Сегодня я выбрала чёрный облегающий бархат с высоким резным воротником и длинными рукавами. Хоть всю верхнюю часть и украшала чёрная мерцающая вышивка, походило оно скорее на траурное, а потому полностью соответствовало предстоящему событию.

Я окинула мрачным взглядом до боли знакомый каменный двухэтажный старый дом. Сухое дерево уже который год никто так и не спилил, и его почти полностью увил плющ. Камни дорожки то тут, то там походили трещинами и слегка проваливались, а кованую ограду для винограда местами проела ржавчина. Я переступила с ноги на ногу и тяжело вздохнула, а вот жених лучился радостью, чем меня порядком раздражал. Вздёрнув подбородок и нацепив на лицо холодную маску надменности, я двинулась к дому, громко стуча каблуками по выщербленному камню.

В дверях нас уже ждали. Леонора стояла в тёмном платье в пол и меховом боа, а на шее красовалось родовое колье с крупными бриллиантами, сверкающее в свете фонаря при каждом движении. На её запястье виднелся такой же массивный браслет. Поседевшие на висках волосы она собрала в высокий пучок и украсила его гребнем с драгоценностями. Она скользнула по мне безразличным взглядом и тут же одарила Эдриана сверкающей улыбкой под стать драгоценностям. Рядом стоял Уилфорд, тяжело опираясь на трость, и оглядывал нас болезненным взглядом. Последний раз я видела его несколько лет назад, и он здорово осунулся, видимо, болезнь почти пожрала его лёгкие. Да и больные суставы уже давно не давали ему спокойно жить, видимо, проблема значительно усугубилась. Когда-то каштановые волосы совсем побелели и покрывали голову тонким пушком, грозящим улететь от любого порыва ветра словно у одуванчика. Он протянул дрожащую морщинистую руку жениху и жестом пригласил пройти в дом.

— Я безмерно счастлива, что ты сумел образумить нашу упрямицу, — проворковала Леонора Эдриану, как только мы вошли в гостиную.

— Я тоже, давно ждал нашей встречи, хотел познакомиться со всей семьёй, — ответил он, склонил голову и поцеловал руку, от чего Леонора расплылась в такой улыбке, что того и гляди рот по бокам треснет.

На меня она даже внимания не обратила, и я воспользовалась этим, чтобы повнимательнее рассмотреть прихожую. Всё оставалось такое же, как я помнила, только постаревшее на двадцать лет. Паркет местами совсем протёрся, пуфы продавились, и на покрытии виднелись пятна. Шторы по двум сторонам от дверей будто бы висели те же самые, что и в моём детстве, но тут поручиться не могла, слишком много времени прошло. Даже на одной из двух больших ваз с цветами я заметила трещину, отвёрнутую к стене подальше от чужих глаз.

В гостиной нас ждали две девушки, разодетые будто уже на свадьбу. Ханна, моя старшая сестра, всё ещё находилась в трауре по погибшему супругу и носила чёрное, а высокую причёску венчала атласная ленточка, однако серьги, ожерелье и перстни на руках украшали огромного размера рубины. Достаток семьи за все эти годы никак не улучшился. Уилфорд работал один, а с таким здоровьем явно всё меньше и меньше, да и пожертвования Леоноры церкви стали совсем уж неадекватными, поэтому семье оставалось всё меньше и меньше денег, и я точно знала, что на драгоценности у семьи точно не нашлось бы и монетки. Взяли у знакомых, чтобы пустить пыль в глаза? В общем-то, меня бы это не удивило. Иветт же, как самой младшей, по возрасту украшения не полагались, зато платье она надела дорогое и причёску делала явно не сама.

Я подметила, что раньше у Иветт волосы были светлее на несколько тонов, но сейчас они сравнялись с сестрой, разве что её довольно короткие прядки выбивались из причёски, а чёлка небрежно была заправлена за ухо, тогда как Ханна всегда носила косы до пояса. Они даже на лицо стали похожи: вздёрнутый нос, розовый румянец и одинаковый прищур зелёных глаз, с подозрением меня разглядывающих.

— Привет, Кьяра, — сухо поприветствовала меня Ханна, а Иветт неохотно помахала рукой, но тут же переключила внимание на жениха, всё ещё обменивающегося любезностями с Леонорой.

Девочки с неподдельным интересом рассматривали Эдриана, видимо, видели его впервые, а значит, все разговоры с маменькой велись за пределами дома. Интересно. Случайно ли они где-то встретились, или он был инициатором?

Пока всё внимание было приковано к Эдриану, я прошлась по гостиной, рассматривая убранство. Аналогично прихожей, практически всё осталось таким же, как я помнила, разве что рисунок обоев давно выцвел, а хрустальная люстра потускнела, и также то тут, то там виднелись трещинки. Паркет около обеденного стола и вовсе неприлично протёрся. А большие напольные часы сломались ещё при мне, и до сих пор никто их так и не починил.

— Никогда бы не подумала, что ты выйдешь замуж, — прервала мои размышления Ханна и протянула мне бокал красного вина, — да ещё и по своей воле.

— С чего это вдруг? — выгнула я бровь, — вроде не припомню, чтобы постригалась в монахини.

Бокал я, впрочем, взяла и отпила щедрый глоток в надежде, что он скрасит этот чудовищный вечер в неприятной компании.

— Ну ты у нас такая… своевольная, — натянуто улыбнулась она, — маменька аж ушам своим не поверила, когда узнала. Да ещё и за богатого уважаемого мужчину! Тем более ты магичка, зачем тебе какой-то брак.

— А откуда она узнала, кстати? Я не собиралась вам говорить примерно никогда.

— Маменьке капеллан сказал, — влезла Иветт и с завистью посмотрела на наше вино. — Как только вы подали бумаги, он немедленно донёс ей важное известие, ой что тут было… Она очень долго возмущалась, что не получила от тебя никакого приглашения. Хотя от тебя его и не дождёшься.

Девушка недовольно фыркнула, будто на полном серьёзе ожидала его от меня получить.

— Ты совершенно права, Иветт, — согласилась я с ней и скривилась в подобии улыбки. — Если бы Эдриан не желал следовать всем правилам и традициям и не заставил меня пойти на некоторый компромисс, ноги бы вашей на моей свадьбе не было. Я прекрасно проживу, не видя вас больше никогда в своей жизни, был бы лучший подарок. Единственный, кого я хотела бы увидеть, это Сорен, но увы, как его отправили в гарнизон, я потеряла с ним связь.

— Мы все потеряли. Так что придётся довольствоваться нами, убогими.

Иветт сомкнула губы в тонкую линию и удалилась к столу, а Ханна помрачнела.

— От тебя ничего другого и не ожидалось, — сообщила сестра тоном с будто бы обиженными нотками, — я говорила маменьке, что это плохая идея, а она настаивает, чтобы мы с тобой отношения налаживали. Я тебя, между прочим, на свою свадьбу звала!

— Поздно что-то налаживать, — холодно заметила я, — вы опоздали на двадцать лет.

Мы встретились с сестрой взглядами, и между нами будто заискрилось пространство, того и гляди начнут бить молнии.

Меня вообще крайне занимало, что они так навязывались, хотя не вспоминали обо мне годами. Не иначе как их заставили. Ну ещё бы, такой богатый родственник намечается.

— Девочки, — отвлекла нас от милой беседы Леонора, — прошу к столу, успеете ещё наболтаться.

Нам с Эдрианом выделили места рядом с ней самой, Уилфорд сидел во главе стола, а сёстры напротив нас. Пока дворецкий наливал нам вино, Иветт довольствовалась соком, а Ханна накладывала себе в тарелку всё, до чего могла дотянуться. У меня же аппетита не было совсем, разве что вино оказалось ну очень кстати. Но есть никому не дали, пока Леонора не произнесла молитву и не поблагодарила Святейшего за ужин.

— Ханна, дорогая, не ешь столько, — с нотками возмущения воскликнула она, — ты же располнеешь! Что мы будем делать, если ты не влезешь в наряд на императорских бал?

— Да, мама, — погрустнела она и отодвинула тарелку.

— Наша Ханночка играет на арфе в театре, — обратилась она к Эдриану, — скоро у них выступление в императорском дворце, такая честь! А говорят, императору в личные музыканты как раз нужна арфистка. Мы очень надеемся, что таланты нашей девочки будут замечены, каждый день молюсь и прошу Святейшего помочь в этом деле.

Эдриан даже рот не успел раскрыть, как она продолжила: