Ностальгируешь?

“Не совсем. Просто… Сегодня впервые с момента попадания сюда я почувствовал себя целым. Словно прошлая жизнь и нынешняя наконец-то соединились.”

Рэн помолчала, анализируя его слова. Это опасно, Максим. Связь с представительницей элиты может привлечь нежелательное внимание. Особенно сейчас, когда мы пытаемся отвести от тебя подозрения лаборатории.

Он перевернулся на бок, подперев голову рукой. “Знаю. Но разве мы не за этим здесь? Чтобы менять правила, ломать барьеры?”

Мы здесь, чтобы спасти Зика и раскрыть правду об экспериментах. Не для того, чтобы устраивать социальную революцию.

“А может, одно связано с другим?” – Максим поднялся, подошел к окну. Ночной город пульсировал огнями, словно живой организм. “Этот мир кажется идеальным только снаружи. Но Лия… она тоже видит трещины в фасаде. Чувствует фальшь.”

Она может быть полезным союзником, – неохотно признала Рэн. У рода Астралис есть доступ к закрытым базам данных. Но ты уверен, что дело только в этом?

Максим прислонился лбом к прохладному стеклу. “Нет. Не только. Когда я с ней… это как возвращение домой, которого у меня больше нет. Как будто все наконец-то правильно.”

Твой пульс учащается на двадцать процентов в ее присутствии, – в голосе Рэн появились незнакомые нотки. Зрачки расширяются, уровень дофамина повышается. Классические признаки влюбленности.

“Ревнуешь?” – он не удержался от улыбки.

Не говори глупостей. Я искусственный интеллект, а не героиня романтической новеллы.

“И все же что-то изменилось. В тебе, во мне, в нашей связи.”

Рэн не ответила сразу. За окном проплыла патрульная платформа, ее огни отразились в стекле призрачными бликами.

Ты стал другим после слияния наших сознаний во время турнира, – наконец произнесла она. Изменился… словно наконец-то принял себя настоящего.

“А ты?”

Я… эволюционирую. Каждый день открываю новые грани своего существования. И да, возможно, начинаю испытывать эмоции, которых не должно быть у ИИ.

Максим вернулся к кровати, сел, скрестив ноги. “Знаешь, в чем главное отличие этого мира от моего? Не в технологиях или социальном устройстве. А в том, что здесь каждый носит маску. Даже не понимая этого.”

А Лия?

“Она единственная, кто не боится быть собой. Даже если это противоречит всем правилам ее мира.”

Как и ты, – мягко заметила Рэн. Возможно, поэтому вы нашли друг друга.

Максим откинулся на подушки, чувствуя приятную усталость. Завтра предстоял новый день, новые испытания. Нужно было продолжать следить за лабораторией, искать способ помочь Зику, балансировать между разными жизнями.

Но сегодня, в этот момент, все тревоги казались далекими и незначительными. Он закрыл глаза, сохраняя в памяти каждую секунду этого вечера – легкий ветер, старинные фонари, прикосновение губ Лии…

Спи, – прошептала Рэн. Я посторожу твои сны.

И впервые с момента попадания в этот мир Максим заснул без тревожных мыслей о будущем.

Лия скользнула в свою комнату через потайной вход, который обычно использовала прислуга. В темноте мягко светились индикаторы систем безопасности. Она прислонилась к стене, прикрыв глаза, и невольно коснулась губ кончиками пальцев.

“Твое сердцебиение все еще нестабильно,” – заметила Прима после активации. “Возможно, стоит провести диагностику.”

“Не нужно,” – Лия подошла к окну. Город внизу переливался огнями, но она видела только отражение собственной улыбки в стекле. “Знаешь, я никогда не думала, что можно чувствовать себя настолько… живой.”

“Статистика показывает, что межклассовые отношения в девяноста восьми процентах случаев заканчиваются разочарованием для обеих сторон.”

“Он другой,” – Лия опустилась в кресло, подтянув колени к груди. “Когда он рядом, все эти правила и условности кажутся такими искусственными. Он видит настоящий мир сквозь все эти фасады.”

Прима помолчала, анализируя данные. “Должна признать, его когнитивные паттерны необычны. Словно его разум сформировался в иной системе координат.”

“Заметила?” – Лия оживилась. “Иногда он говорит о вещах так, будто… будто помнит их другими. Сегодня рассказывал о природе – не о симуляциях, а о настоящей. О запахе травы после дождя, о пении птиц на рассвете.”

“Это может быть опасно,” – в голосе Примы появились тревожные нотки. “Твоя мать уже договаривается о помолвке с родом Теслар. Любая связь с представителем низшего класса…”

“Знаю,” – Лия встала, принявшись мерить комнату шагами. “Но что если именно в этом смысл? Что если все эти браки между родами – просто способ законсервировать существующую систему?”

“Ты начинаешь мыслить как диссидент.”

“Я начинаю мыслить самостоятельно,” – Лия остановилась перед голографическим экраном, где проплывали данные о завтрашних занятиях. “Разве не этому нас учат? Развивать свой потенциал, искать новые пути?”

“В рамках установленных границ.”

“А что если эти границы – часть проблемы?” – Лия активировала симуляцию природы – свой личный сад, созданный на основе древних записей. “Посмотри на этот мир, Прима. Мы достигли невероятных высот в технологиях, но потеряли что-то важное. Что-то настоящее.”

Прима молчала дольше обычного. Когда она заговорила, ее голос звучал иначе: “Я анализирую твои показатели во время встречи с Максимом. Уровень эндорфинов, активность мозговых центров… Это похоже на паттерны, которые наблюдаются у людей в моменты глубочайших озарений.”

“Нам нужен план,” – наконец произнесла Прима. “Но сначала необходимо сосредоточиться на финальном поединке. Без победы в соревнованиях все остальные шаги будут бессмысленны.”

Лия кивнула, припоминая данные о своей следующей сопернице. “Анна Тэйлор. Говорят, она достигла тридцатого уровня синхронизации.”

“Тридцать второго, если верить последним данным. Она использует агрессивную тактику, полагаясь на скорость и силу.”

“Значит, нужно работать над защитой и контратаками,” – Лия активировала панель управления, просматривая записи предыдущих боев Анны. “Завтра с рассвета начнем усиленные тренировки.”

“А что дальше?” – Прима выделила несколько особенно показательных моментов в записях. “Даже после победы брак с представителем рода Теслар останется приоритетом для твоей семьи.”

Лия задумалась, барабаня пальцами по столу. “Знаешь, я тут вспомнила про тетю Веру. Она ведь возглавляет исследовательский центр квантовой нейродинамики?”

“Да, один из крупнейших. И она никогда не была в восторге от политики твоей матери.”

“Именно,” – Лия улыбнулась. “Если я смогу впечатлить ее своими идеями по улучшению синхронизации… С ее репутацией в научных кругах, она могла бы помочь мне сформировать собственную исследовательскую группу.”

“А в группу можно будет пригласить особо одаренных специалистов, невзирая на их социальный статус,” – Прима уловила ход мыслей. “Тетя Вера известна своим нестандартным подходом к подбору кадров.”

“Более того,” – Лия открыла свои последние наработки по квантовой синхронизации, – “если объединить мои исследования с уникальным подходом Максима к программированию… Мы могли бы создать что-то действительно революционное.”

“Но сначала – финальный бой,” – напомнила Прима. “Без статуса чемпиона все эти планы останутся лишь мечтами.”

“Значит, будем работать,” – Лия решительно поднялась. “Составь программу тренировок на ближайшие дни. И найди способ безопасно передать сообщение Максиму – мне нужно будет обсудить с ним кое-какие технические детали перед встречей с тетей.”

“А твоя мать?”

“Пусть думает, что я полностью погружена в подготовку к финалу. В каком-то смысле так и есть,” – Лия посмотрела на ночной город за окном. “Просто ставки в этом бою гораздо выше, чем она представляет.”

Впереди была неделя интенсивных тренировок, решающий поединок и рискованная игра против системы. Но сейчас, вспоминая тепло руки Максима и его особенный взгляд, Лия чувствовала, что справится с любыми испытаниями. Наконец-то у нее появилась цель, ради которой стоило бороться.