Но это тема заслуживает отдельной статьи, чем редакторы газеты «SKÅNSKA DAGBLADET ABl» уже занимаются.

В завершении отметим, что более близкие коллеги Фалька предпочитают хранить молчание. Государственная тайна? Или коллеги Фалька причастны к трагедии? Покажет время. А пока они принесли публичные соболезнование семье погибшего коллеги и на этом больше не поступало никаких комментариев от командования подразделения.

Прощальная служба состоится в эту субботу на кладбище Стокгольма в 10:00 по местному времени. Почтить память соберутся многие друзья и сослуживцы Стефана Фалька и, конечно же, его семья и родные.».

Дочитав отрывок из статьи, я впала в транс. В голове смутно вертелись знакомые элементы из документов и досье, которые я часто доставала для Маринетт и Ричарда. Дядя тоже курировал скрытые поставки в несколько стран Европы. Но что это были за грузы я не знала и не интересовалась. Теперь можно было в полной мере ругать себя за такую беспечность и не заинтересованность в делах семьи.

Отбросив эти мысли до следующего шага после устранения Штейна, я пролистала фотогалерею. Фотографий агента Фалька было не так много. Пару фото с его сослуживцами по службе в ранние годы. Некоторые фотографии с мест преступлений, где он вел расследование. И то на них он был либо в профиль, либо стоял спиной к камере. На таких снимках его обвели красной линией редакторы. И только одна единственная фотография была с его семьей.

Как глупо со стороны редакторов публично выставлять снимок семьи агента секретной службы. Разве они не должны охраняться на высшем уровне и сохранять конфиденциальность во избежание покушений? Но возможно это может быть косвенным подтверждением, что сослуживцы Фалька имели отношение к его смерти.

Я отвлеклась на свои рассуждения и совсем не видела перед собой ничего. И только спустя некоторое время я наконец-то начала понимать, что на меня с черно-белой фотографии смотрели улыбающиеся члены семьи Стефан Фалька. На нем был он сам с женой и сыном, которому на первый взгляд можно было дать лет десять. Они стояли, позируя возле украшенной рождественской елки. Мужчина с ухмылкой на лице обнимал жену и не сводил с нее глаз. Я уже видела эту ухмылку, сомнений не оставалось. Но я никогда не делала окончательных выводов исходя только из таких скудных данных. Все требует проверки.

Я внимательно рассматривала снимок. Стефан Фальк крепко держал сына за плечо. В ответ на улыбку мужа, женщина широко и лучезарно улыбался, но смотрела прямо в объектив камеры. Мальчик же был чем-то сильно недоволен. Его лицо было слишком серьезным и хмурым для праздничного снимка, руки он скрестил на груди, а поза была слишком самоуверенной. Я отметила, что он был очень похож на отца, но все же больше напоминал мать. Уверенна, если бы он улыбался, его улыбка была бы точь-в-точь как у нее.

Неожиданно мне стало его жаль. Даже на одной единственной фотографии было заметно, как он привязан к отцу: стоит к нему ближе, повторяет позу и выражение лица, как на фотографиях Стефана со службы. Обычно дети считают себя слишком взрослыми для своего возраста и постоянно из любопытства влипают в неприятности. Мне ли было этого не знать. Мы с Эваном в детстве постоянно попадали в передряги как раз по этой причине.

Еще немного рассмотрев семейную фотографию четы Фальк, я обратила свое внимание на снимки с мест преступлений, где работал Стефан: обычное уличное убийство, авария на горной трассе.

Стоп!

Мои руки задрожали, а пульс ускорился. На фотографии Стефан стоял боком и что-то кричал. На его руках был маленький ребенок, укутанный в куртку. Из-под нее свисала окровавленная маленькая ручка. Я сильнее увеличила фотографию, но качество снимка не позволило рассмотреть деталей. Задний фон был слишком расплывчатым, чтобы сопоставить его с теми материалами, которые передал Ричард.

Я старалась сохранять спокойствие. Но в груди уже зарождалось неприятное предчувствие и сомнение. Я потерла старый шрам, давно он не беспокоил меня.

Сколько аварий происходит каждый день! Это не может быть та самая авария! Таких совпадений не бывает, Рейчел.

Я, как могла, пыталась себя успокоить и убедить, но получалось плохо. Ни на фотографии, ни где в тексте не описывались, запечатленные события. Я скопировала ссылку и отправила ее Керри с просьбой проверить информацию и возможно найти больше сведений.

Подруга не ответила, но я знала, что она слишком углубилась в работу. Можно было бы позавидовать кропотливости и ответственности Керри даже в самых незначительных просьбах. Но была ли теперь эта просьба такой уж незначительной?

Чтобы немного отвлечься, я вновь открыла файлы, выкраденные у Циммермана. Штейн вновь укроется за лицом своего партнера и вряд ли покажется в Камбодже. Но попытка — не пытка. Если потребуется, уберу на пути к Штейну всех его подручных. Пусть чувствует, что я все ближе подкрадываюсь к нему.

График встреч, отчеты и планы за полгода… Обязательное личное присутствие на следующих конференциях: Пекин, Пномпень, Токио, Давос, Лондон, Нью-Йорк…

— Его личное присутствие обязательно на этих конференциях? — в слух произнесла я.

Если бы он появлялся часто на публике, даже если это закрытые конференции, его бы давно многие знали в лицо! Мир бизнеса, особенно относительно легального, тесен. Как он умудряется скрываться? Особенно на конференциях высокого уровня! Или это ловушка?

В моей голове начал запутываться клубок из мыслей, догадок, рассуждений и волнений. На сегодняшний день даже для меня было достаточно пережитых событий.

Вряд ли можно чего-то добиться очередной бессонной ночью, я захлопнула со злостью ноутбук и откинулась на подушку. Кровать опять же опасно затрещала. Но мне уже было плевать. Я так устала, что готова была уснуть на чем угодно, даже на жестком матрасе или на полу.

Несмотря на решимость ни о чем не думать, в голове все равно всплывало лицо Стефана Фалька и подозрительные обстоятельства его смерти.

Стефан Фальк. Алан Фальк. Авария. Убийство. Слежка. Преследование. Нелегальные поставки оружия. Семья Беррингтон. Теодор Штейн. Я не могла найти общие нити. Никак не получалось заполнить пробелы. Пока нить рассуждений не оборвалась, я быстро написала Керри о своих мыслях и дала новое задание. Подруга ответила простым «ОК», но это меня успокоило и наконец-то поставило точку в мысленной пытке.

Если о связи моей семьи и Штейна мне известно, то какая связь между Фальком и Штейном? Может ли Стефан быть отцом Алана? А та авария! Может ли это быть та самая авария?

Я не заметила, как провалилась в сон.

(1) — Служба государственной безопасности Швеции — самостоятельное подразделение Главного полицейского управления Швеции, в задачи которого входит раскрытие и предотвращение преступлений против государственной безопасности.

РЕЙЧЕЛ

— Mlle Ross, votre boisson (1), — стюардесса первого класса протянула мне бокал и поставила на столик передо мной.

— Merci, — с улыбкой ответила я.

— Désirez-vousautre chose? (2) — проворковала девушка.

— Non.

Девушка отошла к другим пассажирам.

Спасибо французским корням мамы и Маринетт за то, что заставляла учить родной язык рода Шамплен.

В последнее время я все чаще стала вспоминать родителей. Миранда и Ксандр Беррингтон. Неосознанно я достала из папки один единственный снимок с ними, который возила всегда с собой. Его сделали всего за несколько дней до аварии. На нем была и я. Все вместе мы улыбались и обнимались. Память уже стерла воспоминания, что стало за поводом для радости. Для нашей семьи не свойственно было хранить фотоальбомы, мы мало фотографировались, а если и делали это, то повод обязательно должен был быть важным для нас. Возможно кому-то этом покажется странным, но мы были такой семьей. Беррингтоны всегда жили тихо и появление в аристократическом или бизнес свете это было грандиозным событием для общественности. Это была наша особенность. И Маринетт продолжила эту традицию.