Но Эфению мой сердитый вид ничуть не пугает. Конечно! Она ведь всегда права. Даже в подобной ситуации.

— Я ведь говорила, чтобы ты сюда не ходил! — возмущается фейри. — А ты даже не слушал! Пёр напролом, как… как идиот!

Ну да, вроде кто-то что-то пищал. Только мне в тот момент не до неё было.

— Эфения, — произношу тихо. Пламя, полыхающее на кулаках, постепенно гаснет. — Даю тебе только один шанс. Объяснись.

Фейри наконец затыкается. Выражение её лица становится жалобным.

— Просто мы с ней договорились, — тоже пищит на грани слышимости. — А она меня кинула!

— О чём же вы договорились с Гайлой? — продолжаю говорить как можно спокойнее. Пусть сперва расскажет, что ей известно, а после решу, как с ней быть. Вот только что-то мне подсказывает, что простить паршивку уже не получится.

Эфения опускает глазки вниз, к замощённой плиткой дорожке.

— Она меня кое о чём попросила, — продолжает темнить. Бросает быстрый взгляд в мою сторону. И вздрагивает. — Просила дать вам возможность попрощаться.

Шумно выдыхаю. Получается, Гайла сама собиралась уехать вместе с послами? Получается, она мне врала?

— И я ей дала эту возможность! — трагически пищит фея, заламывая тонкие ручки. — Но эта дрянь решила меня обмануть!

— Конкретнее.

Радужки Эфении вспыхивают зелёным:

— Передумала она, видите ли! От собственного народа отказаться решила! А я ей поверила, дура.

Передумала, значит. Ну, хоть что-то. Значит, не станет возражать, когда я за ней приеду. Но сначала надо закончить с фейри.

— То есть ты, — произношу медленно, а в голосе сама собой проявляется угроза, — так сильно хотела убрать отсюда Гайлу, что решила помочь её похитителям?

Щёки Эфении стремительно розовеют.

— Они всё равно бы её забрали! — горячо уверяет она. — Им она зачем-то очень нужна! Забудь про неё, Макс. Давай мы с тобой кого-нибудь другого подыщем…

Невероятным усилием запихиваю рвущееся наружу пламя внутрь своего организма. Нет, убивать я её не стану. Ведь она даже не понимает, в чём виновата. А значит, наказывать её не имеет смысла.

— Ясно, — киваю спокойно. — Понял твою позицию, — поднимаю руку, прерывая Эфению на полуслове. — Теперь ты можешь быть свободна.

И продолжаю свой путь в сторону резиденции.

— В каком смысле? — испуганно пищит Эфения, торопливо меня догоняя.

И я останавливаюсь.

— Уходи, — говорю, не глядя на неё. — И никогда больше не возвращайся. Не хочу тебя больше видеть.

— Нет, Макс! — поражённая фейри зависает перед моим лицом. — Ну ты чего, а? Шутишь же, правда?

Нет, какие уж тут шутки. Она сникает под моим пристальным взглядом. И даже не пытается меня остановить, когда я обхожу её зависшую в воздухе фигурку.

— Не уходи, — лишь пищит на грани слышимости. — Ведь я люблю тебя…

Усмехаюсь. Ишь, как теперь заговорила.

— Предательство ничем оправдать нельзя, — бросаю напоследок. — Даже любовью. Подумай об этом, Эфения. На досуге.

Всё. Больше нам с ней говорить не о чем. Захлопываю дверь, отсекая ей малейшую возможность меня догнать. И спешу по знакомому пути обратно.

Чтобы столкнуться в коридоре со встревоженным Рах Шаном.

Он порывается меня о чём-то спросить, но я, не останавливаясь, хватаю его за ворот рубахи и неласково шмякаю о стену.

— Ты всё знал, — не спрашиваю. Утверждаю.

— Успокойся, — отбиваться советник даже не пытается. — Если хочешь хоть что-нибудь сделать, а не загреметь за нападение на высокопоставленное лицо.

Мы несколько секунд пытаемся переглядеть друг друга. Затем я разжимаю руки. Действительно. Сейчас для меня важнее вовсе не выплеснуть ярость. А решить, что делать дальше.

— В таком случае мне нужно знать, — произношу хрипло, поправляя смятый ворот. — Надеюсь, высокопоставленное лицо прояснит мои затруднения. Иначе всё-таки придётся его подправить.

Не сразу соображаю, что из ран на руках снова вырываются языки пламени. Гашу их кое-как.

Рах Шан невесело усмехается, глядя на мои старания:

— А это уже угрозой расправы попахивает. Но спишем на молодость и нервическое расстройство.

— Ближе к делу, — почти рычу.

Чистейший оглядывается по сторонам с видом заправского воришки.

— Тогда нам нужно найти подходящее место. Разговор обещает быть долгим. И после него меня скорее всего объявят предателем.

С трудом подавляю желание высказать красноглазому всё, что я думаю о его проблемах. Какие могут быть тайны, если Гайла в опасности?!

Тем временем советник кивает на одну из дверей неподалёку:

— Кажется, там было что-то вроде кабинета… И не смотри на меня так! Я в резиденции почти не ориентируюсь. Времени нет для праздных шатаний.

Он первым добирается до предполагаемого кабинета и входит туда.

— Ну, примерно что-то в этом роде я и предполагал… — доносится озадаченное.

Вхожу следом — и понимаю причину удивления. На кабинет эта комната похожа меньше всего. Скорее уж на комнату для плотских утех, как её представляют в каких-нибудь низкопробных фильмах. Огромная кровать под красным шёлком, багровые стены и стойка с разнообразными приблудами — даже не верится, что в резиденции кого-то вроде кайзера есть такое место. А что, как раз идеально для секретного разговора. Ещё и звукоизоляция хорошая, поди.

— Можем перейти в другое место, — кисло предлагает советник, разглядывая представленный на стойке арсенал. — Кажется, в этот раз я ошибся.

Мне и самому тут не слишком нравится, но блуждать по резиденции в поисках подходящего места больше не хочется. Я спешу вообще-то.

— Нет, — отвечаю решительно. — Поговорим прямо тут.

— Ладно, — покладисто соглашается Рах Шан. И запирает дверь. — Что ты знаешь о кхелотах, Макс?

Неожиданный вопрос загоняет меня в тупик. Ведь знаю я об этом народе не то чтобы много.

— Кроме того, что у вас красные радужки? — задумчиво чешу затылок. — Знаю, что вы живёте на острове Кхь и поклоняетесь какому-то богу… А! Ещё вы вроде как спали, а потом вдруг проснулись лет тридцать назад.

Рах Шан кивает:

— Что ж, поздравляю. Ты знаешь примерно столько же, сколько среднестатистический житель Великой Росии. Вот только это лишь самая верхушка айсберга.

Не отвечаю, ожидая, что советник продолжит рассказ. И он продолжает:

— То, о чём я тебе сейчас поведаю, — великая тайна. Помни об этом и никому не рассказывай.

— Да-да, — киваю нетерпеливо. — У меня куда ни плюнь — везде великие тайны. Одной больше, одной меньше — роли не сыграет.

Советник усмехается:

— Ну, это скорее личная просьба. По правилам я должен получить дозволение Владычицы и взять с тебя клятву на крови. Если выяснится, что я этого не сделал, путь на родину будет мне заказан. Тебе же с этого никакой выгоды: узнанное ты скорее всего использовать не сможешь, ведь внутренние дела острова росов никак не касаются.

Ладно. Такое доверие к моей персоне стоит ценить. Церемонно прикладываю ладонь к левой стороне груди и склоняю голову:

— Клянусь, что никому не стану об этом рассказывать. В крайнем случае, хотя бы не скажу, от кого всё узнал.

— Что ж, — принимает мою клятву Рах Шан, — это не так уж мало… Давай начнём в таком случае сначала. Как ты знаешь, однажды в наш мир пришла Система…

На самом деле ничего толком я об этом не знаю. Так, обрывки информации, понахватанные из разных источников. Проблема в том, что для того, чтобы нормально погрузиться в реалии этого мира, нужно время. А у меня его с самого первого дня перемещения катастрофически не хватает.

Вот только рассказывать советник мне собирается совсем не про Систему.

— Это случилось больше двух тысяч лет назад, — продолжает Рах Шан, тоном школьного учителя. — А примерно за сто лет до этого остров Кхь покрылся ледяным панцирем и скрылся в глубинах тогда ещё Северного океана. И поднялся наверх лишь тридцать лет назад.