Размышляя над этой мыслью, он шел по темным коридорам с лампой в руке, и мерцающие тени на обшитых деревом стенах были его единственным спутником.

По правде говоря, он подумывал о том, чтобы жениться пару лет назад и предоставить решение свахе. И все же что-то внутри него подсказывало ему подождать. Поэтому он тратил свое время на то, чтобы создать прочную основу для Мэг, преподавая ей все уроки, которые преподали ему их родители.

Он не пожалел о своем выборе. Не было никого, кто мог бы склонить его пойти другим путем. Никого, кто наполнил бы его чувством абсолютной уверенности.

До сих пор.

Несмотря на это, было странно думать, что он найдет кого-то, кто - как Фиби - будет охвачен желанием предпочесть его кому-то другому. И только дурак мог бы мечтать о том, чтобы преследовать такую женщину, прекрасно зная, что она может уйти из его жизни в любой момент.

Но в случае с Элли он ничего не мог с собой поделать. Он хотел ее, несмотря на риск.

Все, что ему нужно было сделать, это показать ей, как хорошо им может быть вместе. Единственная проблема заключалась в том, что Элли боялась... ну, почти всего на свете. Включая ее чувств к нему.

Возможно, потребуется чудо, чтобы завоевать ее расположение.

У него вырвался горестный смешок, и он погасил лампу, когда входил в длинную галерею. В темноте он услышал тихий испуганный вздох.

Он был хорошо знаком с этим хриплым звуком и с чьих уст он сорвался.

Глаза привыкли к слабому освещению в дальнем конце комнаты, и он увидел одинокую фигуру, держащую свечу, силуэт ее платья, голову и плечи, очерченные серым занавесом приближающегося рассвета позади нее.

- Элли?

- Брэндон! О, я так рада, что это всего лишь ты, - тихо сказала она, и он криво усмехнулся. - Я имею в виду, не только ты... Но я боялась, что ты один из слуг, который, несомненно, подумает, что я сошла с ума, бродя по коридорам в такой час.

- И ты не боишься, что я подумаю то же самое?

Он услышал улыбку в ее голосе еще до того, как она заговорила.

- Ну нет, - сказала она, - потому что ты тоже бродишь по коридорам. Это может означать только одно: мы оба сошли с ума.

- Ах. Лучше отправить нас в бедлам вместе, чем по одиночке.

- Именно так.

Если ему и требовалось доказательство того, что он уже по уши погряз, то оно пришло к нему в тот момент, когда он поймал себя на том, что улыбается при мысли о том, что его могут запереть в психушке вместе с ней.

Эта мысль, казалось, скрасила его путь по длинной галерее. Он прошел мимо портретов своих предков в позолоченных рамах и разбросанных групп мягкой мебели, которые приглашали живых собраться вместе, чтобы вместе почтить память умерших.

Он вспомнил, как его отец однажды стоял в этой самой комнате и сказал: "Ибо что такое жизнь без напоминания о тех, кто ушел от нас, чтобы научить нас проживать каждый день так, как будто он последний?"

- Конечно, это также может означать, что нам обоим нравится наблюдать восход солнца, - сказал он, придвигаясь достаточно близко, чтобы увидеть отблеск пламени в ее глазах.

Но затем она опустила взгляд, и ее ресницы легли на веки темными тенями, похожими на крылья.

- На самом деле я не люблю наблюдать за восходом. Я бы предпочла проспать все это время.

Он взял ее свечу и поставил ее рядом со своей на столик , затем поднял руку и коснулся нежного изгиба ее щеки. Только сейчас он заметил багровые синяки у нее под глазами.

Он нежно провел подушечками больших пальцев по уязвимой коже.

- Разве ты не можешь расслабиться за городом? Я слышал, что некоторые люди предпочитают, чтобы шум городского движения убаюкивал их.

- Дело не в том, что... - начала она, но заколебалась, потеребив уголок рта. - О, черт возьми. Я не думаю, что есть смысл скрывать это от тебя, тем более что мы обязательно снова столкнемся в эти ранние часы.

Она перевела дух, и когда продолжила, лирические нотки в ее голосе стали тягучими и тревожными.

- Правда в том, что меня почти каждую ночь мучают ужасные кошмары. Конечно, никто больше не знает, даже мои тети, и я не хотела бы их волновать, - она умоляюще посмотрела ему в глаза и накрыла его руку своей.

Он кивнул, соглашаясь сохранить их тайну, но его лоб озабоченно нахмурился.

- Как долго это продолжается?

- С дества, когда умер мой отец. Все началось с ужасной уверенности, что он не был мертв, когда его закапывали в землю. В этих снах я всегда была вынуждена беспомощно наблюдать, как он пытается выбраться из гроба, а на него сыплется земля. Затем, несколько лет назад, человек внутри гроба изменился.

Она судорожно вздохнула.

- Я стала той, кого похоронили заживо.

Брэндон придвинулся ближе, чувствуя, как ее пробирает дрожь. Ему хотелось как-нибудь защитить ее от этих снов.

- Бывают дни, когда мне удается проснуться до того, как кошмар по-настоящему овладеет мной.

Она покачала головой.

- Я знаю, со стороны взрослой женщины глупо признаваться в таких вещах. Но, тем не менее, это так.

Он приподнял ее лицо, чтобы с предельной серьезностью заглянуть ей в глаза.

- Это совсем не глупо. По твоей бледности я вижу, что они сильно на тебя влияют. А к бледным щекам Элоди Пэрриш я отношусь серьезно.

Несмотря на то, что он был серьезен, это вызвало на ее губах мягкую улыбку.

- Ты не одинока. После смерти моего отца мне тоже снились кошмары. Ужасные вещи, которые казались мне пугающе реальными.

- О чем были твои кошмары?

- В основном о том, что со мной что-то случится и что Мэг останется одна, без какой-либо защиты от мира, который, как я знал, временами был суровым и жестоким.

- Мне кажется, это совершенно рациональный страх, - сказала она. - Как тебе удалось перестать видеть эти сны?

Он почувствовал нежное тепло ее руки, когда она без всякой робости положила ее ему на сердце, и он подумал, осознает ли она вообще свои действия. Скорее всего, нет, - рассудил он, - иначе она бы покраснела.

- Я усадил ее и поговорил с ней, - сказал он. - Я объяснил, что, хотя у меня пока и не было намерения исчезать за завесой, я все же собирался позаботиться о том, чтобы она была хорошо обеспечена. Затем я составил ряд контрактов со своим адвокатом, чтобы гарантировать это. Как только все было улажено, кошмары больше не возвращались.

- Это звучит так, как будто мне нужно поговорить с самой собой. Только я не знаю, что бы я сказала.

- Ты поймешь, когда придет время, - сказал он и поцеловал ее в лоб.

Она так хорошо пахла и была такой теплой, что все, чего ему хотелось, - это отнести ее в постель и дать ей возможность подумать о чем-то гораздо более приятном.

Вместо этого он отступил на шаг. Если он не будет осторожен, то снова забудется.

Элли сонно моргнула, глядя на него, как будто тоже думала о постели. Затем ее взгляд бесцельно скользнул вниз, к его губам, расстегнутому вороту рубашки и руке, все еще лежащей на его груди.

Она убрала руку. Ее щеки вспыхнули ярко-пурпурным румянцем, который соперничал с полосами цвета, появившимися сейчас на горизонте.

- Я... э-э-э...

Прежде чем она успела возразить, он взял ее за руку и шагнул через открытую дверь на лоджию.

- Пойдем. Давай вместе полюбуемся восходом солнца, а? По крайней мере, это поможет тебе забыть о ночном кошмаре.

Он почувствовал, как ее тонкие пальцы непроизвольно впились в его ладонь, и его удивило, что она не сдвинулась с места.

- Я бы предпочла понаблюдать отсюда, - она громко сглотнула, - если ты не возражаешь.

Ее широко раскрытые глаза скользнули мимо него, к крытой каменной террасе и семи открытым арочным проемам. Казалось, она не восхищалась ни одной из слабых звезд, все еще мерцающих на бледно-лиловом небе. И не любовалась клочьями тумана, бесшумно стелющимися над садами и пологими холмами, вплоть до русла реки. Вместо этого у нее был такой вид, словно она увидела мавзолей.