— Алия, вот смотри вилки, я думаю это что надо — предлагаю другой вариант, и мы снова принимаемся за обсуждение подготовки к торжеству.

Спустя несколько часов мой мозг отказывался воспринимать весь этот поток информационного мусора, ну почему все так, была бы здесь мама, все быстро разрулила бы, а теперь приходиться отдуваться мне. А Эмине, которая обрушивает все это на меня, спокойно взирает, как на мелкое насекомое, но мое чувство внутреннего достоинства отказывается соглашаться на персиковые скатерти в сочетании с этими ужасными бурыми орхидеями. Что за страсть к необычным цветам, а особенно к бурым орхидеям или лилии темных оттенков? Видно, в далеком детстве свекровь на свидании мечтала получить букетик таких цветов, а ее муж. Отгоняю от себя лишние мысли которые мешают делу, чем быстрее я смогу сосредоточиться, тем скорее закончится эта пытка. Наше обсуждение подходит к концу только тогда, когда Эмине замечает, что солнце начало заходить за горизонт, а я полностью обессилена.

— Милая, а кто привезет твои чемоданы? И когда? — с неким возмущением спрашивает она.

— Мне необходимо еще собрать кое-какие вещи — поспешила ответить, желая поскорее вернуться домой, не дожидаясь прихода Адама. В его присутствии Эмине ведет себя иначе — всегда мягкая, добрая, без шуток с подковыркой и неуместных намеков. Со всеми этими мыслями оказываюсь на пороге своего дома

— Алия, ты вернулась! — воскликнула мама, как только я перешагиваю порог уже не своего дома. — Мы собирались подяться наверх и заняться твоей комнатой.

— Не стоит, мам. Я сама постараюсь упаковать все свои вещи. — стремительно поднимаюсь по лестнице, и направляюсь в свою комнату. Но она уже не моя. Зайдя внутрь, я опешила. На моей кровати лежала небольшая подарочная упаковка, перевязанная огромным белым атласным бантом.

— Мам, — кричу с лестницы, — к нам кто-нибудь заходил?

— Приходил курьер, милая, — слышу тихий голос отца, — сказал, что это для тебя. Мы решили, что это от Адама и не открыли. Держи, мой ангел.

Прикусив губу, я возвращаюсь в комнату. Может это действительно Адама, ведь предложение сделал мне он сам без родителей, вероятно и сейчас решил сделать подарок перед свадьбой. Надеюсь на этот раз его мама не в курсе, а то в прошлый раз она смотрела на меня как волк смотрит на стаю овец. Но мой Адам защитит меня в случае чего, я так думаю. Присаживаюсь на краешек постели, я осторожно потянула за края ленты. Внутри я обнаруживаю то, что хотела вновь увидеть меньше всего: моя золотая пудреница лежала поверх бордового бархатного футляра, прикрытая запиской с выведенным каллиграфическим почерком.

«Алия! Кажется, ты вчера кое-что забыла…»

Положив пудреницу рядом с письмом, я смотрю на футляр. Пальцами пробегаюсь по бархатной материи, внутри все смешалось. Сначала я хотела выкинуть этот футляр в окно, но мне стало очень интересно, что же там. Собравшись с мыслями, я открываю бархатную коробочку и разиваю рот в изумлении. Обалдеть. Самая первая мысль, что возникла в голове, «у нас теперь есть деньги», бриллианты поблескиваю на свету словно, я открыла не коробку, а потаенную дверь с выходом на звездное небо. Словно околдованная звездным блеском нежданного подарка, я продолжаю вертеть изящный браслет в руках, а затем живо возвращаю его обратно в футляр и захлопываю, словно руках было орудие преступления, а не украшение. Но я решаю последовать примеру небезызвестной героини и подумать об этом завтра, и начинаю упаковывать самые необходимые вещи в коробку. И грустно смотрю кругом, в этой комнате столько всего произошло, что теперь не представляю как быть дальше. Но иного выбора нет, надо оставить позади этот трепет и вступить в другое место. Слезы катяться по щекам, но я тут же их вытираю.

В полном раздрае спускаюсь на первый этаж к родителям. По мне видно, что тяжело прощаться с этим домом, ведь я многое тут пережила. Папа старался смотреть куда угодно, но так и не встретился со мной взглядом, только неразборчиво бросил через плечо

— Все будет хорошо, не бойся. — обнимаю крепко маму, она старалась сдерживать слезы, набегавшие на глаза.

— Алия, ты только не волнуйся, — наставляла мама. — У тебя скоро будет самое важное событие в жизни, ничто не испортит его. — не хотелось ее отпускать. Сглотнув подступивший к горлу ком, лишь кивнула, направляясь к поджидающей мне машине. Так за надежным пристанищем затемненных стекол машины позволила себе выплакаться, не обращая внимания на настороженный взгляд, который бросал на меня водитель через зеркало заднего видения. Машина быстро неслась по городу, проезжая ряды домов. Вид за окном менялся с быстрой скоростью, но меня это ни чуточку не волновало. Буря эмоций, что бушевала в душе, лишала возможности наслаждаться видом ночного города. Когда машина затормозила перед белым роскошным особняком Габазовых, я уже успела привести себя в порядок, но каждый раз, касаясь злосчастной пудреницы, мои пальцы дрожали. Дверцу с моей стороны внезапно открыли, и в проеме показалось радостное лицо Адама. Я настороженно протянула к нему руку и он помог мне выбраться из машины. Заодно притянул к себе, касаясь моих губ.

— Что ты себе позволяешь? — незамедлительно стукнула его по плечу. — Это неприлично. — мой недовольный взгляд кричал об этом.

— Алия, солнышко, прости, — успел только шепнуть на ухо Адам. Я могла шокировано хлопала глазами. Но из раздумий меня вывел голос только что пришедшей свекрови. Надеюсь она ничего не заметила.

— Вновь здравствуй, Алия! — я быстро отскочила от своего жениха, словно это я сделала что-то недопустимое, столкнувшись с пронзительным взглядом зеленых глаз Эмине Габазовой.

— Мы как раз ждали тебя, скоро начнется ужин. Приведи себя порядок, — Эмине недовольно прошлась по моему внешнему виду, хотя уголки губ были приподняты в улыбке, — Ужин будет подан в малой столовой. — тут же развернулась и, проходя мимо прислуги, приказала им поднять мои вещи наверх, мою комнату.

— Почему не предупредил, — прошептала я Адаму, но он ничего не ответил, только аккуратно сжимал мою ладошку и целовал ее. Смотрел на меня, и его глаза так искрились счастьем, что мы продолжили гулять по саду в молчании.

Если Адам был счастлив, то я чувствовала, что все будет не так легко и весело. Это не отчий дом, где я беззаботно занималась тем, чем хотела. Тут все будет иначе и я не представляла как быть дальше. Ведь в такое положение я попала благодаря Эгиеву. А ведь Эмине изменит весь мой распорядок дня, и я буду жить по расписнию! Ну ничего. Это ненадолго, только до свадьбы, а потом все изменится и у нас будет свое гнездышко!

Готовясь к ужину, мой взгляд остановился на шелковом платье розового цвета от Balenciaga. Оно очень необычное, особенно принты, как будто их печатали на скорую руку и косо. И думаю Эмине оно понравится, нечто такое я видела на ней. Принарядившись, я вышла из комнаты и направилась к лестнице. Самое интересное, что комната предназначенная мне была отделена от всех, на противоположном конце коридора. Оказавшись в малой столовой, заметила, что все уже собрались за столом. Я поприветствовала всех, мой будущий — свекр, Керем Габазов, просто кивнул мне, и продолжил серьезным видом просматривать документы. Но стоило Эмине пристально взглянуть на мужа, как тот безмолвно сложил отчеты в сторону и приступил к ужину, состоящему из долмы в виноградных листьях, куриной грудинки по-французски, салата оливье и свежих овощей. На десерт нам подали черничные кексы, фрукты и зеленый чай. Не особо люблю зеленый чай, но из вежливости сделала пару маленьких глотков. Сказать, что ужин был напряженным — не сказать ничего. Эмине то и дело бросала раздраженный взгляд на мужа. Мне она улыбалась, но улыбка больше напоминала маску, какую светские львицы надевают на прием. Адам поведал о дне, проведенном в офисе, чему свекровь была рада и все время кивала. После ужина Адаму позвонил его друг. И они решили встретиться в кафе. Сказав, что это ненадолго, он уже вышел из гостиной. Чувствуя нарастающее напряжение, сославшись на сильную усталость, направилась в отведенную мне комнату. Поднимаясь по лестнице, то и дело разглядывала портреты будущей семьи, надо было отвлечься от своих проблем и бредовых мыслей. Но вскоре все картины слились в невообразимую кашу, что голова сильно гудела. И тут я услышала доносившиеся из кабинета гневные выкрики Эмине. Они заставили меня буквально побежать в спальню. Приняв душ и обмотав волосы полотенцем, закуталась в уютный махровый халат. Дав телу просушиться, я занялась своими волосами, заодно надела свою любимую муслиновую пижаму с сердечками и легла в кровать. Минуты плавно перетекали в часы, Адам так и не пришел, а мне хотелось услышать его голос, чтобы он главенствовал в моей голове. Но вместо него в голове крутился другой, тихий, но властный голос с хрипотцой, который я предпочла бы забыть и никогда не слышать. «Три ночи… и вы будете свободны». И не придется больше терпеть мнимую любезность и сочувствие Эмине, не придётся считать себя бедным родственником, родителям не придется скитаться по чужим углам.