Мы направились обратно, но буквально через секунду открылась дверь запретного крыла, и из него вышли двое мужчин, о чём-то тихо переговариваясь. В одном из них я узнала того третьего заговорщика из подвала.

— А кто это? — кивнула я на них, надеясь, что мужчина слишком занят, чтобы рассматривать гостей вокруг, и не увидит меня, но на всякий случай как бы невзначай натянула на волосы чёрную накидку.

— Это, собственно, младший Блэкволл и кузен императора, Фаррис.

Кузен, значит? Интересно. Зачем же ему убивать императора? Престол-то ему не светит, на него претендует мятежник. Странно, но хотя бы одной тайной меньше.

Вернувшись в первую залу, мы застали мужей всё в тех же обсуждениях, но баронесса вынудила своего супруга прервать деловую болтовню и пойти потанцевать.

Мы с Эдрианом пошли в правый проход и очутились в большой зале с множеством кружащихся в танце пар, а на небольшом помосте играл оркестр. Жених предложил потанцевать, но меня больше интересовало, где бы тут поесть, потому что за весь день я выпила лишь стакан миндра, и в животе заунывно урчало, а после шампанского ещё и начали косить глаза. Ответ нашёлся в соседней комнате, где на нескольких длинных рядах столов стояло угощение. Я с трудом сдержалась, чтобы не съесть всё, ну или хотя бы понадкусывать самое аппетитное, но часть закусок я всё-таки попробовала. Эдриан оказался не голодный и лишь составлял мне компанию, переступая с ноги на ногу.

— Я хотел извиниться, — начал он так не вовремя сложный разговор, не мог этим в карете заняться? — Я действительно не имел понятия, что тебе пришлось пережить в детстве, я думал… это не так сильно на тебе отразилось. Прости меня, Кьяра. Если ты не хочешь видеть их на свадьбе, я пойму. Просто мои родители погибли, и мне их очень не хватает. И у меня в голове не укладывается, как с ними могут быть настолько плохие отношения.

— Эдриан, — прервала я его, дожёвывая бутерброд с олениной и нежным паштетом, — я буду очень рада, если мы вообще о них никогда не будем говорить, словно их нет. И да, я не хочу их присутствия. Сёстры ещё ладно, пусть будут, если ты так хочешь, но только не люди, называющие себя моими родителями.

— Хорошо, — просиял он, — сёстры, так сёстры.

По крайней мере без Леоноры Ханна сможет нормально поесть вкусностей.

— А твоя ма… эээ, Леонора всегда была такой религиозной?

Я задумалась и некоторое время жевала закуску.

— Не то чтобы я хорошо помню, какой она была в детстве, меня же отдали в пять, — почесала я затылок, — да и в силу возраста могла не замечать, но я не помню, чтобы она вообще была хоть сколько-то религиозной.

— Может, её замучила совесть? — предположил он.

— Я тебя умоляю, — смерила его скептическим взглядом, — у этой женщины нет совести, а вместо сердца камень, ну о чём ты говоришь. И вообще, давай сменим тему, не хочу о ней больше говорить, — некоторое время я снова ела, — слушай, а ты что-нибудь знаешь про Фарриса, брата императора?

— А что?

— Да просто интересно. Баронесса показывала мне гостей, и я поняла, что видела его в Ордене, просто не знала, кто он.

— Ясно. Да на самом деле почти ничего не знаю. Он человек военный, да и братья они только по отцу. Знаю только, что отношения у них не очень, вроде из-за войны на севере какие-то перебранки, но это не сфера моих интересов, потому если что и слышал, то забыл.

К моему облегчению подошёл какой-то старик в годах, и я снова услышала что-то про ткани, а потому у меня появилась хорошая возможность спокойно доесть.

Когда гости перестали прибывать, а время подошло к девяти вечера, на небольшой помост вышел лорд Блэкволл младший, тот самый, который говорил с братом императора, и произнёс торжественную речь по случаю своего дня рождения, после чего танцы продолжились с удвоенной энергией, и усилилось активное шатание гостей из залы в залу. Эдриан уговорил меня на пару танцев, но его снова и снова перехватывали люди из гильдии, а также многочисленные купцы и прочие незнакомцы, обсуждающие дела. Ей богу, им стоило идти танцевать вместе и не тратить время на жён.

К закускам я подошла с новыми силами. Когда было съедено то, что влезло, выпито немало фужеров шампанского и станцовано ещё несколько танцев, я поняла, что бал дело довольно таки скучное и утомительное. Разглядывать толпу уже тоже перестало приносить хоть какое-то развлечение, я всё равно тут никого не знала, а занять себя было больше нечем, только есть, но еда уже не лезла.

Вместо веселья и привычного тепла шампанское обострило тревогу. Прошло уже много времени, а демоны так и не объявились. Я начинала нервничать.

Оставив жениха в очередной раз болтать о делах, я прошла в арку на широкий балкон подышать воздухом, надеясь юркнуть оттуда попудрить носик и позвать братьев. Темнота принесла с собой зябкую прохладу, будто саван окутала меня с ног до головы и заставила вздрогнуть и укутаться посильнее в мех. Идти на бал с голыми ногами оказалось не лучшей идеей, и нет-нет, но меня всё же пробирала зябкая дрожь.

Всё же я двинулась к парапету и взглянула вниз. Ближнюю часть сада заливал тёплый оранжевый свет от множества небольших фонариков. Выглядело это так мягко и уютно, что казалось, будто в саду тепло. Каменные дорожки вились среди живой изгороди, то и дело заводя в небольшие островки с аккуратными клумбами, статуями или фонтанами. В некоторых из них виднелись лавочки и сидели парочки, в других же можно было просто полюбоваться на очередную диковинку, впрочем, уединяться отсутствие лавочек никак не мешало. Площадь этого сада занимала довольно много места, с балкона виднелась лишь малая его часть, но чем дальше, тем темнее он был, пока и вовсе не скрывался во мраке.

— Если б я был смертным, то сдох бы тут со скуки, — раздалось сзади, заставив меня вздрогнуть от неожиданности и повернуться.

Винсерес облокотился на цветочную арку, попивая что-то из широкого бокала. Он находился в тени арки за листвой, и никто кроме меня его не видел. Я вздохнула с облегчением.

— Ты очень красивая, — чуть склонил он голову набок, неторопливо меня рассматривая, а потом велел жестом подойти. Я неуверенно сделала несколько шагов к нему и огляделась по сторонам в надежде, что на нас никто не обращал внимания. Между цветочной аркой и стеной оказалось довольно тесно, и чтобы смотреть демону в лицо, приходилось неудобно задирать голову. Зато от него веяло теплом, и пришлось подавить в себе острое желание прижаться и погреться.

— Спасибо, — буркнула я, начиная смущаться от его пристального взгляда.

Как назло сразу вспомнилось, что я сама полезла к нему ночью обниматься, вот ведь додумалась. Но мне было слишком плохо, а он не оттолкнул и успокоил, и не имело значения по каким причинам. Может, и сейчас бы не оттолкнул?

Так! Пришлось сделать усилие, чтобы выкинуть из головы эти мысли. Не сейчас.

— Я уже хотела вас вызвать, хожу, хожу, а вас нет.

— Мы наблюдали, — тихо ответил он, — но старый хитрец выходить явно не собирается. Ты должна проникнуть в закрытое крыло.

— Что? — опешила я, — как?!

— Ну ты же маг, придумай что-нибудь. Мы не будем подходить так близко к охране, чтобы внушить уйти, слишком много лишних глаз.

— Безумие какое-то, — возмущённо уставилась я на него, — меня вообще за применение магии на людях могут упечь в тюрьму!

— Тссс, — приложил он палец к моим губам, — не следует привлекать внимание. Просто попади внутрь, больше от тебя ничего не требуется.

— Но…

— Кьяра, — поднял он моё лицо за подбородок, — никаких «но», у нас с тобой договор.

Я насупилась, а он просто исчез. Всё моё очарование как рукой сняло. Козёл.

Как я должна прогнать двух стражников? Ладно бы один был. Нужно что-то простое, не отслеживаемое, и наименее подозрительное. Может, понос? У двоих сразу не получится, только у одного. Ладно, придумаю что-то на месте.

Зала с дверями оказалась малолюдной, основная масса пила, ела и танцевала, однако через неё шёл сквозной коридор, и наложить заклятие можно просто проходя мимо. Не знаю каких богов надо благодарить, но охранник у двери остался один, со скучающим видом смотря в одну точку. Отличненько.