Брови герцога дернулись от удивления, а на лице появился явный интерес.

— Девушка из Хейзер, благословленная феей? Что ж, думаю, ваши истории все же стоят потраченного мной времени на надоедливого посла. Но давайте сначала поужинаем, а потом уже поговорим. Несите блюда! — велел он прислуге.

И перед ними мигом появились тарелки, кубки, графины, какие-то вазочки — всего было так много, что глаза разбегались. А слуги еще и уточнили, не нужно ли что-то особенное гостям, нет ли у них каких иных пожеланий.

Айри растерялась, и за них ответил Кеймрон, что всего достаточно.

Поужинали они так быстро, как это было возможно — интерес герцога подгонял их, он навис над ними и не давал покоя, давил и вынуждал подчиняться.

— А теперь слушаю вас! — заявил герцог, когда Кеймрон только-только доел.

— Если хотите, ваше сиятельство, можете начать с меня. Меня нельзя убить. Ни огонь, ни пули, ни вода ничего мне не сделают. Можете проверить, — дерзко предложила Айри, когда прислуга унесла пустые тарелки и кружки.

— Стрелять в гостей мне еще не доводилось.

— Вы поверите на слово? Нет. Я вижу, что вы сочли мои слова выдумкой.

Айри поднялась из-за стола и отошла к стене, туда, где не было ни знамен, ни украшений, а один только голый камень.

— Кеймрон, — и она посмотрела ему в глаза.

«Надо. Сделай», — одними губами приказала она.

Он дернулся, но потом увидел, как герцог с интересом подался вперед. На Айри полетела огненная волна, однако она исчезла, лишь обдав ее жаром. Стоило ей повернуться к герцогу, как нога подломилась, и Айри упала, а в стену там, где недавно была ее голова, ударился нож, отскочил и упал со звоном.

В руках герцога был уже второй нож, но, видимо, на него что-то пролили, он выскользнул из его руки, улетел и ударился о стену правее Айри.

— И правда, вас не убить, — заметил герцог с удивлением. — Я редко промахиваюсь, а два раза подряд… Никогда не было такого. Но достаточно. Вы убедили меня в своем благословении, вернитесь за стол.

Айри встала, поклонилась и выполнила приказ.

— А с вами что? — он повернулся к Кеймрону.

— Обращение началось, но закончилось на руке, и она осталась такой, — Кеймрон поднял свою покрытую чешуей руку. — Исправить это не вышло.

— Признаться, вы задели меня. До недавнего времени я считал себя сильнейшим магом, потому что мне доступны три стихии, и я великолепно их контролирую. А у вас их, оказывается, четыре.

— Если вас это утешит, то у меня плохо с контролем. Особенно не поддается мне воздух.

— Вот так можете? — и герцог, призвав ветер, поднял им над столом оставшуюся салфетку.

— Нет. Если я попробую, то опрокину стол и нас всех. Я умею только вызывать ураганы.

— Но это же совершенно детская проблема! — поразился герцог, и его лицо вытянулось от удивления. — Вас что, никто не учил?

— Верно. Я самоучка.

Герцог посмотрел на него взглядом, который так и спрашивал: «Насколько же у вас все плохо в Хейзер?» Однако вслух ничего не сказал.

— Я мог бы немного подучить вас владению воздухом. Уже очень давно у меня не было ни единого повода размяться и воспользоваться магией.

— Почту за честь.

— Будьте готовы завтра перед ужином. Слуги найдут вас, — и герцог покинул их.

Айри и Кеймрон поднялись, проводили его поклонами.

Они вернулись в библиотеку, к книгам, к сотням легенд о феях, среди которых было очень сложно отыскать что-то, что помогло бы им. Они тонули в море сведений, которые бережно хранились семьей герцога.

— Феи такие, феи сякие, история королевского рода фей, история появления заповедного леса… — Айри перебирала книги, откладывая в сторону те, которые точно не могли ничего им подсказать.

Ясно было одно: двух недель им точно не хватит, чтобы изучить все, что есть в библиотеке. И их последней надеждой оставался герцог, который мог бы им что-нибудь рассказать, ответить на вопросы. Он мог хотя бы подсказать им, где и что именно стоило искать.

— Кстати, Айри, — Кеймрон отвлекся от книги. — Никогда не делай больше так, как за ужином. Направлять смертельную магию против тех, кто мне дорог… Это была жестокая просьба с твоей стороны.

— Но ты же знал, что ничего не случится, — привычно возразила она.

— И все же. Мне было неприятно. Очень неприятно.

— Хорошо, — сдалась она. — Больше я так делать не буду.

Когда на следующий день за Кеймроном пришел слуга, чтобы проводить к герцогу, Айри отправилась следом за ними. Во дворе замка уже лежало несколько мешков, явно тяжелых, стояло ведро с водой и столик с маленькой чашечкой на нем. Кеймрон пошел к герцогу, который, заложив руки за спину, придирчиво оглядывал выбранные предметы. Айри встала под навес у стены дома, где на лавке сидела кудрявая девочка и ловко делала из шерстяного облачка тонкую нить, которая наматывалась на вращающуюся палочку.

— Что ты делаешь? — спросила она девочку.

— Нить пряду, — нехотя ответила та и нахмурилась.

— У тебя здорово получается, — похвалила ее Айри, и девочка бегло улыбнулась.

— Могу и тебя научить.

— Боюсь, испорчу твою работу, — отказалась Айри.

— Я это для себя делаю. Так что можешь попробовать. Вот, бери веретено, тяни нить из кудели.

И Айри не успела опомниться, как палочка оказалась в ее руке, а девочка уже показывала на то самое шерстяное облачко, из которого тянулась нить.

— Ну, давай попробуем, — согласилась Айри и села на лавку.

Девочка показала, как правильно держать веретено, показала, как тянуть и скручивать нить. Конечно, веретено падало из рук Айри, а нить рвалась, и девочка смеялась над ней, такой неловкой, хоть и взрослой.

— Надо же, прясть не можешь! И ткать, поди, тоже не умеешь? А кто ж рубаху твоему мужу сделает?

Айри растерялась от такого неожиданного вопроса.

— Ну, прясть я тебя сейчас научу. А вот ткачиху сама найди. Нужно все-таки научиться. Муж-то у тебя, — и она показала на Кеймрона, — красивый, видный. Другая уведет, ежели неумехой останешься.

Девочка рассуждала, как взрослая женщина, и, казалось, повторяла чьи-то слова, еще до конца их не понимая. Однако она искренне верила, что любая женщина должна и прясть, и ткать, и шить рубахи мужу. Явное деревенское воспитание — такой же была бабушка Айри в ее смутных воспоминаниях.

— Подожди, он не мой муж.

— Не муж, а ты с ним вместе приехала? Чудные порядки в городах! — покачала головой девочка. — Все равно учись. Женщина все должна уметь.

И так, в попытках освоить прядение, Айри пропустила все, что делали герцог и Кеймрон, погрузилась в мысли, которым не мешало монотонное занятие. И правда, какой она может быть женой? Мама Айри заведовала хозяйством в доме, следила за порядком, помогала папе в пекарне.

А сама Айри что может? В семейной жизни ведь не нужно искать преступников… Она и дома-то бывала редко.

И какая семейная жизнь с ней, которая постоянно то в огне, то под пулями? Айри совсем не походила на свою маму. И прежде она не думала о собственной семье. Придется ли ей бросить работу ради дома, ради мужа? А сможет ли она так жить?

Она совсем ничего не знала о простой, обычной жизни! Люди вокруг сходились и расставались, встречались и женились — это все мелькало где-то на краю сознания. Не раз Айри видела семейные пары, с детьми и без, но никогда не думала, что у нее может быть что-то подобное.

И раньше она никогда не думала об отношениях с Кеймроном и тем более о том, чтобы он стал ее мужем.

Веретено со стуком упало на землю, и девочка подняла его.

— Ты чего расстроилась? У тебя получаться стало! — и она протянула ей веретено. — Нитка некрасивой кажется? Так поначалу у всех так, никогда сразу гладко да тонко не выходит. А вот не будешь пробовать, так вообще ничему не научишься и ничего не узнаешь.

— Если не попробую, то ничего и не узнаю, — повторила Айри, но веретено отдала девочке. — Спасибо за урок, я все запомню.

Девочка серьезно кивнула и вернулась к своему делу, а Айри вышла из-под навеса.