Айри слушала его, как зачарованная, замерла, сидела с руками, которые так и не опустила. Кончики пальцев у нее только задрожали. И бомба взорвалась:

— Но я впервые не спасла человека, а погубила!

Айри быстро стерла рукавом выступившие слезы, ссутулилась еще больше, и китель пошел некрасивыми складками, как на бесформенном мешке, набитом тряпьем.

— Нет. Это был случай, — твердо возразил Кеймрон. — Ты не просила Ворфа идти в то место и в то время. Если исходить из твоей логики, то мы с отцом самые страшные убийцы в городе. Там, куда мы отправляем своих людей, часто кто-то погибает.

Айри смотрела в сторону и терла глаз, но все же разрывавшая ее боль уменьшилась, остались лишь тоска и печаль.

— Мы должны найти убийцу Ворфа. Это будет лучше всего, — добавил Кеймрон.

И что-то изменилось. Айри не сдалась, не покорилась, нет, она кивнула, выразив спокойное согласие. Трагическая маска пропала, и Кеймрон увидел, как заработали в ее голове мысли.

«Вот и хорошо», — и он тихо вернулся за свой стол.

— Господин Олден, к вам пришли. Принимать будете? — спросил дежурный, просунув голову в дверь. — Человек отказался представиться.

— Пусть проходит.

Дверь открылась, и в кабинет вошла самая настоящая тень — черный свободный плащ скрадывал фигуру, черные перчатки закрывали руки, а широкополая шляпа и натянутый до носа шарф прятали лицо.

— Свободен, — сказал Кеймрон, и дежурный исчез. — При детективе Вэнс можешь спокойно говорить, — добавил он, уловив колебание пришедшего.

Тень заговорила свистящим шепотом:

— Выросла закупка оружия и взрывчатки, сейчас ищут того, кто будет собирать бомбы. Они готовятся. Но, говорят, денег все меньше и меньше. И будьте любезны, господин Олден, пошумите вокруг моих, не то они скоро примутся искать крысу. А, и нас посетил один из главных. Лицо скрывал. У него деревянный протез вместо левой руки. За сим откланяюсь.

И тень, качнувшись, уплыла к выходу.

— Кто это был? — спросила Айри глухим голосом.

— Наш тайный агент, которого мы внедрили к революционерам. Из кружка-приманки он перешел в более крупный. Благодаря ему мы уже знаем нескольких главарей — тех, кто занимается созданием кружков и наладкой поставок литературы и оружия. Мы их не задержали, потому что надеемся выйти на кого-то из организаторов. Также с его помощью мы узнали имена нескольких дворян, кто оплачивает революцию, и нашли доказательства.

— Он много сделал.

— Да, верно. И теперь нельзя допустить, чтобы вокруг него стали искать крысу.

Кеймрон вышел в коридор и осмотрелся. Возле его кабинета обычно стоял посыльный — кто-то из недавно принятых на службу молодых людей, и именно их он звал всякий раз, когда требовалось пригласить в кабинет кого-то еще или отнести бумаги. Сейчас посыльного не было, зато по коридору шел упитанный мужчина с пышными рыжими усами. Удивительно, но коридор был безлюден, словно специально для тайного разговора.

— Сегрен, собери своих ребят, и вечером пошумите в доках, — тихо приказал Кеймрон.

— В тех самых доках, которые мы не трогаем уже год? — он ответил громким шепотом и приподнял свои косматые брови.

— В тех самых. Придумаете донос от любой старушки или что угодно в качестве повода. Только пошумите осторожно, задержите пару человек, потом неделю покараульте там, и все. Мне передали, что наше игнорирование доков стало слишком заметным.

— Сделаем, господин Олден, — и мужчина удалился, а Кеймрон вернулся в кабинет.

Там его ждала Айри — стоя. Она вновь выпрямилась, и в ее лице читалась решимость.

— Я во второй округ, — сухо доложила она, собираясь уйти.

— Стой, — Кеймрон остановил ее, взяв за плечо. — Если ты пойдешь сейчас во второй округ, придешь туда к ночи. Это опасно.

— Со мной ничего не случится, — она дернула плечом и сбросила его руку.

— Только велики шансы, что завтра утром ты будешь жива, но с травмами. Айри, твое благословение не всесильно!

Айри обернулась. Внутри собирался комок злости. Раз за разом Кеймрон повторял одно и то же, одно и то же! И всякий раз он не верил в ее силы, в нее саму! В его представлении она всегда должна страдать, калечиться и прочее!

— Ты никогда не верил ни в меня, ни в мои способности! Я иду туда, Кеймрон! И точка! И ничего со мной не случится!

В такие моменты больше всего раздражало, что она всегда смотрела на него снизу вверх, словно ребенок, который что-то доказывал рассудительному взрослому.

— А ты каждый раз перевираешь мои слова. Айри, я никогда не сомневался в твоем благословении! Только как я могу остаться здесь, сидеть в кабинете и шуршать бумагами, когда ты будешь одна идти по второму округу? Там опасно! Я не хочу, чтобы тебе сделали больно, Айри. Я хочу помочь, если это в моих силах!

Она отступила на шаг и ударилась спиной о дверь. Никогда. Никогда раньше Кеймрон не говорил подобного. Он… не сомневался в Айри? Не хотел, чтобы ей было больно? Значит, он за нее… волновался?

Волновался? Кеймрон? За нее?

Эта новая мысль пробилась сквозь стену злости и обиды, как пробивается через плотные шторы свет в темную комнату.

Уловив ее сомнение, Кеймрон продолжил:

— Ты хоть раз в своей жизни думала о близких? Каково им знать, что ты обязательно рискнешь своей жизнью, если это спасет кого-то? И каково им потом видеть твои страдания из-за травм?

Айри молчала. Сердце забилось где-то в горле, дыхание перехватило. Сразу пришли на ум многочисленные сцены того, как встречала ее с работы мама, каждый раз ощупывая и осматривая. Айри всегда с шуткой отмахивалась от такого, а теперь… Теперь вспомнила, что каждый раз в глазах мамы видела облегчение, когда она возвращалась целой и невредимой. Айри помнила, как каждое утро, когда она лежала в больницах, у ее кровати оказывались свежеиспеченные булочки, которые готовил отец. Он вообще редко смотрел в глаза Айри, а если смотрел, то она видела печальный блеск.

Было. Это все было. Только Айри отворачивалась, отбрасывала эти воспоминания, шутила, избегала.

И вот они догнали ее — из-за слов Кеймрона. Кеймрона, чей взгляд всегда ужасно раздражал, потому что она видела в нем то самое беспокойство. Видела то, чего боялась и что отрицала.

— Я… Я понимаю. Но, Кеймрон, это мой долг. Если я могу помогать людям, то я должна. Я должна сделать все возможное! И тогда, и теперь… Теперь мне надо найти убийцу Ворфа. Самой. Чтобы никто не пострадал!

Слова выходили из нее толчками, обрывками смутных чувств, они звучали жалко, но такова была правда. Айри должна — и точка.

— Я понимаю. Но в одиночку невозможно сделать все. Я помогу тебе, хорошо?

Он мягким голосом уговаривал ее, и Айри чувствовала себя ужасно. Что-то внутри ломалось, сдавалось, что-то внутри шептало, что Кеймрон прав. Во всем прав. И всегда был прав.

И отмахнуться от собственных смутных мыслей уже не получалось, как раньше. Раньше она бы накричала и ушла… Но куда уходить теперь? Ей все равно придется вернуться. Вернуться, чтобы поймать фею.

— Поэтому давай поедем во второй округ вместе, — тихо закончил он. — Но сначала ты мне расскажешь, зачем тебе нужно туда.

Айри перевела взгляд с жилета на его лицо. Зажженные газовые лампы подсветили волосы, и они сверкали золотой короной. Она хотела что-то сказать, когда дверь толкнули.

От удара Айри очнулась, отошла в сторону.

— Ой, простите, забыл постучать! Господин Олден, я к вам с отчетом!

Вошедший был одним из агентов в черной форме, простуженным, с каркающим голосом. Договорив, он жутко закашлялся.

— Докладывай, а потом отдохни, пока не выздоровеешь. В ближайшее время, думаю, наблюдение не потребуется.

Он кивнул:

— Спасибо! Так вот, сегодня, как нам и сообщили, Ижен Легард уехал в свой загородный особняк. Граф Нойтарг, как обычно, никуда не уходил. Как это бывает по вечерам, он сидел в кресле, дремал и гладил кошку или кота на своих коленях. Сразу скажу, что и герцог Эклан из дома не уходил вечером. Его тоже через окно видели — сидел, читал книгу.