Воздух наполняется еле слышным, но крайне неприятным чавканьем.

— Можно отпускать, — тролль выглядит невероятно довольным. Его магия и впрямь смотрится эффектно. Если забыть, сколько времени она занимает.

— Так ты не воин, — Рах Шан будто видит моего подручного заново. — Ты палач.

— Если так будет угодно мастеру, — слегка кланяется мне Капец.

По огромной туше спелёнутого чёрными лентами монстра прокатывается дрожь. Мне кажется, или он стал меньше ростом?

— Что с ним? — интересуюсь с любопытством. — Никогда такого не видел.

— Утилизация, — глаза тролля аж светятся радостью. — Когда всё закончится, от него даже следа не останется.

Невольно прикидываю, что будет, если Капец вздумает применить свою способность против меня. В честном поединке у него нет шанса. А вот если подберётся к спящему…

— Я ограничен клятвой, — будто читает он мои мысли. — и не могу применять большую часть способностей против Воскресенских. Если только по особому распоряжению Иерарха.

— Это не может не радовать, — бормочу негромко, на чём свет стоит мысленно ругая себя за то, что не додумался обсудить с троллем его способности. Поддался впечатлению, что в магии он слаб. А как обстоят дела на самом деле? Кто знает…

Капецевы ленты тем временем сжимаются вокруг жертвы ещё сильнее.

— Почти, — сообщает тролль, хоть мы и так видим.

И почти сразу чавканье сменяет хруст. Спелёнутая чёрным, истаявшая фигура ломается и тёмной лужей осыпается вниз. Несколько секунд — и смертоносные ленты втягиваются обратно в тело Капеца.

Тот кровожадно потирает ручищи:

— Давненько я не подпитывал свой Источник таким способом… Кстати, не из Бездны ли была эта тварь?

— Не может быть, — качает головой Рах Шан. — Здесь, в божьем святилище? Исключено.

— По ощущениям похоже, — пожимает могучими плечами Капец. — Лет сто назад я немало таких поглотил.

— Нет-нет… — начинает советник.

Хмуро прерываю его:

— А по-моему, всё складывается. Если тут и есть святилище бога, то он уже давно не имеет к вашему никакого отношения. Вспомни, что мне показывала недавно Мареона.

«Тут правда сильно влияние Бездны, — подаёт голос Корви. — Это ли не лучшее доказательство того, что Вороний бог умер?»

Рах Шан недовольно морщится, но всё же интересуется:

— Почему?

«Потому что он никогда бы такого не позволил. Он не заигрывал с Бездной. Именно поэтому укрыл свой народ на столь длительное время».

Вот только это ничуть не помогло, — читается в его издевательском тоне.

— Может, историю народов после обсудим? — возвращаю спутников в день настоящий. — У нас ещё куча дел.

Рах Шан вздыхает, будто крайне не согласен, но возразить мне нечего.

— Идём, — произносит неохотно. — Нужно добраться до центрального здания.

Идём вперёд со всей возможной осторожностью. Но больше никто нам не встречается — ни твари из Бездны, ни обычные кхелоты.

Неподалёку от главного строения останавливаемся. Мы совсем рядом со входом, но в тени и надёжно скрыты зарослями.

— Попробуем проникнуть внутрь, — негромко предлагает Рах Шан. — Судя по всему, охраны тут немного.

Будто в ответ на его слова дверь в святилище тихо открывается. Оттуда высовывается длинноволосая голова и оглядывается по сторонам.

— Давайте быстрей, — командует, обернувшись внутрь. — А то нас тоже за компанию сожрёт.

Из храма выбирается кхелот в белоснежных одеждах, расшитых золотом. Его костюм чем-то напоминает платье Владычицы. Следом выходят двое — немолодой дядька и юноша — даже Цеад старше кажется.

Они одеты попроще и волокут перетянутый верёвками холщовый свёрток размером с человека.

Не нравится мне это, ох, не нравится.

— Постойте, — немолодой опускает свою сторону свёртка на дорожку. — Может, он сам придёт? Тащить никуда не придётся…

Несколько секунд двое из троих озираются по сторонам. Юнец в это время трясётся от страха.

— Не боись, дитё, привыкнешь, — замечает его состояние старший товарищ. — Мне по первости тоже всё не так было. Теперь свыкся малость.

— Я… — всхлипывает мальчишка. — Вряд ли…

— Ничего, — сурово успокаивает его мужик в белой одежде — по всему видно, самый главный. — Когда бог войдёт в силу, все страдания окупятся сторицей. Владычица обещала, что эта жертва может стать последней.

— В этот раз совсем недолго продержалась, — довольно усмехается пожилой. — Радоваться надо, а тебе лишь бы нюни распускать.

Юноша скорбно вздыхает.

— Ладно, что толку рассусоливать, — хмыкает главный. — Поднимай её, ребята. Пришла пора избавиться от хлама.

— Утилизация, — поддакивает немолодой.

Прислужники хватают свёрток с двух сторон: старший равнодушно, молодой — с содроганием. Там ведь человеческое тело, правда? И, судя по отсутствию малейшего движения, оно мертво.

«Жертва», да?

По коже продирает мороз.

А что если там Гайла?..

— Нужно проверить, — шепчу лихорадочно. — Я пошёл.

— Стой, — пытается ухватить меня за шкирку Капец. Напрасно! Отбрасываю его ручищу и выхожу на освещённый участок прямо перед служителями.

Что, сволочи, не ждали?

Младший служитель испуганно ойкает и разжимает пальцы. Его край свёртка с мертвенным стуком падает на мощёную поверхность.

— Что за… — начинает старший. Он подбоченивается, явно пытаясь задавить пришельца — то есть, меня! — авторитетом.

Напрасно.

Потому что тут же сгибается, получив сокрушительный удар в пузо. И падает, схлопотав добавку по темечку.

Криво усмехаюсь, поджигая кулаки.

— Пришла пора избавиться от хлама, — неосознанно повторяю услышанные только что слова.

И бросаюсь к следующему служителю.

— Помогите! — почему-то шёпотом взвизгивает он. И бросается прочь, позабыв о своей задаче и товарищах. Впрочем, были ли они товарищами на самом деле? Очень сомневаюсь. Вот подельниками — да.

Догоняю труса в два прыжка. На такого даже пламени жалко. Дёргаю за шкирку. Он хлопается наземь, явно пытаясь прикинуться мёртвым. Помогаю бедолаге, несколько раз прикладывая башкой о твёрдое покрытие дорожки.

Вот, теперь точно похож.

Остаётся третий — самый молодой. Он так и стоит столбом рядом с их общей ношей и с ужасом взирает на меня. Да-да, видок у дяди Макса, верно, тот ещё. Бойся, сопляк.

— Это что? — рыкаю, кивая на свёрток.

— Не-не-невеста-а-а… — то ли заикается, то ли тянет юнец. — Б-б-божья-а-а…

Быстрым движением пережигаю верёвки и отбрасываю край холстины.

В первый момент мне кажется, что это и в самом деле Гайла. Но нет. Женщина, лежащая передо мной, значительно старше. На её бескровном лице застыла безмятежная улыбка, а в выцветших распахнутых глазах отражается свет фонарей.

— Больные ублюдки, — выплёвываю я, прикрывая ей глаза. Кожа на ощупь кажется ещё тёплой. Кажется, умерла женщина совсем недавно.

— Не она, — констатирует неслышно подобравшийся Рах Шан. — И правда — одета как невеста.

Может, и так — я в кхелотских обычаях не силён. Одежда на ней бело-красная, вот и всё, что могу сказать. На мгновение мне даже кажется, что женщина в крови. Но нет, это просто цвет ткани. Никаких видимых повреждений на теле нет.

— Что за дерьмо у вас тут происходит? — требовательно обращаюсь к советнику.

Пойманный сопляк, которого только что предусмотрительно ухватил за шкирку Капец, надёжным источником информации не кажется. Тем более, что он аж посерел со страху. Как бы копыта не отбросил раньше времени.

— Я не понимаю, — качает головой Рах Шан. Кажется, ему чуть не впервые за долгое время толком ответить нечего. — Гайла предназначена богу с самого рождения — это правда. Но причём тут другие? И почему это выглядит как…

— Жертвоприношение, — подсказываю.

И обращаюсь к безвольно висящему в тролльей ручище молокососу:

— Это далеко не первый труп, я правильно понимаю?