— Это началось после великого пробуждения, — начинает он. Тридцать лет назад, то есть. — Поначалу всё было как обычно, хоть великий бог и молчал. Все обрадовались, когда кайзер Великой Росии предложил сотрудничество. Но на большую землю нас не пустили.

— Кайзер? — больше утверждаю, чем спрашиваю.

— Нет, — ответ оказывается для меня неожиданностью. — Владычица объявила, что без мудрого руководства Вороньего бога простым людям лучше не рисковать. Особенно после того, как сбежал Фех Цуд.

Надо же, знакомое имя! Сейчас я о тебе что-нибудь узнаю…

— Это кто такой?

— Бывший Владыка, — пожимает плечами кхелот. — Он ещё до эпохи великого сна отошёл от дел и занялся научной работой. Я мало что об этом знаю — до пробуждения был совсем малышом.

Примирительно поднимаю руки:

— Без проблем. Это не так уж и важно.

— Говорят, после пробуждения бывший и нынешняя Владыки крепко поссорились, — чешет макушку Цеад. Он, видимо, сильно хочет мне помочь. — А потом Фех Цуд исчез и пошли разговоры про божье руководство.

Похоже, побег конкурента оказался неплохим поводом, чтобы затянуть гайки для народа. Классика.

— Наши люди всегда жили обособленно, — продолжает Цеад. — Но каждый из нас сам был волен выбирать свою судьбу. А теперь Владычица говорит, что мы обязаны слушать только её.

— Как думаешь, чего она хочет?

Цеад глубоко вздыхает и поджимает губы:

— Иногда мне кажется, будто она сошла с ума. Закрылась в своих покоях и никого не пускает. Служители сидят под домашним арестом…

Помимо воли удивлённо вскидываю брови:

— Все семеро?

— Пятеро, — кхелот задумчиво ерошит волосы. — Теперь у неё остались только двое, и они творят такое, что лучше бы тоже сидели.

Да уж. Новости так себе. То-то Сам Ёл и его прихвостни были такими нахальными. Яблочко от яблони, как говорится…

— И вас это устраивает?

Цеад отводит глаза:

— Да что мы можем сделать? Ведь с помощью Вороньего бога Владычица может читать в сердцах людей. Многие пострадали из-за того, что думали слишком громко.

— Ваш бог умер, — снова повторяю за Корви. — И Фех Цуд ещё неизвестно, куда ушёл.

Не зря же мне в прошлый раз этого типа показывали! По своей ли воле он там оказался? Сколько провёл времени? Вопросы, однако.

— Неужели это правда? — на физиономии Цеада написана самая настоящая скорбь. — Мало кто в это верит.

Подпираю голову рукой и сверлю кхелота тяжёлым взглядом:

— Ну, остались вы без бога. Что в этом плохого-то? Так нравится, когда кто-то тобой командует? Включай уже свою голову!

— Приходится включать, — хмыкает Цеад. — Только что толку? Мне до Владычицы всё равно никак не добраться.

Со стуком опускаю кулак на стол.

— Если будешь так рассуждать — точно ничего не сделаешь! — куда злее, чем хотел, говорю я. — Лично я планирую ещё как до неё добраться! И спросить, какого хрена она ворует людей прямо из резиденции кайзера?

Цеад присвистывает:

— Быть не может!

— Зуб даю, — тут же отзываюсь.

Пару секунд мы с кхелотом пялимся друга, а затем он протягивает мне раскрытую ладонь:

— Можешь на меня рассчитывать, Макс. Доберёмся до Владычицы вместе!

Тяжёлая дверь распахивается, как пушинка. И грохает в стену совсем не по-пушиночьи.

— Я убью тебя, Цеад! — с порога заявляет пришелец.

Ну уж нет! Мы ведь только-то о чём-то с ним договорились!

— Что там у тебя опять стряслось, Ешиля́? — с видом несчастного страдальца оборачивается к вошедшему Цеад.

Точнее, к вошедшей.

Та, кого я из-за голоса поначалу принимаю за мальчика-подростка, оказывается хмурой лохматой девицей неопределённого возраста с голубой шевелюрой и двумя загнутыми назад рогами во лбу.

— О, — вырывается помимо воли. — Тахарад. В смысле, дрейни.

Жёлтые глаза девушки распахиваются ещё шире. О злости на Цеада она сразу же забывает. Да и о нём самом — тоже.

— Ты знаешь Тахарада? — наступает она на меня. — Давно видел? Далеко?

Осторожно отодвигаю девицу подальше.

— Давно. Далеко, — отвечаю по пунктам. — И недолго. Просто немного помог ему однажды.

Лицо голубоволосой внезапно расплывается в милейшей улыбке. Она отступает на пару шагов и церемонно кланяется.

— Благодарю тебя, рос. Пусть мир будет благосклонен к тебе за эту услугу.

Качаю головой:

— Да я ничего особенного не сделал.

— Услуга Тахараду — это услуга каждому из нас, — повторяет мой жест Ешиля. И обращается к Цеаду. — Хотела поругать тебя, что сюда кого попало тащишь. Теперь же благодарю и прошу прощения.

Цеад из-за такого приступа вежливости от своей шумной подруги явно ощущает себя не в своей тарелке. Он стеснительно отводит глаза и ерошит волосы на затылке.

— Никого я сюда не таскал, — бурчит он.

— Ага, — девушка занимает место рядом со мной. — Напомнить? Хорошо, что я на подходе заметила и остановила.

— Да я подумал, это кто-то из наших, — слегка виновато улыбается парень. — Вы ж, иноземцы, для меня все на одно лицо.

— Скажи ещё, что меня тоже никак не запомнишь, — насмешливо фыркает голубоволосая.

Цеад щурится, делая вид, что к ней приглядывается:

— Нет, никак. Если только наощупь.

Девица ожидаемо шлёпает приятеля по протянутой руке:

— Но-но! Перед гостем меня позорить вздумал?!

Успокаивающе машу руками:

— Да вы продолжайте, продолжайте. Всё равно я никуда не спешу.

— На самом деле спешишь, да? — вздыхает девушка. — Как ты вообще на этом острове оказался?

Усмехаюсь:

— Не поверите — чудом. Эолос Разрушитель перенёс. А ещё раньше — кайзер с визитом направил. Мои спутники прибудут позже, примерно через два с половиной — три дня.

Если назад не повернут, конечно. Но об этом я пока не говорю.

— Хочешь сказать, что прибыл порталом? — сужает змеиные глаза Ешиля. — Невозможно.

Пожимаю плечами:

— Не верь, если не хочешь. Дело твоё.

— Макс говорит, что Владычица не может связываться с Вороньим богом, — сообщает как нечто важное Цеад. — А значит, не способна проникать в наши мысли.

Голубоволосая страдальчески морщится:

— А я о чём всегда толковала? Вы слишком много значения придаёте своему божеству. Вот ваши Владыки и вьют из вас верёвки.

Цеад сердито выдыхает и отворачивается, складывая руки на груди.

— Тому, кто не слышал истинный голос, не понять, — еле слышно произносит он.

Пока они спорят, я размышляю над сложившейся ситуацией. Встреча с золотым драконом сыграла мне на руку. Я прибыл на остров даже раньше проклятых послов.

Как мне обернуть это на пользу себе и делу?

Легко хлопаю ладонью по столешнице:

— Оставим богословские споры на свободное время. Совсем скоро сюда вернётся ваша делегация. Получится ли проникнуть в этот день в порт? Или добраться до делегации другим способом?

Цеад и Ешиля переглядываются.

— Вряд ли получится, — медленно произносит парень. — У международников свой отдельный причал, к которому сразу подгоняют хорошо защищённые мобили.

— А ещё там охраны столько, что не протолкнуться, — добавляет Ешиля. — Таких экстранов, как мы, завернут тут же.

Но так просто сдаваться не хочется:

— А если замаскироваться? Прикинуться охранником, например?

Ешиля задумчиво потирает подбородок. Цеад же смотрит как на святотатца. Или идиота — что для него явно понятия одного порядка.

— Даже не вздумайте! — горячо выговаривает он. — Те, служит во внутреннем сыске, чужака за сотни меров чуют. Поймают на таком обмане — мало не покажется.

— Да ладно, — усмехается Ешиля. — Сколько раз я от ваших сыскарей пряталась — ни разу не поймали.

Но так просто Цеада мнение изменить не заставишь.

— Значит, не собирались ловить, — говорит он убеждённо. — Были заняты другими делами. Не всегда же мелочью вроде тебя заниматься! И раз ты прячешься, значит, порядок знаешь и вести себя будешь соответственно.