Рах Шан, знающий Владычицу лучше всех нас вместе взятых, пожимает плечами — не соглашается, но и не спорит.
Вот только делать нечего, убираться отсюда всё равно надо, а выход — лишь один. Только Рах Шан ненадолго возвращается, чтобы прихватить дохлого гибуфа и забросить его в инвентарь Капеца.
Вот Джонна обрадуется подарочку…
— На самом деле Чёрный дворец больше, чем кажется на первый взгляд, — объясняет советник, задвигая на место стенную панель. — Почти из каждого сектора можно выбраться таким вот способом. Ну и проникнуть тоже можно, если знаешь, как.
— Странно, что никто до сих пор не воспользовался, — хмурюсь я, наблюдая, как Рах Шан тщательно закрывает дверь. Вот теперь наконец можно подышать.
— Никто не хочет спорить с волей нашего бога, — вздыхает советник. — Именно он назначил Мареону Владычицей в обход других кандидатов… Вот, теперь можно идти. Дальше не должно быть никаких сюрпризов.
Он идёт вперёд, кончиками пальцев касаясь шершавой стены.
— Вот уж не думал, что когда-нибудь увижу это место снова, — произносит задумчиво. — Я вообще не планировал возвращаться.
Усмехаюсь:
— Так нравится работать на кайзера?
Советник кивает, как ни в чём не бывало:
— Представь себе — да. Статус будущего Владыки налагает многие ограничения, о которых ни один советник вашего правителя даже понятия не имеет.
Обращаю внимание на светильник, мимо которого прохожу. Он здорово напоминает электрический, но вряд ли это так. С другой стороны, если Владычица не додумалась после пробуждения кхелотов сделать тут ремонт, на очищенном эфире он тоже работать не может.
— Именно поэтому ты ночуешь на работе и выполняешь каждую кайзерову прихоть, — поддеваю советника, провожая взглядом подозрительную лампу.
— В любой работе есть свои плюсы и минусы, — отвечает Рах Шан философски. — Зато это был мой выбор и воля, чего совсем не могу сказать о сане Владыки.
— Поддерживаю, — гудит внимательно прислушивающийся к разговору Капец. — Каждому из нас приходится служить в любом случае. Но мы сами вольны решать, кому именно.
Мне только и остаётся, что недоумённо пожать плечами. Какой-то выбор без выбора получается. С другой стороны, я, чтобы попасть на остров, и сам по сути сделал то же самое. Так что не мне выделываться.
— Отец настолько расстроился, что после нашего пробуждения в новой эре попытался поднять восстание, — продолжает Рах Шан задумчиво. — Меня выслали с острова, а его заперли в Небесных покоях Чёрного дворца. Это место, где содержатся высокопоставленные преступники.
— И что с ним случилось дальше? — спрашиваю, уже подозревая ответ. Не зря же бабушка Улу так зла на собственную дочь.
— Умер, — выдыхает советник. — Спустя всего несколько лет после заключения.
— И ни у кого не возникло вопросов?
Рах Шан недобро зыркает в мою сторону, будто недоволен тем, что продолжаю расспрашивать.
— Владыка непогрешимо следует воле бога, — бесцветным голосом произносит он. — Любое его действие оправдано и разумно. Бездействие тоже.
Тяжко вздыхаю:
— Эх, не понять мне загадочную кхелотскую душу. Такая слепая вера, что ваш боженька должен быть доволен.
«А вот мне никто не верит», — обижается Корви. С момента нашего воссоединения бедняга только и делал, что молчал в тряпочку. Не иначе, растерял кучу сил на наше противостояние.
— Ничего, — отвечаю вслух, игнорируя удивление Капеца, — поживёшь с его, в тебя тоже кто-нибудь поверит.
«Слабое утешение, — бурчит Корви. — Надеюсь, это произойдёт раньше, чем я исчезну».
Его тон кажется таким отчаянным, что так и хочется расспросить подробнее. Но времени нет: мы уже добрались до выхода.
Рах Шан оборачивается и окидывает нас взглядом полководца:
— Хоть я почти уверен, что Мареона не знает об этом потайном ходе, сбрасывать со счетов мнение Макса не стоит. Так что будьте готовы.
— Всегда готовы, — отзываюсь привычно. — Давай я первым пойду. А то ты со своими ниточками пока растележишься…
Советник хмурится, явно впервые встречая подобную претензию в отношении себя. Но отступает в сторону, предоставляя честь распахнуть дверь мне.
Со всей осторожностью переступаю порог — и погружаюсь в тёплые душистые сумерки. Никакой Владычицы, никаких сыскарей и прочих заинтересованных. Только цветущие заросли и стрёкот неизвестных насекомых.
Кажется, можно выдохнуть.
— Где мы? — спрашиваю Рах Шана, который встаёт рядом со мной.
Он с интересом смотрит поверх кустов.
— Мы на территории дворцового храма. Повезло.
Теперь и я вижу таинственно подсвеченное здание в глубине сада. Это церковь? Никогда бы не подумал.
— Почему повезло? — уточняю.
Куда больше меня порадовал бы выход за пределы Чёрного дворца. Загостились мы у Владычицы, хоть прошло всего несколько часов. Неприятно было познакомиться. Пора и честь знать.
Советник, напротив, посматривает на тёмное здание как на коробку с сюрпризом. И без разницы, что там будет — слиток золота или дохлая крыса. Красноглазый всему порадуется.
— Если на острове что-то происходит, то, скорее всего, именно здесь, — охотно объясняет он. — Нет чужих глаз, а власть Владыки непререкаема. Слишком большое преимущество, чтобы им не воспользоваться.
Переглядываемся с Капецем. Действительно, раз уж оказались в таком месте, стоит навести здесь шороху. Может, они тут и Гайлу держат, чем чёрт не шутит.
Со всей осторожностью выбираемся из кустов. Шумим, конечно, прилично, особенно тролль. Но никто не спешит разобраться с незваными гостями.
Вообще складывается ощущение, что храм не просто спит — в нём словно нет никого живого. Потому особенно интересно, куда подевались все те бесчисленные служители, родственникам которых продолжают выплачивать зарплату.
— Подозрительно, — вторит моим мыслям Рах Шан. — Не припомню, чтобы здесь когда-нибудь было настолько тихо. Мареона уменьшила штат?
— Наоборот, — усмехаюсь. — Увеличила.
— Значит, их кто-то сожрал, — поддакивает тролль. — Например, он.
«Кто?» — собираюсь спросить, но слова застревают в горле. Потому что у того, что я посчитал причудливой статуей, хищным блеском загораются глаза.
Внешне тварь напоминает медведя, привставшего на задние лапы. Ростом — так точно с него, если не больше. Только вместо шерсти — грубая, будто слоновья, кожа, а морда почти полностью состоит из наполненной острыми клыками пасти.
Тварь будто красуется — разевает хлебало пошире. И тут же давится огненным шаром!
Ну а я что? С чем пришёл, от того и подохнет…
Недомедведь недовольно сипит обожжённой глоткой и распрямляется во весь рост. Мгновение — и рухнет прямо на меня, ломая кости.
Но замирает.
— Держу, — сообщает советник спокойно. И только небольшое напряжение в голосе говорит о том, насколько ему непросто.
— Не надо огня! — предостерегает Капец. — Нас заметят.
Скептически поглядываю на временно обездвиженную тварь. Вот вырвется сейчас — и плевать будет, успеет ли нас кто-нибудь заметить. Всё равно долго не проживём.
— И что ты предлагаешь? — хмурюсь.
Капец наоборот выглядит крайне оживлённым. Будто наконец собирается попробовать то, что давно хотел.
— Если советник даст мне немного времени, — тролль, не дожидаясь согласия, формирует в ладонях угольно-чёрное ядро.
— Советник-то даст, — морщится Рах Шан. — Но лучше поспешить.
Капец кивает. На его физиономии написана решительная сосредоточенность.
Ух, щас вдарит!..
Но тролль катает в руках тьму так долго, что кажется, будто он и думать забыл о необходимости атаки. Или, может, вообще заснул — вон даже глаза прикрыл.
Рах Шан шумно втягивает воздух сквозь сжатые зубы.
Это будто служит сигналом для Капеца.
Он плавно перенаправляет сложенные чашей ладони в сторону возмущённой, но не сломленной твари. Из его рук выстреливают пронзительно-чёрные ленты. Они окутывают тело существа, словно бинтами — монстр не успевает ни рыкнуть, ни двинуться.
