— Нет, ну тот, предыдущий — ещё куда не шло… — с середины начинает мужчина, и инспектор не сразу понимает, о ком идёт речь. — Но этот, новый — уже совсем чересчур…

Напарники переглянулись между собой, потом обменялись непонимающими взглядами с дозорными, а те тоже недоумевают по поводу слов мужчины.

— Вот тут поподробнее, пожалуйста, — хмуро просит инспектор, а сам вспоминает, откуда знает мужчину: ведь это же — тот самый сосед, что давал показания по делу Знёрра.

На основании этих показаний инспектор прижал тогда Знёрра — мол, видели тебя вместе с Бётэрмыцом в день ограбления магазина самоцветов на Олкутмаани. Нет никаких сомнений — это именно он, значит, и Бётэрмыца знать он должен.

— Вы видели его раньше? — спрашивает инспектор, решая не тянуть с опросом, а сразу переходить к конкретике: времени на разглагольствования совсем нет. — Я имею в виду нынешнего обитателя этой четверти.

— Так ведь я о том же! — воскликнул мужчина, сказал это охотно, словно встретил долгожданного и понятливого слушателя. — И раньше он сюда приходил, видел я его! Ещё когда тут жил тот, предыдущий…

— Знёрр, — поясняет инспектор. — Предыдущий — это Тгамо Знёрр.

— Наверное. Откуда ж я знаю? Попробуй вспомни всех по именам… Морда противная! — морщится сосед. — Впрочем, у обоих рожи — что из тюрьмы, да ведь так оно и есть?

— Возможно.

— Не возможно, а точно! — кипятится мужчина. — Еонле его забери!.. Так вот… Вот этот, который был тут сегодня, — он и раньше приходил, ошивался тут, когда жил тут предыдущий, это я вам точно говорю!

— Вы не ошибаетесь? — строго глядя в глаза соседа, спросил инспектор.

— Нет! — уверенно ответил тот, однако где-то в глубине его взгляда мелькнула тень сомнения, и инспектору этого оказалось вполне достаточно, чтобы смазалось всё впечатление от показаний свидетеля.

Инспектор с нескрываемым раздражением поглядел на соседа, но тут же спохватился и полез в карман.

А у Ямтлэи вид скучающий и безразличный. Явно ведь скептически относится к происходящему, по нему видно, что с глубоким недоверием воспринимает слова соседа, хотя в своё время они оба — Ямтлэи и инспектор — допрашивали этого мужчину в рамках расследования нападения на магазин. И тогда, помнится, Ямтлэи не в пример положительнее оценил его сведения, назвал весомым вкладом в процесс, а сейчас чуть ли не смеётся над невзрачным старичком.

Инспектор извлёк из кармана сложенный в несколько раз лист фольги. Развернул его, заглянул на страничку, чтобы удостовериться, нужный ли это рисунок. После чего протянул лист свидетелю.

— Это — он? — требовательно спрашивает инспектор, с предельным вниманием наблюдая за реакцией мужчины.

— Да!

Одно слово — и оно начисто разбивает сомнения инспектора. Инспектор обводит коллег победоносным взглядом, словно бы лично видел Бётэрмыца сегодня утром.

Ямтлэи снисходителен, он пожимает плечами, чуть ли не с досадой, мол — ну, хорошо, твоя взяла, Бётэрмыц это был, я не возражаю. Как будто говорит — бывает, ну и что с того? И отворачивается в сторону, но для инспектора такой жест подобен признанию поражения.

— Установить наблюдение за четвертью! — распорядился инспектор, ни на кого конкретно не глядя. — Устроим ему засаду. Что-то мне подсказывает, что далеко он не ушёл и сюда ещё вернётся.

Лонар Гомба как всегда самоуверен и старательно делает вид, что напарники отнимают у него время. Важен до кичливости, степенен до напыщенности.

— Однако, пора обедать… — будто в сторону говорит он, как бы невзначай, а сам только и поглядывает на напарников, свысока и далеко не приветливо.

— Постараемся надолго вас не отвлекать, — обещает инспектор, решительно и по-деловому подходит к столу, выкладывает на него жёлтый блестящий предмет. — Что это? — спросил инспектор и внимательно посмотрел на Гомбу.

Тот даже вздрогнул — настолько не ожидал явления экспоната, который многие назвали бы уже пресловутым. Гомба тут же берёт себя в руки, старается придать спокойствия, однако это не так-то просто.

— Полумесяц… — не своим голосом произнёс он. Видно, что сказал это только для того, чтобы что-то сказать.

В самом деле — не молчать же. Очевидно, что он сразу должен был узнать изделие, о котором ему известно если не всё, то многое. К чему темнить, отрицать или прикидываться? Знакома ему эта вещь, но нервное напряжение скрыть не удалось.

— Позволите?.. — он протягивает руки — не одну, а сразу обе — и они у Гомбы ощутимо дрожат.

— Да-да, конечно, — безразличным тоном разрешил инспектор, даже сделал шаг назад, а сам не сводит глаз с коллекционера.

Гомба осторожно, кажется — с трепетом, берёт в руки полумесяц, глядит на него в течение нескольких секунд, после чего с неожиданной лёгкостью, небрежно и отнюдь не бережно отбрасывает изделие обратно на стол.

— Это — подделка! — заявил Гомба и сразу всем телом расслабился.

Буквально — обмяк, осел и ростом стал будто бы ниже, а фигурой — толще. И даже улыбка прорезает его лицо.

— Абсолютно точно — подделка, — говорит он чуть ли не с воодушевлением. — Со всей ответственностью могу вам это заявить!

— Почему вы так решили? — настал черёд напрягаться инспектору. Он хмурится, словно сообщение Гомбы для него — новость совершенно неожиданная. Можно подумать, что то же самое вчера не говорил ему хозяин фальшивки — Куныз.

— Долго объяснять… Здесь вот, к примеру… — Лонар Гомба проявляет непривычную благосклонность, почти светится добрыми намерениями и желанием посодействовать напарникам в их нелёгком деле. — Впрочем, не буду вдаваться в подробности. Если желаете, могу изложить свою оценку в письменном виде, — с довольной улыбкой обещает он. — Если, разумеется, вам это необходимо…

— Хм… — задумался инспектор. — Даже и не знаю…

По нему видно, что Гомба только что разрушил его надежду — может, и не последнюю, но перспективу весьма многообещающую. Практически — разбил план инспектора, и тому больше не на что рассчитывать.

Он оборачивается к напарнику, но какая от Ямтлэи может быть поддержка? Глядит куда-то в сторону, с кислым видом размышляет о своём или же вообще ни о чём, будто бы он не с инспектором, а оказался тут совершенно случайно.

— Приглашаю вас отобедать! — в донельзя непривычном, радушном тоне приглашает Лонар Гомба, и инспектору от этого тошно.

Не к месту сейчас его предложение, совсем ни к чему им такое застолье.

— Послушайте… — из последних сил цепляется инспектор. — А нельзя ли на примере нам объяснить?..

— Что именно?

— Чем этот полумесяцотличается от вашего Полумесяца?

— Хм… — не переставая улыбаться, отвечает Гомба. — Видите ли, всё это очень тонко… — явно уклоняется он, нащупывая в воздухе воображаемую иллюзорность.

— Нет, но нам всё же хотелось бы… — продолжает инспектор, отчётливо видя в поведении Гомбы фальшь.

Врёт он всё! — лихорадочно думает инспектор. Юлит и ведёт себя неестественно. Вот только, что это значит? И где он пытается их перехитрить? В чём состоит его хитрый план?

Дожимай его! — внутренне приказывает себе инспектор. Не уступай! Стой на своём! Но как?..

— Пообедаем… — говорит Лонар Гомба, а взгляд так и бегает из стороны в сторону, вид смущённый и почти потерянный.

— У нас предписание! — неожиданно на помощь приходит Ямтлэи. Он делает шаг вперёд, становится рядом с инспектором и протягивает изворотливому коллекционеру лист фольги. — В прошлый раз вы просили предписание на осмотр вашего Полумесяца — вот оно.

— Это замечательно… — крайне растерянно отвечает Гомба и глядит в лист издалека и даже напугано. — Но я не могу… — последнее он сказал, явно не желая этого, помимо воли, само вырвалось.

— Почему? — инспектор строг, он буквально въедается в Гомбу острым, пронизывающим взглядом.

— Не могу… — откровенно мямлит коллекционер и старательно прячет глаза. — Не могу, потому что… — и тут он вдруг взрывается: — Да потому что у меня его нет! — в ярости кричит Лонар Гомба. — Нет у меня его! Вы его потеряли!