Бесчисленное количество раз он хотел показать Мэг содержимое записной книги. Чтобы доказать, что ее предполагаемая подруга, очевидно, была просто очередной охотницей за мужем. Но он этого не сделал.

Вполне возможно, что мисс Пэрриш испытывала искреннюю привязанность к его сестре. На самом деле, если судить по этой книге, она была вполне способна испытывать привязанность к большому количеству людей одновременно. Вполне способна, с горечью подумал он.

Трое! Эти бедняги. Они, вероятно, понятия не имели, что она переключилась на другую цель и вместо этого расставила ловушку для самого неуловимого холостяка Лондона.

Очевидно, это означало, что она была такой же, как все остальные, - женщиной, хорошо поднаторевшей в хитрости, которая заманивала мужчин в ловушку ради развлечения, намереваясь отвергать их предложения до тех пор, пока не появится желанная добыча.

Он не мог не задаться вопросом, какое из этих предложений исходило от таинственного Джорджа.

Рядом с беседкой?

За живой изгородью?

Или у фонтана?

Или... был ли Джордж просто уловкой, которую она использовала, чтобы заставить мужчину поверить, что у нее нет скрытых мотивов и что она не хочет ничего, кроме его дружбы?

Руки Брэндона сжались в кулаки. Он ненавидел себя за то, что ее, казалось бы, бесхитростная просьба заинтриговала его. Почему он позволил ей провести себя, как муху, попавшую в красивую паутину? Какой же он дурак!

- Это вы, лорд Халлуорт?

Он вздрогнул, узнав мягкий голос. Твердые подошвы его ботинок замерли в тот момент, когда его взгляд остановился на самой обитательнице его мыслей.

- Мисс Пэрриш, - сказал он лицу, обрамленному открытым окном припаркованного экипажа. - Что вы делаете на улице в такой час?

Пара темных бровей изогнулась, услышав обвиняющие нотки в его голосе.

- Я не знала, милорд, что вы властвуете над рассветом, а также над гусями, за которыми я только что наблюдала у пруда.

- Я хотел сказать, - исправился он, - что я думал, вы будете отдыхать, как рекомендовал Локвуд.

Из-под изогнутых полей соломенной шляпки, перевязанной красной лентой, она проницательно изучала его, словно размышляя, была ли его резкость прикрытием для искреннего беспокойства - что, конечно, было не так, - или он был недоволен ее появлением.

Должно быть, она выбрала первое, потому что склонила голову в быстром прощении.

- Сейчас мне значительно лучше, и мне захотелось подышать свежим воздухом после недели безделья. И чтобы помочь мне в моей первой вылазке, мой... друг одолжил мне довольно прочный зонтик.

Она подняла ручку упомянутого предмета так, чтобы его было видно, как будто резная голова какаду постоянно находилась в ее руке.

Эта мысль согрела его... Пока он не почувствовал, записную книжку в своем кармане.

Прежде чем он слишком увлекся ее хорошо отрепетированными чарами, он достал маленький кожаный фолиант и поднес его к ней.

- Я забыл отдать это вам, когда мы виделись в последний раз. Очевидно, моя сестра унесла ее, когда вы были ранены.

- Моя записная книга!

Мисс Пэрриш сжала ее в руке, затем прижала к своей красивой груди.

- Слава святым. Я искала ее всю неделю. Я думала, что потеряла ее.

Ее безоговорочная радость никак не повлияла на его настроение. На самом деле, оно стало еще хуже, резонируя низким громоподобным рычанием.

- Нет, я уверен, вы бы не хотели потерять отчеты о своих многочисленных завоеваниях.

- Моих завое... - она замолчала. Ее рот плотно сжался, а ресницы в недоумении сомкнулись. Затем, внезапно, выражение ее лица прояснилось, губы приоткрылись в удивленном смешке.

- Вы подумали, что это... что я вела... какой-то подсчет? О, это слишком забавно.

- Правда?

Не тронутый золотым блеском в ее взгляде, он почувствовал, как его челюсть окаменела.

Через мгновение она протрезвела и издала измученный вздох.

- Я нахожу вашу непостоянную натуру довольно загадочной.

- Я уверен, что так и есть, - сказал он. Она, вероятно, привыкла к тому, что мужчины слащаво улыбались, когда она обвивала их своим шелковым коконом.

- Да, действительно, - лаконично заверила она. - Вы способны на такую галантность и великодушие, что лишаете меня дара речи. И все же большую часть нашего знакомства вы были необоснованно сердиты на меня. Если этого недостаточно, то сегодня утром у вас, похоже, сложилось впечатление, что я способна вскружить столько голов, что обладаю навыками циркача, крутящего тарелки. Полагаю, вы ожидаете благодарности за лесть. Но я этого не сделаю. Я скажу только, что это, - она указала на блокнот, - мое исследование для книги, которую мы с подругами пишем.

Он скрестил руки на груди, не желая, чтобы его снова обманули.

- Для книги.

- Брачные привычки местного аристократа, если быть точной, - сказала она с кратким, взволнованным кивком.

- Это мои наблюдения за джентльменами, у которых есть матримониальные интересы. Ничего такого, что могло бы заинтересовать вас, я уверена. - Она фыркнула. - И как вам не стыдно читать чужие записи.

Что-то шевельнулось в глубине его сознания.

У него было смутное воспоминание о том, как однажды вечером за ужином Мэг без умолку рассказывала о многочисленных достижениях мисс Пэрриш, среди которых были доброта, великодушие, способности швеи... и автор руководства для дебютанток и их чрезмерно заботливых братьев. Однако в то время он только что закончил просматривать страницы записной книги и, несмотря на то, что был задет за живое, отказался слышать какие-либо похвалы в адрес жительницы Аппер-Уимпол-стрит.

Но теперь он задавался вопросом... Могло ли быть, что содержимое этой записной книги было просто своего рода исследованием?

Если это было правдой, то, в конце концов, она не играла с этими мужчинами - или с ним - в конце концов. Возможно, никакой паутины и не было.

Разжав руки, он шагнул ближе к карете.

- Я снова был довольно груб, не так ли?

- Совершенно верно.

Складка между ее тонкими бровями нахмурилась от продолжающегося раздражения. Ее бранящий тон, вероятно, предназначался для того, чтобы поставить его на место. Однако, без ее ведома, это возымело обратный эффект.

Сразу же темное облако в его мозгу рассеялось. По медному блеску ее глаз он почувствовал, как первые лучи янтарного солнца согревают его, как глоток коньяка дождливым вечером.

Дебютантка, которая намеревалась заманить его в ловушку, не упустила бы такой возможности кокетливо надуть губки или захлопать глазами, чтобы намекнуть, что милое проявление характера - это худшее, чего он мог ожидать. Но мисс Пэрриш не сделала ничего подобного. Она откровенно выражала каждую свою мысль и эмоцию. Ничего не скрывая.

Он нашел это необычайно привлекательным.

- Я полагаю, что мое поведение этим утром принесло бы, - он бросил взгляд на записную книгу, - ноль вздохов и ноль обмороков.

- Действительно, - сказала она, но уголок ее рта слегка дернулся, говоря ему, что он на пути к прощению.

Он, вероятно, не заслуживал этого после того, как выразил к ней такую враждебность. Он был взбешен ее обманом так, что это соперничало с любыми чувствами, которые он испытывал к другим женщинам в прошлом. И он даже не был уверен, почему именно с ней все было по-другому.

Он лишь знал, что находиться в Лондоне и терпеть скуку сезона на прошлой неделе, зацикливаясь на ее записной книге, было крайне утомительно. Однако в этот момент его наполнил заряд бодрости. Он заструился по его венам новой жизнью.

- Кажется, мне нужно еще раз загладить свою вину. Назовите вашу цену. Моя ложа в театре? Поездка в Париж? - спросил он, лишь наполовину поддразнивая.

- Вы мне ничего не должны, милорд. Я полагаю, каждый имеет право на несколько минут капризности, хотя некоторые больше, чем другие.

Пока она говорила, озорной блеск в ее золотистых глазах заставил его подойти еще ближе. Достаточно близко, чтобы уловить аромат сладкого клевера, который окружал ее. Он глубоко вдохнул, когда его рука коснулась оконной рамы.