— Алия, он имел ввиду то, что он имел ввиду. — Оливия задорно отпила шампанского (что за дурная привычка у нее появилась: пить шампанское средь бела дня?!), глаза ее дьявольски блеснули. — Ты хоть представляешь, какая это возможность?

— Возможность? — Я максимально скопировала ее тон. — А что насчет эксклюзивности Гамида? Ты ведь вроде говорила, что…

— Я ве-ли-ко-леп-но помню, что я говорила, Алия. Но причем тут я? Я ведь говорю о возможностях для тебя.

Мой вопросительный взгляд был красноречивее любых слов.

— Да ладно, Алия, хватит тебе притворяться благочестивой матроной. Можно подумать, я не знаю, что ты тайно бегала на свидания через балкон, когда твой папик посадил тебя под арест за тот эпизод с машиной этого…

— Ладно! — Я отрезала тему, не желая вспоминать выходки своей «бурной молодости». — Я правда тебе сочувствую, честное слово. Я для тебя — как чирей на попе.

— Я бы никогда так не сказала…

— Знаю, поэтому и говорю за тебя. И что с того? Я ведь не запрещаю тебе идти, даже наоборот. Но что насчет меня…

— Что насчет тебя, — уже в третий раз встряла Оливия, поднявшись с места, — Гамид будет только рад, если ты согласишься прийти. После вашей последней встречи после того дня в клинике ему кажется, что ты его избегаешь. — Я открыла рот, чтобы возразить, но мне не позволили это сделать. — И даже не смей отнекиваться. Ты поступила правильно, и Гамид тоже так считает. Так в чем проблема? Нет, я даже слушать тебя не буду. Ровно через, — Оливия бросила взгляд на элегантные часы на запястье (подарок Гамида), — четыре часа и тридцать две…нет, тридцать одну минуту Гамид приедет за НАМИ. И МЫ должны быть во всеоружии. Ты ведь понимаешь, о чем я? — Оливия задорно подмигнула мне, затем выпорхнула из комнаты, одновременно мурлыча песенку.

Нет, ну что за бесшабашная особа? Не она ли сразу по приезде говорила, что здесь все будет иначе, что мы начнем все по-новой? И вот вам, прошу любить и жаловать: засранка Оливия вернулась. Где-то в уголках сознания я ясно понимала, почему эта встреча так важна для Оливии — первая встреча с семьей Гамида, хорошее впечатление и все такое… Но я-то тут причем? Где это видано, чтобы люди являлись на свадьбу, не зная даже жениха и невесту? И вообще, ввиду определенных обстоятельств мне отнюдь не улыбалась мысль натягивать на слегка расдавшуюся фигуру тесное шелковое платье, подобранное Оливией. Струящееся платье скрывало наметившийся животик (черт, платье за 35 000 лир обязано скрыть хоть стадо слонов!), но я все-равно чувствовало себя уютнее в обычных спортивных брюках и футболке. Ноги, как не странно, не опухли, хотя, быть может, на этом сроке ничего такого и не происходит. Откуда мне знать, если разговор с родителями я все время оттягиваю. Тетушка Севиляй упорно делала вид, будто ничего не замечает — ее тактичность и воспитание не могли позволить ей поступить иначе, хотя я понимала, что вечно так продолжаться не может. Нет, правда, не скозняком же мне надуло ребенка… Но как бы ей все объяснить? Ей, маме, про реакцию отца и вовсе думать не хотелось… И дело было не в самом ребенке, а в том, кто был его отцом…

Прикусив губы, я поднялась с кресла, направившись к лестнице. Как бы мне не хотелось остаться дома, позволить себе такую роскошь я не могу. Как бы Оливия не пыталась это скрыть, я понимала, что она волновалась. И, быть может, боялась. Для нее это была первая серьезная встреча. И как подруга я была просто обязана поддержать ее. Как она в свое время поддержала меня.

Пересилив себя, девушка нехотя открыла глаза. После расслабляющей ванны выходить из дому и идти к черту на кулички отнюдь не хотелось, но ей пришлось-таки подняться из обволакивающей тело теплой воды, от которой еще шел пар, встать под душ, ожидая, пока колючие струйки смоют хлопья ароматной пены. Обернувшись в теплое махровое полотенце, Алия небрежно собрала волосы в высокий хвост, критично оглядев свое отражение. Щеки слегка округлились, губы слегка набухли, грудь стала чувствительнее. Девушка провела ладонью по животу. Прошло уже немало времени, но ей все еще с трудом верилось, что внутри у нее зарождается новая жизнь. С улыбкой на губах она вышла из ванной комнаты, попутно включив музыку. Отныне она была весьма осмотрительна, после того как прочитала в одном из журналов, что еще в утробе дети приобщаются ко всему, что их окружает. Из динамиков полилась ласковая мелодия «Pour Adelle», и, несмотря на мрачную погоду за окном, Алия весело подпевала мелодии, сев перед зеркалом и проводя щеткой по белокурым локонам. Дождь омывал мир, и этот шелест казался очищающим.

Девушка задумчиво остановилась перед зеркалом, обежав взглядом отражение. Светлые локоны элегантно уложены в высокую прическу, несколько прядей обрамляют овальное лицо.

Алия сделала пару шагов по комнате, чувствуя, как прохладный шелк приятно струится по обнаженной спине. Со стороны не было заметно, но она знала свое тело и чувствовала, что оно изменилось. Грудь слегка располнела, живот округлился, и хотя под платьем это было не так заметно, но при порыве ветра сквозь раскрытые окна материя явственно подчеркивала его. Ну, тут уж ничего не попишешь…

Переливающийся серебристо-голубой оттенок подчеркивал белизну ее кожи, отчего она словно светилась.

— Алия? — донесся из-за дверей голос Оливии. — Надеюсь, ты уже готова, иначе, клянусь, я вытащу тебя из дому в чем бы ты ни была.

— А ведь сделает… — рассмеялась Алия, поправив прядь и прихватив со столика ридикюль. Накинув на обнаженные плечи шаль, девушка прикрыла за собой дверь.

Оливия ожидала ее в коридоре, цепко оглядывая собственное отражение в зеркале на стене. Алия с улыбкой остановилась, наблюдая за подругой. Оливия была одета в кроваво-красное платье из коллекции Alexander McQUEEN. Платье красиво облегал талию девушки, подчеркивая все достоинства, но в то же время не был вульгарен.

Каштановые локоны были аккруатно рассыпаны по плечам, пару прядей девушка покрасила в столь же яркий цвет, что и платье. Оливия то и дело поворачивалась спиной или боком к зеркалу, пытаясь оглядеть себя со всех сторон. Алия слегка рассмеялась, поаплодировав подруге.

— Ты восхитительна! Но это просто непростительно! Рядом с тобой я буду выглядеть, как дирижабль…

— Да ну тебя, — рассмеялась Оливия, критично оглядывая образ блондинки.

— Мы их всех потрясем.

Девушки дружно засмеялись, как Алия внезапно подпрыгнула и остановилась.

— Что?! — заволновалась Оливия. — Что случилось?

— Ребенок…

— Что? Роды?! Рано, Алия! Что случилось? Врача?

— Он…толкнулся, Оли, — Алия рассмеялась, остановив поток вопросов подруги, — Всего лишь толкнулся. С тебя не станется, заставишь родить прямо там, во время церемонии…

— А что, это будет самая незабываемая свадьба, — кивнула Оливия, задорно блеснув глазами и распахнув двери гостиной, в которой уютно расположились тетушка Севиляй и Гамид, покоривший достопочтенную даму с пары фраз.

Алия остановилась в дверях, с улыбкой наблюдая, как Гамид буквально расцвел, увидев Оливию. В самом воздухе буквально ощущалась эта невесомая пелена счастья и влюбленности, которая исходила от них. Подобно типичному джентльмену минувшего века, Гамид поднялся на ноги, с улыбкой пододвинув Оливии стул. Его рука властно, но в то же время с неким благоговением легка на обнаженное плечо девушки, приятнув ее к себе. «Жизнь намного сложнее, чем нам кажется, и при этом куда проще, чем мы в состоянии представить… — пронеслось в мыслях Алия. — Умнaя женщинa рядом с сильным мужчиной — это тaкaя стрaшнaя пaрa, что ее и динaмитом не прошибешь.»

Радость — самое великое из всех лекарств. При виде счастливой улыбки подруги Алия приободрилась. Проливной дождь внезапно прекратился, из-за туч медленно блеснули яркие лучи солнца.

— Аля, дорогая, — тетушка Севиляй заметила приостановившуюся в дверях блондинку, — подойди же.