Вскоре мы заехали в район, который я про себя прозвала зеленым. Пышные деревья, густые кустарники, аккуратно постриженные газоны у придомовых территорий шикарных особняков. Сады, подсвеченные уличными фонарями, цветы в клумбах за кованными заборами. Машина постепенно начала сбавлять ход. Мы подъехали к широким кружевным воротам, которые распахнулись, впуская хозяина домой. Машина въехала во двор, прокатилась по узкой дорожке и остановилась у лестницы из четырех ступенек, ведущей к двери двухэтажного каменного дома.

Меня выпустил из машины все тот же молчаливый водитель. Хозяин расщедрился на короткое «за мной» и пошагал к лестнице. Подчинилась, делать нечего. Мы вошли в дом. Нас никто даже не встречал. Хотела спросить, что дальше, но вдруг осознала, что даже не знаю имени своего хозяина. Незадача. Он остановился. Я тоже притормозила в нескольких шагах от него. Решила воспользоваться передышкой и оглядеться.

Огромный холл, широкая лестница, укрытая темным ковром. Перила с узором в виде переплетенных веток неизвестного растения. Два коридора по бокам. Пушистые цветы в высоких кадках. Огромная люстра свисающая с высокого потолка сейчас источала тусклый свет. Весь холл тонул в полумраке. Стены были задрапированы в темную ткань со светлым, словно серебристым узором, который мягко блестел в тусклом свете. Несколько картин в резных золоченых рамках с изображением бушующего моря, какого-то утеса и туманных гор. Мрачненько, но симпатично.

Кожи коснулся холодок. Странный, неестественный, от которого мурашки тут же бросились врассыпную по телу. Передернула плечами и повернула голову. От ужаса замерла. Крик застрял где-то в горле.

Вирр же стоял абсолютно спокойно и прямо смотрел в глаза призраку.

С трудом сглотнула. Медленно обвела взглядом холл, ища пути к отступлению. Даже дыхание задержала.

— Богиня Пресветлая, это же где он тебя такую убогую отыскал-то, — скорбно поцокал кто-то языком.

Вздрогнула и взглянула на источник звука. И снова похолодела. Хотя, куда уж больше. Ещё чуть-чуть и хлопнусь в обморок. Говорил призрак. И оценивающе так, совсем без стеснения меня осматривал.

— Тощая, немощная, того и гляди, прям тут Богине душу отдаст, — покачал головой и посмотрел мне в глаза. — Ишь, а пялится, пялится как, — хмыкнул, — будто оживший дух увидела, — хохотнул он.

— За мной, — вырвал из оцепенения приказ вирра.

— А? Ага, — выдохнула я и бочком, аккуратно обходя стороной призрака, двинулась за вирром.

— Ещё и примороженная какая-то. Бестолковая. Где он тебя нашёл? Вот раньше привозил. Девки, как девки. Глаз радуется. Да и не только глаз, — вновь хохотнул он очень даже живо. — А тут что? Обнять и плакать!

— На себя посмотри, — буркнула я, не выдержав словесных оскорблений этого призрака.

— Что?

— Ты…

Одновременно сказали вирр и дух. И если хозяин дома задал вопрос, как и всегда безразличным тоном, лишь полуобернувшись, то дух едва ли воздухом не поперхнулся от возмущения. Подпрыгнул на месте и вытянулся, будто готовый сорваться сию секунду ко мне.

— Ничего, — ответила вирру и опустила взгляд, но все ещё продолжала следить за пугающим обитателем дома. Пока единственным, встретившимся мне.

— Ты, — в меня обвиняюще указали пальцем, — ты…

Вирр на восклицания духа не обращал внимания. И я решила последовать его примеру. От греха подальше.

— Не притворяйся, смертная, — притопнул он ногой. — Ты слышишь меня, — и столько обвинения было в его словах, будто я что-то противозаконное сделала. — А ну отвечай, — он все же метнулся ко мне, вклинился между мной и вирром, так и летел, пока мы продолжали путь.

А я не знала, куда глаза деть. А язык и вовсе прикусила, чтобы ненароком ещё чего не ляпнуть.

— Вот же, зараза бледнокожая, — продолжал распаляться дух. — А ну отвечай, слышишь? Слышишь меня? Немочь, я с тобой разговариваю!

Передернула плечами, бросила на него быстрый взгляд и снова не ответила. Но ему и такой реакции оказалось достаточно.

— Вот! Вот опять, — он ткнул в меня прозрачным пальцем, — слышишь, — рассмеялся, крутанулся на месте, — во дела! Это ж где он тебя такую нашёл?

На втором этаже от лестницы коридор вновь уходил в две стороны. Свет, как и во всем доме, был приглушен. Снова свернули налево. Потом еще раз налево. В полумраке было сложно разобрать детали интерьера, Я лишь краем сознания отмечала количество одинаковых дверей. И оно впечатляло. Наконец, мы остановились у одной из таких. Она ничем не отличалась от остальных. Хозяин толкнул дверь и пропустил меня вперед.

Когда дверь открылась, в глаза ударил яркий свет. Я и так с трудом держала себя в руках, а такие перепады только усиливали нервозность. Поморгала, чуть прищурилась, чтобы привыкнуть к свету. Хозяин кабинета обошел меня и устроился в своем кресле за столом. Я напряглась. Трусливо хотелось оттянуть момент тет-а-тета. Слишком уж боялась неизвестности. А еще больше боялась очевидных желаний, которые могли спровоцировать мужчину на мою покупку.

Стояла у двери, сжимала руки в кулаки, в надежде, что это поможет сохранить остатки самообладания. Взгляд уперся в стол. Обычный такой стол из черного дерева. Органайзер из камня с писчими принадлежностями, пепельница с недокуренной сигарой, запах табака и дыма от которой, немного раздражал обоняние. Пузатый большой бокал с темно-красным вином. По моему мнению, вряд ли мужчина, вроде этого, по ночам предпочитал вишневый сок. Шкаф с книгами у стены. Какие-то статуэтки сверкающие начищенными боками, темные шторы бордового цвета. Еще один шкаф по другую сторону от стола. Содержимое шкафа пряталось за темными створками.

— Присядь. Надолго я тебя не задержу. Пока. Как твое имя?

Я в последнюю секунду сдержала выдох облегчения. Прошла к глубокому креслу, оббитому бордовой тканью, и села на самый краешек.

— Маргарита, — сцепила пальцы в замок и уставилась на блестящую гладь стола, бросая уз-под ресниц осторожные взгляды на вирра.

Он вскинул брови и внимательно меня оглядел.

— Можно Марго. Или Рита.

— Меня зовут Тайлинг Ториес. Обращайся ко мне господин или вирр Ториес. Или просто господин.

Кивнула. Мой господин. Гадость какая.

Он легко потянулся и накрыл ладонью полусферу. Она мягко засветилась. И все это время неотрывно рассматривал меня. Было неуютно. Я старалась рассматривать все, что угодно, лишь бы не встречаться с ним взглядом. Вон, узор на дереве какой красивый.

— Как ты оказалась на невольничьем рынке?

— Родители продали, — пожала плечами, а сама не верила тому что говорила.

— Это… — он не договорил.

Дверь отворилась. На пороге появилась девушка в светлой рубашке, темном шейном платке, темных прямых брюках.

— Ладно, — он чуть прищурился глядя на меня. — Аселина отведи Марго в любую свободную комнату. Умыть, переодеть, привести ко мне. Продолжим позже, — это уже говорилось мне.

Изверг. Я на ногах едва стояла. Мне бы поесть. Попить. По нужде сходить нормально. Поспать хорошо. Неужели подождать не мог до утра. «Продолжим позже», — мысленно передразнивала его, пока шагала за Аселиной.

Я ожидала увидеть коморку, в которой мне предстояло жить. Представляла, что в ней будет узкая кровать, потертые стены какого-нибудь мрачного оттенка, небольшой шкаф для одежды служанки или куртизанки… Уж какую мне роль уготовили, даже думать не хотела об этом. Будущее расплывалось в тумане множества мыслей, но ничего хорошего ждать не приходилось. Но к моему удивлению, когда Аселина распахнула передо мной одну из тяжелых деревянных дверей, открылась совсем другая картина.

Свет зажегся, стоило девушке коснуться выпуклой полукруглой вставки на стене. Я даже дыхание задержала от поражения. Светлая большая комната. Серебристые стены с красивым цветочным орнаментом на два тона светлее, широкая кровать, застеленная покрывалом цвета мокрого асфальта, в тон ему коврик с длинным ворсом возле кровати. Широкое окно с плотными шторами в тон стенам, легкий белый полупрозрачный тюль, белый высокий потолок с люстрой в виде цветов, которые вились по потолку, а из соцветий лился яркий свет. Большой шкаф, который словно подпирал потолок из светлого дерева, и огромное широкое зеркало прямо напротив кровати. У кровати плетеное кресло и такой же светлый маленький столик. Еще одна дверь, на которую указала Аселина.