- Он сказал мне, что мистер Торнхилл был солдатом и знает, как защитить женщину.

Джастин Торнхилл бросил еще один задумчивый взгляд на бледную темноволосую красавицу, сидевшую напротив Бутройда. Она была хрупкой и стройной, скромное дорожное платье не скрывало высокой формы ее груди и тонкой талии. Когда он впервые увидел ее в баре, то принял за модную путешественницу, направляющуюся в Эббот-Холкомб, курортный городок дальше по побережью. У него не было причин думать иначе. Мисс Рейнолдс, которую он ожидал увидеть, - простая, рассудительная старая дева, откликнувшаяся на его брачное объявление, - так и не появилась.

Эта мисс Рейнольдс принадлежала к совершенно иному классу женщин.

Она сидела напротив Бутройда, выпрямив спину, и ее элегантные руки в перчатках были аккуратно сложены на коленях в милой позе. Она смотрела на ворчливого стюарда широко раскрытыми карими глазами, похожими на глаза лани, и когда заговорила, то сделала это мягким, культурным тоном благородной женщины. Нет, поправил себя Джастин. Не благородной женщины. Леди.

Она совсем не походила на двух крепких вдов, с которыми Бутройд ранее проводил собеседования на должность экономки. По иронии судьбы, эти женщины больше соответствовали первоначальным требованиям Джастина - требованиям, которые он предъявил своему стареющему управляющему много месяцев назад, когда Бутройд впервые высказал идею о том, что ему нужна жена.

- Меня не интересуют ни ухаживания, - сказал он, - ни плачущие юные леди, которые лежат в постели с мигренью. Что мне нужно, так это женщина. Женщина, которая по закону и долгу будет следить за порядком в этом богом забытом мавзолее. Женщина, с которой я могу иногда спать. Проклятие, Бутройд, я не для того прожил шесть лет в Индии, чтобы, вернувшись домой, жить как чертов монах.

Это были слова, произнесенные в отчаянии после того, как последняя из длинной череды домработниц уволилась без предупреждения. Слова, которые во многом были вызваны физическим одиночеством и слишком большим количеством выпитых крепких напитков.

Бутройд воспринял это как приказ к действию.

На следующее утро, еще до того, как Джастин очнулся от алкогольного сна, его расторопный управляющий организовал размещение объявления в лондонских газетах. Оно было кратким и по существу:

БРАК: Отставной армейский офицер, тридцати двух лет, среднего достатка и спокойного нрава, желает жениться на старой деве или вдове того же возраста. Подходящая дама должна быть разумной, сострадательной и способной вести домашнее хозяйство в отдаленном загородном поместье. Наличие состояния не имеет значения. Письма с последующей оплатой следует направлять мистеру Т. Финчли, эсквайру, на Флит-стрит.

Джастин сначала разозлился. Он даже пригрозил уволить Бутройда. Однако через несколько дней он обнаружил, что ему нравится идея обзавестись женой по объявлению. Это было современно и эффективно. Такая же простая сделка, как и любое другое деловое соглашение. Потенциальные кандидатки просто писали Томасу Финчли, лондонскому адвокату Джастина, и Финчли договаривался обо всем остальном так же компетентно, как он договорился о покупке Грейфрайарского аббатства или тех акций, которые Джастин недавно приобрел в Северо-Девонской железной дороге.

Тем не менее, он не собирался упрощать процесс. Он сообщил Бутройду и Финчли, что ни в коем случае не будет торопиться. Если потенциальная невеста захочет встретиться, ей придется сделать это в месте, расположенном в нескольких минутах езды от аббатства.

Он думал, что такое условие послужит сдерживающим фактором.

Ему и в голову не пришло, что женщины обычно преодолевают такие расстояния, чтобы устроиться на работу. И что же было его брачное объявление, если не предложение о работе в его доме?

Через какое-то время Финчли удалось найти женщину, для которой уединенное существование в отдаленном районе прибрежного Девона казалось приятным. Джастин даже обменялся с ней несколькими короткими письмами. Мисс Рейнолдс написала недостаточно, чтобы составить определенное представление о ее личности или о ее красоте - или об отсутствии таковой. Тем не менее, он привык представлять ее уравновешенной старой девой. Такой старой девой, которая будет сносить его супружеские ухаживания со сдержанным достоинством. Старой девой, которая не разрыдается при виде его ожогов.

Сама мысль о том, что что-то подобное этому прелестному юному созданию украсит его дом и постель, была откровенно смехотворной.

Не то чтобы она не была настроена решительно.

Хотя это было легко поправимо. Сложив газету, Джастин поднялся со стула.

- Дальше я сам, Бутройд.

Мисс Рейнольд подняла на него глаза. Он увидел тот самый момент, когда она поняла, кто он такой. К ее чести, она не заплакала, не упала в обморок, не вскочила со стула и не выбежала из комнаты. Она просто посмотрела на него тем же странным взглядом, что и в пивной, когда впервые увидела его ожоги.

- Мисс Рейнольдс, - сказал мистер Бутройд, - могу я представить вам мистера Торнхилла?

Тут она встала и протянула ему руку. Она была маленькой и изящной, затянутой в тонкую темную лайковую перчатку.

- Мистер Торнхилл.

- Мисс Рейнольдс.

Его пальцы на мгновение обхватили ее руку.

- Присаживайтесь, пожалуйста.

Он сел в кресло Бутройда, подождал, пока его верный слуга отойдет в другой конец гостиной, и только тогда устремил взгляд на свою потенциальную невесту.

У нее было безупречное лицо в форме кремового фарфорового овала, обрамленное темно-каштановыми волосами, зачесанными назад и собранными в большой пучок на затылке. Нос у нее был прямой - не слишком короткий, но и не слишком длинный, а мягко очерченный подбородок был твердым до упрямства. Если бы не бархатистая мягкость этих оленьих глаз, она могла бы показаться гордой или даже надменной. И, возможно, так оно и было, если судить по ее одежде.

Конечно, он ничего не смыслил в женской моде - если не считать того факта, что крючки, шнурки и целые мили юбок были ужасно неудобны, когда ты был в любовном настроении. Но не нужно было знать разницу между нижней юбкой и палантином, чтобы понять, что все, что носила мисс Рейнолдс, было самого высокого качества. Даже крошечные пуговки на ее лифе и модный пояс с пряжкой, опоясывавшие талию, казалось, были изготовлены мастером.

Рядом с ней костюм, который он выбрал, чтобы надеть этим утром на встречу со своей будущей невестой, казался довольно потрепанным и третьесортным. Что еще хуже, он и сам начинал чувствовать себя немного потрепанным и третьесортным.

- Вы простите за обман, - сказал он. - Как видите, я не из тех мужчин, которых женщина хотела бы встретить на другом конце объявления о браке.

- Разве?

Она наклонила голову. От этого легкого движения ее волосы оказались в луче солнечного света, проникавшего через окно гостиной. На мгновение они блеснули в ее модной прическе, обнажив рыжие и золотые нити среди каштановых.

- Почему вы так говорите? Это из-за ваших ожогов?

Он с трудом сдержал дрожь. Черт возьми, она была прямолинейна. Он не ожидал такой откровенности от миниатюрной красотки.

- Вы не можете утверждать, что это зрелище вас не оскорбило. Я видел вашу реакцию в баре.

Ее брови сошлись в изящную линию.

- Я никак не отреагировала, сэр.

- Нет?

- Возможно, я была немного удивлена. Но не из-за ваших ожогов. - Ее щеки окрасились нежным розовым оттенком. - Вы... очень высокий.

У него защемило в груди. Он не был уверен, как отнестись к ее румянцу или к ее замечанию. Она была таким изящно сложенным маленьким созданием. Он подумал, не кажется ли он ей слишком большим. Боже милостивый, он был слишком большим. И слишком грубым, неотесанным, заурядным, а также множество других негативных черт, неприятие которых он не осознавал в полной мере, пока не оказался в ее присутствии.

- Вы ожидали кого-то пониже ростом?

- Нет, я... я не знала, чего ожидать. Как я могла? Вы никогда не упоминали ничего подобного в своих письмах.