Хелена встала и подошла к Джастину. Он пристально наблюдал за ней, пока она пересекала комнату. Когда он протянул ей руку, она взяла ее, почувствовав, как другая его рука крепко обняла ее за талию. Он привлек ее к себе гораздо ближе, чем Дженни. Близость его тела, такого большого и теплого, вызвала у нее волнующий трепет. Она запрокинула голову, чтобы посмотреть на него снизу-вверх.

- Мистер Финчли сказал, что тебе не нравятся танцы.

Джастин посмотрел на нее сверху вниз с улыбкой на губах.

- Возможно, у меня никогда не было подходящей партнерши.

Хелена хотела спросить, подходящая ли она партнерша, но этот вопрос показался ей глупым. Откуда он мог знать, если они никогда не танцевали вместе?

Дженни заиграла популярный вальс в медленном темпе, размеренном, как часовой механизм. Хелене было легко уловить ритм, особенно когда Джастин вел.

- Раз-два-три, - бормотала она, пока он кружил ее в вальсе по гостиной.

Джастин усмехнулся. А затем он закружил ее в замысловатом танце.

Она ахнула от восторга, что только вдохновило его снова закружить ее.

Дженни заиграла на фортепьяно живую, зажигательную мелодию, а Джастин закружил Хелену в вальсе по комнате. Это было легко. Волнующе. Когда музыка, наконец, смолкла, Хелена едва не задохнулась от смеха.

- Тсс, тсс, - поддразнила ее Дженни. - Что случилось с твоим выражением модной скуки?

- Мне оно никогда не удавалось, - сказала Хелена, переводя дыхание. Она улыбнулась Джастину. Он все еще крепко держал ее в своих объятиях.

- Я постараюсь казаться равнодушной к тебе, когда мы будем танцевать вальс на балу.

Джастин склонил голову в шутливом поклоне.

- Я буду с нетерпением ждать этого, миледи.

Одна из ее рук лежала на его плече. Ей следовало убрать ее, тем самым дав понять, что он может отпустить ее. Вместо этого, пока Дженни и мистер Финчли тихо переговаривались у фортепиано, она подняла руку и очень нежно провела пальцами по его щеке.

От этого короткого, интимного жеста Джастин замер. Она услышала, как у него перехватило дыхание, почувствовала, как его рука рефлекторно сжала ее талию, затянутую в корсет. Ее улыбка исчезла вместе с его улыбкой.

Я влюбляюсь в тебя.

Она не сказала этого. Она не смогла. Это все испортило бы.

Но чувство, тем не менее, горело в ней. Яркое, лучезарное пламя, которое, она была уверена, должно было отражаться в глубине ее глаз, открывая ему все.

Ты мне нравишься. Я забочусь о тебе. Я влюбляюсь в тебя.

- Моя очередь, - объявил мистер Финчли. - Хотя я не обещаю, что буду таким же смелым, как Торнхилл, со всеми этими вращениями.

Хелена быстро убрала руку с лица Джастина. Он так же быстро отступил от нее. Но он не уступил ее мистеру Финчли.

- Больше никаких танцев.

Его голос показался ей странным. Он был более глубоким и несколько неровным.

- Мы все перегрелись. Пойдемте в «Гюнтерз» за мороженым.

Хелена чувствовала себя взволнованной и немного глуповатой, но постаралась держать себя в руках.

- О да, - согласилась она. - Звучит чудесно.

- Я не уверен, что в «Гюнтерз» в это время дня еще подают мороженое, - сказал мистер Финчли. - С другой стороны, я думаю, не помешает съездить на Беркли-сквер и выяснить.

- Всем нам? - спросила Дженни, поднимаясь из-за рояля.

- Конечно, - ответил Джастин. - Я вызову экипаж

И с этими словами он решительно вышел из комнаты.

Глава 19

До бала у леди Уордлоу не было времени заказать новое платье. Вместо этого Хелене пришлось довольствоваться одним из своих бальных платьев предыдущего сезона, хотя и со значительными изменениями. Дженни и миссис Джерроу два дня подряд занимались шитьем, а Хелена сама помогала пришивать новую отделку к подолу.

Конечным результатом стало потрясающее творение из белого шелка с лифом, украшенным тесьмой, и двойной юбкой, украшенной кордоном из живых цветов и листвы. Глубокий V-образный вырез открывал плечи, короткие рукава заканчивались чуть выше линии перчаток длиной до локтя. Все это она дополнила расписным веером, вышитыми шелковыми туфельками для танцев и венком из цветов в зачесанных наверх волосах.

Джастин сделал ей комплимент, когда она спустилась по лестнице на Хаф-Мун-стрит, но, как и в предыдущие дни, его молчание говорило больше, чем слова.

Статья все еще не была опубликована.

Было ли это причиной его беспокойства? Хелена не могла сказать наверняка. Все, что она знала, это то, что растущая близость между ними, казалось, резко оборвалась. Часто она чувствовала, что он смотрит на нее, но, когда пыталась ответить на его взгляд, он отводил глаза.

Слышал ли он что-нибудь еще о ее дяде и мистере Глайде? Что-то такое, о чем он боялся ей рассказать? Или он просто устал от Лондона? Устал от нее?

- Ты передумал насчет бала? - спросила она, когда они подъезжали к городскому дому леди Уордлоу на Белгрейв-сквер. На вечер они наняли экипаж. По словам Джастина, это было удобнее, чем в двуколке. Но, похоже, ему было не очень удобно сидеть напротив нее. Он смотрел в окно, его поза была напряженной и непреклонной, как у солдата на передовой.

- Джастин, - сказала она.

Он бросил на нее рассеянный взгляд.

- Что такое?

- Я спросила, не передумал ли ты идти на бал. Мы можем вернуться домой, если хочешь.

- После всех усилий, которые ты приложила? - его взгляд на мгновение задержался на ее бальном платье. - Не думаю.

Хелена подумала, что Джастин и сам приложил немало усилий. На нем был черный вечерний костюм, белый атласный жилет и черный фрак. Его волосы были тщательно уложены, шляпа и перчатки лежали рядом с ним на сиденье экипажа. Он выглядел поразительно красивым, но в то же время строгим, как солдат.

- Меня все это не волнует, - сказала она. - Если ты не хочешь идти...

- Я не возражаю.

Она поджала губы. Это из-за его ожогов? Он устал от того, что люди пялятся на него и задают вопросы об Индии? Не то чтобы их было много. До сих пор большинство их прогулок ограничивались вечерними развлечениями - затемненными театрами и тому подобным. Конечно, во время их дневных прогулок по парку попадались иногда зеваки, но ничего особенного. На самом деле Джастина, казалось, это никогда особо не беспокоило.

Карета прогрохотала по улице, и звяканье сбруи нарушило воцарившееся между ними молчание.

- Полагаю, ты будешь рад избавиться от меня на этот вечер, - сказала Хелена.

Джастин снова посмотрел на нее, выражение его лица было трудно прочесть.

- Избавиться от тебя?

- Считается дурным тоном, когда мужья и жены проводят слишком много времени в обществе друг друга на балу, - объяснила она. - Они должны танцевать с другими людьми и даже ужинать с другими людьми. Иначе это было бы неприлично.

- Такова мода?

- Да.

- А мне все равно. Я не буду танцевать ни с кем другим.

От его угрюмого заявления ее охватила волна примитивного удовольствия.

- От меня все равно этого ждут. Люди сочли бы странным, если бы я этого не сделала. И разве не в этом весь смысл этой затеи? Вести себя как можно более нормально?

Джастин неодобрительно нахмурился. Однако, когда первый джентльмен на балу пригласил ее на танец, он не стал возражать, когда тот написал свое имя на маленькой танцевальной карточке, которая болталась у нее на запястье. В течение получаса все ее танцы были заняты, и хмурое выражение лица Джастина сменилось ледяной маской неудовольствия.

- Ты всегда была так чертовски популярна? - проворчал он, ведя ее по залу.

Оркестр заиграл полонез. Леди Уордлоу выбрала мелодию, которая должна была открыть бал. Она и ее партнер, представительный джентльмен средних лет, взявшись за руки, вели другие пары по залу.

Летти не преувеличивала, когда говорила, что бал будет грандиозным. Среди всех этих нижних юбок и проволочных кринолинов почти не было места для маневра. Хуже того, газовый свет, исходивший от позолоченных настенных бра и трех величественных хрустальных люстр, постепенно высасывал весь кислород из перегретого помещения. Одна дородная дама уже упала в обморок на груду накрахмаленного муслина.