— Но не любить…Ты не веришь, что половинки существуют, что для каждого есть свой идеальный возлюбленный или возлюбленная…

— Любить — значит давать кому-то возможность уничтожить тебя, но верить, что он ею не воспользуется, Алия. Слишком рискованно. Риск проиграть несоразмерно велик. Всему свое время. Время разрушать и время строить. Время молчать и время говорить. Может, мое время еще не пришло…

С этими словами он легко коснулся моих губ губами, эдакий целомудренный поцелуй, после чего вышел из комнаты. Бросив фразу, что при желании я могу позвонить Оливии. Что ж, прежней циничности и упрямства уже не было, кто знает, может, мне еще удастся изменить и это… Хватит ли мне отпущенного времени, чтобы побороться?

Спустив бретельки платья и отложив его на спинку кресла, я в одном неглиже направилась к телефону у прикроватного столика. Должно быть, Оли уже дома, навряд ли она осталась бы у Гамида. Я набрала номер, не прошло и двух гудков, как на том конце линии прозвучал раздраженный голос подруги.

— Оливия…

— Алло? Алия! Слава Богу, ты жива!! Я тебя убь…

— Оливия, ты можешь успокоиться?

— Нет, не могу! Алия, ты хоть в курсе, что на такие случаи придуман телефон?!

— Как раз из-за ТАКОГО случая я и звоню…

Я выложила ей все, как на духу, начиная с происшествия в маленьком чуланчике собора. Оливия слушала, не перебивая, за что я была ей бесконечно благодарна. Да уж, в этом вопросе она была незаменима. Оливия долго молчала, хотя я уже все ей рассказала. И внезапно эта чертовка начала смеяться.

— Ну что ж, дорогая, ты поступила, как и следовало…

— Что?

— Ну, раз уж тебе удалось соблазнить мужчину, то, как честная женщина, ты была обязана выйти за него замуж. И не надо его жалеть!

Нет, она просто невозможна…

Воздушные хлопья пены ласково обволакивали кожу девушки. Огромная ванна посередине комнаты притягивала взор, аромасвечи, разложенные по всему периметру, успокаивали.

Алия и не заметила, что уже пару минут застывшим взглядом смотрела на высеченную под самым сводом потолку статую купидона, словно удерживающего свод. Ангельское личико словно подмигивало девушке, распростертые крылья внушали чувство безопасности. И из-за этого она еще сильнее испугалась, почувствовав чье-то дыхание на своей обнаженной шее.

— Роб?

— Надеюсь, никого другого ты не ждала… — его ладони опустились на плечи девушки.

— Ты не мог бы перестать? — она хотела повернуться к нему, но он одним движением присек ее попытки.

— Перестать что?

— Перестать появляться столь неожиданно. У меня от этого мурашки…

— А ты уверена, дорогая, что причиной твоих мурашек является именно это? — он чуть опустил руку вдоль ее спины. — Может, ты не вполне правильно оцениваешь собственные эмоции?

— Как бы то ни было, это меня пугает. Мне надоело вздрагивать всякий раз, когда ты материализуешься за спиной. Ну, не знаю, ходи погромче, кашляй, что угодно…

— Это все ваши претензии, госпожа? — усмехнулся он, коснувшись губами плеча девушки.

— Да… — едва выдохнула она. Затем слегка приподняла ладонью его лицо, указав на купидона. — И как тебе такое пришло в голову? Не ожидала…

— Тебе не нравится?

— Смотря на него…мне хочется плакать…

— Никаких проблем, завтра же поменяем.

— Нет, он мне нравится. Просто… Черт, я сама не понимаю, в чем дело…

— Не понимаешь? — Роберт пересел на край ванной, так что теперь она видела его перед собой. Его бровь насмешливо поднялась вверх, пальцы соскользнули ниже по телу девушки, легко коснувшись живота.

— Побочный синдром? — она попыталась сослаться на юмор, не зная, как реагировать. — Тошнота, полнота, теперь и это? Не слишком ли много…

— Нет, Алия. В ребенке не может быть ничего побочного. Запомни это. И потому я знаю, что бессмысленно допрашивать тебя. Ты мне не доверишься. Поэтому брак и был единственной возможностью удержать тебя рядом.

Она наблюдала за его лицом, освещенным мягким светом свеч. Затем набрала полные легкие воздуха.

— Я… Роберт, ты должен это знать. — она сглотнула тяжелый ком в горле. — Я собиралась сделать аборт.

На мгновение он словно окаменел, застыл.

— Но ты передумала… — закончил он ее мысль, хотя в голосе не было никаких чувств, абсолютно ничего. — Могу я узнать, почему?

— Я не представляла, что мне делать. Как растить ребенка одной? На него все указывали бы пальцем… Это меня не может оправдать, я знаю, но я и не собираюсь оправдываться. Но я решила, что ты должен знать.

— Я благодарен, что ты мне сказала, любовь моя. Но почему ты передумала?

Алия задумалась. Как она могла объяснить ему все, что чувствовала? Это ведь был не обдуманный, рациональный поступок. Она просто поняла, что не должна. И поэтому она и решилась, рассказав ему почти все, что чувствовала в тот момент. Все, за исключением правды о том, кто является отцом ее будущего ребенка. Их ребенка. Роберт терпеливо слушал ее, ни разу не перебив. В конце концов, он просто улыбнулся, поцеловав супругу в лоб. Обернув девушку полотенцем, он отнес ее в спальню.

— Отбрось все эти мысли, Алия, — прошептал он ей, усадив девушку в кресло. — Сейчас ты носишь мою фамилию, а значит, ответственность за все, что будет касаться нас, должен нести я.

Звонок в дверь прервал возникшее молчание. На пороге квартиры стояла Оливия. Мужчина окинул ее выжидающим взглядом. Странно, обычно он не любил такой типаж женских особ, но уже само то, что она внесла долю интриги в размеренную жизнь Гамида, означало, что они сдружатся.

— Оливия Мусафина? — он жеманно поздоровался.

— Похититель беременных девушек… — Оли без разрешения ступила на порог.

— Мне надо поговорить с Лили. А тебе надо в аэропорт.

— С кем?

— С Алией!

— Интересно — усмехнулся Роберт.

Повелев прислуге приготовить им завтрак, он провел Оливию к жене.

— Я должен попрощаться с сестрой, они улетают через два часа. Мы продолжим после.

— Ну же, Надия, ты до самой смерти не простишь меня?

— До самой смерти? — девушка гневно отвернулась. — Нет, Роберт, не столь скоро. И еще лет 500 после этого.

— Боюсь, моя дорогая сестра, что не смогу доставить тебе удовольствия ненавидеть меня так долго, — рассмеялся Роберт, протягивая девушке коробочку из ювелирного. Но Надию было не так легко провести.

— Роберт, дорогой, — она провела ладонью по щеке брата, слегка царапнув его подбородок ногтем — Ты так долго был в окружении девушек не лучшего поведения, что у тебя мозги спеклись… Не думал же ты, что дешевые безделушки заменят мне брата в день моей же свадьбы?! Я ведь не просила тебя о слишком многом?! Гамид ведь смог прийти и остаться на весь вечер…

У Роберта пар пошел из ушей, он отвернулся. Он с самого раннего детства не мог вынести сравнения со старшим братом. «Роб, веди себя, как Гамид!» «Роберт, ты должен учиться, как Гамид!» «Роберт, а вот Гамид никогда…!» При всей любви к брату, подобное сравнение выводило его из себя. Он не хотел, чтобы его любили в сравнении, а просто приняли таким, каким он был.

— Конечно… — тем не менее спокойно кивнул он. — Ведь это не Гамид вчера женился…

Резкий вздох девушки заставил его тихо хмыкнуть — он ясно представил себе лицо дорогой сестры при этих словах.

— Ты… Сделал что? — Надия обошла его, заставив смотреть себе в глаза.

— Позволил окрутить себя прочными, святыми узами брака… — Роберт, разумеется, умолчал о том, что он не очень-то сопротивлялся.

— Кто она? Хотя…Кажется, о догадываюсь… — Надия на минуту замолчала. — Поверить не могу…

— Я тоже, — улыбнулся Роб, приобняв сестру. — Пришлось действовать в экстренных условиях. Знаешь ли, у нее есть привычка сбегать в самый ответственный момент. Может, это в ней и привлекает? — Надия слегка отодвинулась, пристально взглянув в лицо Роберта.