Женщина изображает кокетливую улыбку:

— А кто тебе ещё нужен, красавчик?

Мышцы на её лице едва заметно подёргиваются, будто по нему идёт рябь. Чем дольше смотрю, тем подозрительнее она мне кажется.

— Нам старший служитель нужен, — говорю с самым честным видом. — По приказу Владычицы.

Голова женщины неестественно двигается — будто она не человек вовсе, а странная птица. Эфения вновь недовольно шипит.

— Что ты такое? — Рах Шан быстрым шагом преодолевает оставшееся до подозрительной дамы расстояние и встряхивает её за плечо. — Как ты здесь оказалась? Отвечай!

Её лицо вдруг расплывается в широкой улыбке.

— А что мне за это будет? — громко шепчет она в лицо замершему почему-то советнику. — Отдашь мне своего бога?

«Нет! — вопит вдруг Корви. — Отойди от неё!»

Но поздно. Вокруг божьей невесты разрастается чёрная пустота, в которую мы незамедлительно проваливаемся.

Я снова стою посреди знакомой пыльной равнины, раскинувшейся под пронзительно-чёрными небесами. Впереди возвышаются невнятные тёмные развалины. Секретное убежище Вороньего бога! И как, спрашивается, я тут оказался?

— Где мы? — испуганно спрашивает Эфения. Она так и осталась на моём плече, что не может не радовать.

— В секретном убежище, — отвечаю как можно спокойнее. — Потерпи немного, скоро выберемся.

Где-то над головой раздаётся пронзительный крик — то ли птичий, то ли человеческий. В тёмной, отсвечивающей синим, вышине мечутся две огромные тени — толком их даже не рассмотреть.

Пока пялюсь в небо, на меня налетает знакомый драный плащ. Корви!

— Макс! — верещит он. — Только ты у меня и остался!

По сердцу острым лезвием проходится тревога.

— Что с остальными?

— Прямо сейчас оно их поглощает! — взволнованно размахивает Корви полами плаща. — А они сделать ничего не могут! И я ничего не могу сде…

— Отвечай толком! — решительно останавливаю поток истерических выкриков. — Что ещё за «оно»?

— Существо, — чуть сбавляет тон Корви. — Тварь, которая засела в храме. Вон она — сражается со стражником!

Сверху раздаётся новый крик. На этот раз — торжествующий. Одна из теней камнем падает вниз. Вторая бросается следом.

— Охранник повержен! — возвращается к прежней истерике Корви. — Теперь всё пропало!

— Уймись, — шиплю я. Ненавижу, когда кто-то орёт на ухо. За такое и треснуть не считаю зазорным. — Как точно всё разузнаем, так и ныть будешь.

Торопливо направляюсь к месту падения. Сейчас оно скрыто за безмолвными развалинами.

— Я сразу подумала, что она не человек, — доверительно сообщает мне на ухо Эфения. — Только у меня доказательств не было.

— В следующий раз о таких подозрениях говори сразу, — отвечаю машинально.

И чувствую, как фейри крепко целует меня в шею.

— Сделаю всё, как ты скажешь, — растроганно бормочет она. Кажется, легкомысленная Эфения уже уверена, что полностью прощена. Вот только дудки.

— Всё не нужно, — отвечаю сухо. — И это только до тех пор, пока мы на острове.

— Да-да, как скажешь, — судя по беспечному тону, она даже не понимает, что на самом деле я имею в виду. Значит, позже сюрприз будет.

— Живой! — оглашает пространство радостный возглас Корви.

А ещё издалека слышатся размеренные удары, будто кого-то колошматят почём зря.

И сдаётся мне, избивают там как раз «наших». Прибавляю шагу и наконец выхожу к импровизированному полю боя.

Они оба выглядят издали как птицы — что страж убежища, что его соперник.

Только страж неряшливым ворохом чёрных перьев валяется в пыли. А над ним возвышается самый настоящий птеродактиль — огромный и свирепый. Или крокодил с крыльями — уж не знаю, как точнее его описать.

— Опоздали, — охает Корви.

Тварь поворачивает к нам зубастую башку и словно улыбается.

— По-другому и быть не могло, — произносит она знакомым женским голосом. — Теперь на этом острове я сильнее всех. С вашим богом покончено.

Корви тоскливо взвывает и бросается вперёд. Я едва успеваю ухватить его за край плаща. «Божья воля» он, ага, как же. Жаль, что этой бестолочи божьего ума не завезли.

Иначе сообразил бы, что страж вовсе не мёртв. Вон как шевелится, словно подбираясь для удара!

А значит, нужно отвлечь от него внимание.

— Странно, — произношу недовольно. — Все вокруг болтали, что Вороний бог — это ты. А ты говоришь — покончено.

Птеродактиль задирает башку вверх в приступе хохота.

— Ох, не льсти мне, — произносит кокетливо, отсмеявшись. — Я не бог. Всего лишь его ближайший помощник. Апостол, как у вас это называется.

— У Вороньего бога были апостолы? — интересуюсь у Корви.

— Да нет же! — сердито отзывается вместо него птеродактиль. — Вашего бога тут больше нет. И не будет! Но тёплое место пустым не бывает.

— Ого, — присвистываю уважительно. — То есть, вы хотите стать новыми богами? Мне уже вставать в очередь за благословением?

— Обойдёшься, — щёлкает тварь зубами. — Думаешь, мы какие-то слюнтяи вроде вашего дрянного божка? Будем вас, идиотов, охранять и защищать? Ага, как же!

Подступаю к апостолу поближе, задирая голову вверх.

— А в чём тогда смысл вашего существования? — нахально тычу в птеродактиля пальцем. — Вот занял ты чужое место — и что? Какой смысл?

Тварь поднимает голову вверх и возмущённо орёт.

— Хаос! — наконец каркает она. — Мы несём хаос! Во имя Системы!

Птеродактиль отталкивается от земли и взмывает вверх, продолжая оглушительно вопить. Надо же, и этот туда же — про Систему толкует. Слишком много вокруг подобных вредителей. Подозрительно.

Тем временем пернатый страж, шатаясь, поднимается на ноги. Выглядит он крайне потрёпанным. Не сказать хуже — при последнем издыхании.

Его мутный взгляд останавливается на мне.

— Хаос! — верещит птеродактиль, срываясь вниз — прямо туда, где стоит его чуть живой противник.

А тот с неожиданной прытью устремляется, куда смотрит, — прямо ко мне.

Мгновение — острый клюв сносит щит Эфении и врезается мне в грудную клетку, ломая кости.

Эй, дохлятина, мы так не договаривались!

Ну хоть в этот-то раз мне дадут помереть спокойно?!

Шучу, конечно. Если б не подлая птица, меня на тот свет никакими коврижками не заманишь. Живым в Великой Росии куковать всяко интереснее…

Стоп.

Если я сейчас об этом думаю, значит, до сих пор жив?!

Распахиваю глаза и судорожно ощупываю грудную клетку.

Ну надо же.

Целёхонькая.

От накатившего чувства облегчения начинаю смеяться — внезапно даже для себя самого. А ведь в этот раз твёрдо был уверен, что всё, кончилась моя верёвочка. Да я чёртов везунчик!

Кстати, где это я очутился?

Запоздало оглядываюсь по сторонам. Это место не похоже ни на что, виденное раньше. Даже странный, но вполне реальный мир убежища Корви не напоминает.

Вокруг меня колышется зыбкая темнота. Ни верха, ни низа — сплошное бесформенное ничто. Не скажешь даже, что здесь темно: себя-то я прекрасно вижу.

Ради эксперимента стучу ногой по поверхности, на которой стою. Она вроде как твёрдая, но никакого характерного звука воспроизвести не получается.

Я что, оглох?

— Ну и бред, — произношу вслух, чтобы проверить эту гипотезу. Ничего подобного: свой голос я прекрасно слышу. Ещё одна хорошая новость.

— Лютый бред, согласен, — тяжко вздыхает кто-то за спиной. Голос немного напоминает Корви, но гораздо более торжественный.

Подпрыгиваю от неожиданности и поворачиваюсь к неведомому существу всем телом. На ладонях само собой вспыхивает пламя.

И тут же гаснет — слишком уж странное зрелище предстаёт перед моим взором.

Посреди невнятной пустоты висит огромный глаз с пылающей радужкой. И всё. Остального туловища сюда почему-то не завезли.

В голове крутится тысяча вопросов, но от удивления выдаю самый животрепещущий:

— Чем ты это сейчас сказал?