата. Как испуганная птица.

— В клетке, — буркнула себе под нос.

— В клетке? — он вздернул бровь.

— Извините, — тут же спохватилась я. Еще неизвестно, как он отреагирует на мои комментарии.

— И все же. Ты чувствуешь себя заложницей?

Наложницей я себя чувствую. Только неизвестно, когда меня принудят к основным обязанностям. На щеки плеснуло жаром, вновь нахлынули ощущения, которые испытала ночью. Опять эти скользящие ласки, растекающаяся нега по всему телу, томительный жар, который скручивался внизу живота, когда эти невесомые прикосновения скользили по бедрам и груди. Я даже не смогла проснуться, и до сих пор не понимала, сон это был или явь. Но отчего-то именно сейчас под взглядом Тайлинга вспомнила эти ощущения. Сжала зубы, прогоняя невовремя нахлынувшие воспоминания. Что он там говорил? Ах, заложница ли я? Ладно, о снах подумаю позже. Надеялась постепенно решать проблемы. Первой была — разобраться, что за фрукт мой хозяин. Выстроить ровные отношения, а там, вдруг, поможет мне. — Вы хотите услышать честный ответ или удобный? — поджала губы. Собственные слова звучали с непрекрытой обреченностью.

— Честный.

— Так ведь я и есть заложница. Ваша. Ситуации. Обстоятельств. Я не свободна. Не принадлежу себе, — последние слова были так отравлены горечью, что я скривилась и отвернулась.

— Как ты оказалась на рынке?

— Родители продали, я уже говорила.

Мужчина подался вперед. Черты лица заострились, ноздри затрепетали, глаза блеснули. Хищник.

— Это ложь, — его голос резанул по нервам. Вздрогнула.

— Это то, что сказал Белый Эл. Хозяин. А я, — голос сел, прошептала, — не помню. Не знаю. — И ведь правда не знаю, как там оказалась.

— Ты боишься меня? — он прищурился и предупредил, — я всегда жду честных ответов, а не удобных.

— Да. Нет. Не знаю, — выдохнула. — Опасаюсь. Я не знаю, зачем вам нужна. Я вас не знаю. У меня нет никаких прав, да и возможностей, — я скривилась от жалобных нот в собственном голосе. И эти чувства всколыхнули злость. — Вы же господин. А я лишь вещь, игрушка, купленная на рынке. Вот такая вот правда.

Тишина в ответ стала испытанием. Я ругала себя мысленно за излишнюю дерзость. Надо было смолчать, но накопленный стресс сделал свое дело. Я высказалась о том, что съедало меня.

— Правда, — наконец эхом отозвался Тайлинг. — Правда может быть разной, — он сложил ладони домиком и откинулся на спинку кресла. Мне достался немигающий взгляд. — Ты не вещь. Ты женщина, которая принадлежит мне. Я не причиню вреда без причины.

Без причины. Криво усмехнулась. Ага. А каковы могут быть причины, он не сказал.

— Как ты оказалась на рынке?

Я вдруг поняла, что солгать не выйдет. Он как-то чует ложь. И Тайлинг решил устроить допрос. Что ж, буду честной насколько это возможно.

— Не знаю. Очнулась уже у Белого Эла. Ничего не помнила.

— Твои родители могли тебя продать?

— Нет. — Ты в этом абсолютно уверена. Тебя похитили?

— Возможно, — пожала плечами.

— Почему не сказала раньше? Тебя ищут?

— Память потеряла, — твердо встретила его взгляд. — Не понимала, где я, что делать дальше. А потом вы купили. Судя по всему, мне еще повезло, что не продали на потеху мужикам, — сжала губы и отвернулась. Но остаться равнодушной не получилось. Голос звенел от напряжения. — Но это не отменяет того, что мне все равно все это чуждо. Неправильно. Рабство. Невозможно для меня.

— Тебя подослали ко мне?

— Что? — опешила от его предположения. — Нет. Это же вы меня выбрали.

— Ты встречалась раньше с кем-то из нас? — его взгляд прожигал во мне дыру.

— Нет. Не знаю, — пожала плечами, — по крайней мере, на лбу не написано, вирр передо мной или обычный человек.

— Ты могла быть под воздействием? — Это вы мне скажите. Нияра же меня проверяла. И ваш маг на корабле. Я не помню ничего подобного. Так что, ответ — нет.

— Хорошо, — он откинулся на кресло и о чём-то задумался. — Я узнаю, кто продал тебя на рынок. Если найдется твоя семья, аннулируем договор. Верну. А пока. Договор в силе. Можешь ознакомиться. Со мной познакомишься. И… Не стоит меня бояться. Я лишь хочу узнать тебя. И помочь. Где искать твою семью? Ты помнишь?

— Здесь? — скривилась я, — не имею ни малейшего понятия.

— Странно… Как же все странно, — он закурил. — Ладно. Завтра меня не будет. Послезавтра охота. Ты отправишься со мной. По поводу Белого Элла отдам распоряжения. Через несколько дней узнаем, как ты к нему попала.

Следующий день обещал быть спокойным. Без бдительного наблюдения Тайлинга я чувствовала себя почти свободной. Но стоило проснуться, умыться и выйти в свою комнату, как прямо в ухо кто-то гаркнул:

— Утра светлого, моя бледнолицая подопечная! Да что ж ты так орешь-то! — Без каких-либо пауз проговорил Эторох, дух-хранитель этого дома.

— Чтоб ты сдох второй раз уже окончательно, — вспылила я, когда прекратила кричать от ужаса и поняла, что мне ничего не угрожает.

— Какая кровожадная, — оскалился он. — А мне велели за тобой наблюдать. И вот я здесь.

— А ты решил перевыполнить план, и чтобы себя не напрягать, довести меня до сердечного приступа? Помру, и следить не надо, — мрачно смотрела на своего соглядатая.

— Отличная идея, — хлопнул он в призрачные ладони, — но хозяин не велел, а ослушаться его я не могу. Так что только подсматриваю. Вернее, присматриваю, чтобы ты не окочурилась раньше времени.

— В ванной тоже подсматриваешь-присматриваешь, вуайерист призрачный?

— Как ты могла обо мне так подумать? — обиженно вздохнул. — Твое недоубитое слабое тельце меня не интересует. Кстати, несчастных, подобных тебе я пока тоже не нашел. Надолго от дома отлучаться не могу, силы быстро теряю.