- О, Дженни! Почему я не вспомнила об этом раньше?

Дженни посмотрела на нее, вопросительно приподняв темно-каштановые брови.

- Тот день, когда он так холодно разговаривал со мной, - объяснила Хелена. - Это был первый день, когда мы встретились. В «Королевском гербе» в Девоншире. Он сказал что-то чрезвычайно вульгарное.

- Правда? - Дженни понизила голос. - Что именно?

Хелена махнула рукой.

- Это не имеет значения. Кроме того, я покраснею, если скажу. - Она повернулась и быстро пошла обратно тем же путем, которым они пришли. - Я была такой слепой. Такой глупой.

Дженни побежала за ней.

- Куда мы идем?

- На Хаф-Мун-стрит, - ответила Хелена. - А потом на Гросвенор-сквер.

- Гросвенор-сквер! - Дженни изумленно уставилась на нее. - Господи, твой дядя же не вернулся из Гэмпшира?

- Насколько я знаю, нет, - ответила Хелена. - Но мы собираемся навестить не моего дядю.

Глава 23

Северный Девон, Англия

Октябрь, 1859

Благородство - это не то, что о нем говорят. Джастин получил достаточно доказательств этого за те недели, что он прожил с Хеленой в Лондоне. Он всегда слышал, что самопожертвование полезно для души. Что добродетель сама по себе является наградой и так далее. Но когда он занимался повседневными делами в Северном Девоне, все, что он чувствовал, было невыносимым страданием.

Он не находил удовольствия в своих деловых отношениях. Ремонт аббатства не приносил ему удовлетворения. Даже ежедневные скачки верхом на Хиране не смогли поднять ему настроение. Он пришел к мрачному выводу, что без нее ему жизнь не мила.

Было ли это любовью? Это щемящее отчаяние? Как будто из него вырвали существенную часть, оставив зияющую пустоту, которую невозможно было заполнить никакими действиями - или выпивкой?

Что бы это ни было, он должен был найти способ справиться с этим. Чтобы уменьшить это до более приемлемых размеров. Но, казалось, не было никакого мыслимого способа преодолеть свою потерю. Он хотел Хелену. Нуждался в Хелене. И если в ближайшее время что-то не изменится, велика вероятность, что он бросит все свои благородные намерения на ветер и отправится прямиком в Лондон следующим поездом.

- Я подумываю о возвращении в Индию, - сказал он Бутройду однажды утром, когда они просматривали его корреспонденцию в библиотеке. Он был без пиджака, с небритым лицом и растрепанными волосами. Он выглядел и чувствовал себя ужасно.

Бутройд остановился, затачивая перо.

- Индия, сэр? С чего вдруг?

- Что ты об этом думаешь?

- Ах да. Я понимаю. Но... простите меня, сэр... есть более простые решения, чем путешествие через полмира.

- Например?

- Вы могли бы найти другую жену.

Джастин бросил на своего стюарда убийственный взгляд.

- Да, да, - быстро сказал Бутройд, поднимая руку. - Я не хотел вас обидеть. Но подумайте. Как только ваш нынешний брак будет расторгнут, мы сможем разместить еще одно объявление, и на этот раз...

- Осторожнее, Бутройд, - сказал Джастин.

- Это было всего лишь предложение, сэр.

- Если бы ты знал ее так, как знаю я, ты бы никогда не осмелился бы его сделать.

- Как скажете Ее светлость была необыкновенной женщиной. Что подводит меня к следующему предложению. - Бутройд отложил перо. - Вы могли бы просто вернуться в Лондон, найти ее светлость и привезти ее обратно в аббатство. Вы ее законный муж. Это ваше право.

- Я отказался от своих прав на нее, как юридических, так и иных. Она свободна от меня навсегда. Я больше не буду навязывать ей свое присутствие.

- Могу я поинтересоваться, почему?

Джастин не ответил. Не сразу. Он подошел к ряду окон и посмотрел на море.

- Ты счастлив здесь, Бутройд?

- В аббатстве, сэр? Да, конечно. Я вполне доволен.

- Ты остаешься здесь не только из чувства ответственности?

Бутройд на мгновение задумался.

- Я действительно чувствую определенную долю ответственности, как и любой хороший управляющий. За аббатство... и за вас.

Джастин бросил взгляд на Бутройда через плечо.

- Ты мне ничего не должен. Если ты что-то и должен, то уже давно отдал долг. - Он снова уставился в окно. - Тебе нужно только сказать, и я с радостью устрою тебе достойную пенсию.

- Вы всегда были добры ко мне, сэр. Но я еще не готов к тому, чтобы меня отправили на тот свет.

Губы Джастина на мгновение изогнулись в невеселой улыбке.

- Признаюсь, я рад это слышать. Ты нужен мне здесь, чтобы присмотреть за делами, пока меня не будет. Невилл не беспомощен, но за ним нужен присмотр. И потом, есть проблема со слугами.

- Действительно, сэр. Потеря миссис Стэндиш вызывает сожаление. Хотя нельзя полностью винить ее. Она согласилась на эту должность, полагая, что у вас будет жена в доме. Прислуживать в холостяцком доме было совсем не в ее вкусе.

Джастин не испытывал симпатии к этой женщине. Она ушла вскоре после того, как он вернулся из Лондона. Но это уже не имело большого значения.

- Найди кого-нибудь другого, если сможешь. Кого-нибудь, кто не считает, что дом, полный мужчин, угрожает ее добродетели.

- Я начал наводить справки, но мало кто хочет жить в таком отдаленном месте. Бутройд поколебался, прежде чем добавить:

- Но, если вы помиритесь с ее светлостью, я полагаю, мы еще сможем переманить миссис Стэндиш обратно к нам.

Джастин нахмурился.

- Отстань, Бутройд. Я совершил благородный поступок. Позволь мне страдать из-за этого по-своему.

- Вернувшись именно в Индию? После того, что с вами там случилось, я бы подумал...

- Да, что ж... Возможно, пришло время забыть обо всем этом.

Брови Бутройда взлетели почти до линии волос.

- Мы оба провели слишком много лет, живя прошлым, - сказал Джастин. - Ни для чего другого не было места. Не было надежды на что-то вроде будущего.

- Мне жаль, что вы так думаете, сэр.

- Не стоит. Я сам создал эту ситуацию. Никто не заставлял меня возвращаться в Девон. Покупать этот дом. В любой момент я мог забыть прошлое. Но я хотел справедливости. Временами это было единственным, что помогало мне пережить ночь.

- Сэр Освальд причинил зло не только вам. У меня тоже были причины желать справедливости.

- Это было давно. Слишком давно. Я устал оглядываться назад. Что касается того, что произошло в Канпуре… Это была трагедия. Я не знаю, смогу ли я когда-нибудь простить себя за то, что не смог защитить этих женщин. Но я был счастлив там до восстания. Или, по крайней мере, настолько счастлив, насколько я помню, был до...

- До приезда ее светлости?

Джастин уставился на море. Он был счастлив с ней. Счастливее, чем когда-либо в своей жизни. Он и не надеялся, что когда-нибудь снова станет таким. Но, возможно, когда-нибудь он обретет хоть малую толику удовлетворения. А пока…

- Мне нужно, чтобы между мной и леди Хеленой был целый континент, - сказал он.

- Итак, в Индию.

- Туда или куда-нибудь еще. Одно место ничем не хуже другого. Займись приготовлениями. Я могу сесть на ближайший пароход из Марселя, если до этого дойдет, - Джастин отвернулся от окна. - А теперь...

Он взял свое пальто.

- Я собираюсь в гостиницу в Кингс-Эббот, где напьюсь до беспамятства.

Хелена стояла в дверях «Королевского герба», испытывая невероятное чувство дежавю. Не так давно она стояла на этом самом месте, одетая в точно такое же дорожное платье из серого шелка в полоску, и смотрела на переполненный пивной зал. Теперь все выглядело не так уж по-другому. Те же мужчины толпились за столиками. В воздухе витал тот же запах эля, мясных пирогов и немытой мужской кожи. А на другом конце зала все тот же высокий задумчивый джентльмен прислонился к стойке, потягивая свой напиток.

Джастин.

Ее сердце несколько раз сильно, с надеждой забилось.

Она пробиралась между столиками, задевая юбками ноги сидящих джентльменов, когда проходила мимо них. Хозяин гостиницы, мистер Блевинс, наполнял чью-то кружку элем. Она поймала его взгляд, когда заняла свободное место за стойкой рядом с Джастином.