Как назло, мимо необитаемого и вечно пустующего тупика проходит знакомый из соседнего дивизиона, и это заставляет Эгодалимо прерваться.

— Ямтлэи говорил, что… — повторяет она, выпроваживая знакомого фальшивой и натянутой улыбкой. — Вы же вместе… — пытается заполнить неловкую паузу Эгодалимо, но не вовремя появившийся сослуживец не спешит — роется в сумке, по выражению лица видно, что что-то потерял или забыл.

— Ну да, — ответил инспектор. Хотя со стороны их диалог выглядит глупо, инспектора создавшаяся ситуация не стесняет.

— Вот… — невпопад произносит Эгодалимо, убирает с кофты несуществующую соринку, а сама только и делает, что смотрит в сторону прохожего. — Мне тут вот что сказали… — Эгодалимо вновь поправляет густые тёмно-жёлтые волосы, а инспектор замечает, что ноги у неё тоже скрещены. Поза явно неудобная, и инспектора забавляют её старания выглядеть естественно.

— Ита-а-ак? — протяжно говорит инспектор и в открытую усмехается.

Эгодалимо тоже не может удержаться от смеха.

— Фафе, перестань… — сквозь хихиканье отвечает она и в шутку хлопает ладонью по плечу инспектора.

— И-и-и? — подначивает он, уже не в силах остановиться.

В смущении Эгодалимо пытается опустить уголки губ книзу, но выходит ещё нелепее и оттого — смешнее. Длинные с тёмными прядями волосы падают на лицо, Эгодалимо придерживает их правой рукой.

— Так что там с Ямтлэи? — с деланно-серьёзным выражением спрашивает инспектор и слышит в ответ лишь сдавленное хихиканье.

— Чего опять — Ямтлэи? — доносится слева. Оба оборачиваются и видят перед собой объект неудавшегося разговора. — Чуть что — сразу Ямтлэи… — обиженно сказал он, но все понимают, что это шутка.

Ямтлэи подобрался как всегда незаметно и оказался у них почти под боком.

Эгодалимо разочарованно отводит взгляд в сторону.

— А я тебя везде ищу, — обращается Ямтлэи к инспектору, изображая радость, но в глазах — тоска смертная. — Что за тётка у нас там, в кабинете?

— Тётка? — инспектор усмехается столь нелицеприятной метафоре в адрес привлекательной девушки. — Это Оикюрь Орачэме. У неё пропал муж. Ты, случайно, не знаешь, где её муж? — инспектор улыбается хитро и с надеждой, намекая на ожидание результатов визита в танаториум.

— Нет, — на полном серьёзе отвечает Ямтлэи, игнорируя тайный смысл вопроса — он всегда так делает.

Инспектор мельком бросил взгляд на откровенно заскучавшую Эгодалимо. Та уже не поправляет сбившиеся волосы. Скорее наоборот — она словно прячется за тёмно-жёлтой преградой, которая закрывает её лицо по бокам, от висков до скул.

— Ну, раз кабинет занят, пойду на скамейки, — Ямтлэи делает шутливо-обиженное лицо. — Не желаешь перекусить на скамейках, которые через речку?

— Перекусить? — возмутился инспектор, тоже в шутку. — Ты не лопнешь?

— Нет, — спокойно ответил Ямтлэи. — Я ещё не обедал: ты же не разрешаешь мне питаться у дороги.

— Ах, ну если так, то ладно, — великодушно согласился инспектор. — Только сначала мне нужно закончить с этой Оикюрь.

— Буду ждать тебя на скамейках, — Ямтлэи уходит, а инспектор возвращается к Эгодалимо.

— Иди, — кивает она в ответ без обиды или раздражения. — Иди, у тебя же дела, — говорит она и грустно улыбается.

Скамеечное заведение ГВЗ находится на другой стороне канала Урхающ.

Изнутри открывается великолепный вид на внушительное, массивное здание участка: неестественно белые, ослепительные колонны — шесть в центре и по четыре с каждой стороны — контрастируют с серо-коричневым камнем стен настолько ярко, что на ум инспектору приходит сравнение с юбилейным тортом, которые делают как раз поблизости, в соседнем доме. Торт вогнутым полукругом возлежит на нарядном праздничном блюде под названием Каменная плоская — это по сути островок между каналами Урхающ и Олкутмаань, которые являются продолжениями двух рукавов канала Элщимающ, отрезанных поперёк каналом Майилма.

Географически Каменная плоская — далеко не центр Карамюсты. Но именно сюда упирается междуречье Элщимающа с расположенной на нём прогулочной аллеей, которая по праву считается историческим ядром: отсюда начиналась Карамюста ещё в те времена, когда была отдельным городом.

Ямтлэи предпочитает ГВЗ другим заведениям. Возможно, потому, что кормят здесь вкусно и питательно, получше, чем в дорожных, а персонал не сказать чтобы разговорчивый или надоедливый. А может быть, он выбирает это заведение за то, что оно одно из немногих, кто до сих пор сохранил дух и стиль уличных забегаловок — даже скамейки здесь есть, правда, мягкие и удобные.

Но скорее всего, Ямтлэи падок на ГВЗ в силу того, что ходить далеко или искать другие скамейки ему просто лень.

Ямтлэи не ест — он поглощает свой обед. Не хищно, но с аппетитом причмокивает и иногда даже почавкивает. Разумеется, имеет на это право: полдня на ногах, а погода сегодня вовсе не тёплая. Продрог, — пояснил он в самом начале трапезы, и инспектор не посмел ему перечить.

— О чём вы там шептались с Годой? — спрашивает Ямтлэи, поглощая завёрнутое в хлеб рубленое мясо.

— Да ни о чём, — инспектор безразлично пожимает плечами. — Она что-то хотела сказать, но я так и не понял, что именно. О тебе, кстати, упоминала.

— Я слышал. Небось, гадости какие-нибудь про меня рассказывала? — в типичной для себя полушутливой манере сказал Ямтлэи.

— Не знаю, — отвечает инспектор, а сам смотрит в окно, на прохожих. — Рапорт какой-то…

— Рапорт? — облизывая пальцы, говорит Ямтлэи. — Какой рапорт?

— Не знаю, — повторяет инспектор и, судя по внешнему виду, едва не засыпает. — По-моему, ерунда это всё, что-то несущественное.

Проходящий мимо скамеечник уловил взгляд инспектора и жестом предложил ему что-нибудь из бодрящих напитков. Инспектор поморщил нос, показывая, что пить не хочет, и тот проследовал дальше.

На самом деле, инспектор имеет некоторые предположения насчёт Эгодалимо и того, что она хотела ему сказать. Не так давно он заметил, что Эгодалимо как-то странно стала себя вести: начала проявлять к инспектору повышенный интерес, по-другому к нему относиться. И у инспектора имелись свои подозрения по этому поводу: по его мнению, Эгодалимо испытывает к нему давно увядшие и благополучно забытые романтические чувства. Она влюбилась, — сделал вывод прямолинейно прагматичный инспектор. Влюбилась и пытается сказать об этом.

Вообще-то, знакомы они давно, когда-то учились вместе: Эгодалимо, Фретинил и его будущая супруга Арэмо. Причём, девочки дружили между собой, а будущий инспектор даже ухлёстывал за Эгодалимо — было такое, он отлично помнил тот период. Но потом всё поменялось: инспектор в итоге женился на Арэмо, а Эгодалимо вышла за другого парня, однако по всей видимости, юношеское увлечение окончательно забыть невозможно.

Вот уж не думал, что после стольких лет… — неспешно размышляет инспектор. Ведь было так давно, что даже вспоминать об этом запрещено. А теперь у всех дети, к тому же, дружат семьями — повзрослев, девочки поддерживают тёплые отношения. И на зевий нужно пригласить Эгодалимо в гости. С мужем, естественно. А инспектор почти уверен, что Эгодалимо в него влюбилась.

— Считай, что нет следов насилия, — сказал вдруг Ямтлэи, вернув инспектора к реальности.

— Да, кстати, что там с утопленником? — инспектор прервал свои лирические размышления. Вроде бы, даже с радостью.

— Следов насилия, говорю, почти нет, — повторил Ямтлэи с набитым ртом.

— Почти, — подчёркивает инспектор и даже поднимает вверх указательный палец. На его губах едва заметная улыбка.

Привыкший к общению с инспектором Ямтлэи улавливает насмешку в свой адрес, впрочем, его это не смущает.

— Ну, там, пара синяков и ссадин на теле. Или не пара, а чуть больше, — равнодушно сказал Ямтлэи. — Если интересно, можешь потом отчёт почитать. В танаториуме сказали, что эти травмы не обязательно могут быть связаны с насилием… — Ямтлэи жуёт и смотрит в потолок, подыскивая правильные слова. — Такие травмы он мог получить, уже оказавшись в воде — ну, там, например, если бы барахтался и ударился обо что-нибудь…