— Нет, иногда судьба…
— Алия, не пытайся казаться столь наивной. Судьба — это еще одна распространенная отговорка, еще одна ложь, которую люди любят использовать, желая придать видимость смысла своей жалкой беспомощности. Жизнью своей всегда распоряжается сам человек. Только сам. Истина эта самая простая, проще не бывает. Но, к сожалению, этой-то простейшей истины люди иногда не понимают. Тебе нужен конкретный пример?
Девушка кивнула, капля за каплей осознавая логику его размышлений. Они росли в разных мирах, которые по всем законам не должны были пересечься. И именно столкновение этих двух миров поражало ее. Их ценности и взгляды казались кардинально разными, но было ли так на самом деле?
— Жизнь — это как падение с крыши. Можешь остановиться? Нет. Можешь вернуться назад? Нет. Можешь полететь в сторону? Только в рекламе трусов для прыжка с крыши. Свобода воли заключается только в том, что ты можешь выбрать — подохнуть в полете или дотерпеть до земли. Вот по этому поводу все философы и спорят. Твой папаша, Алия… — Она попыталась возразить, но он не позволил ей. — Ну уж нет, раз уж пошла, иди до конца, не будь трусихой. У него был выбор: остановиться в любой момент. Но он забыл главное правило игры: нельзя обыграть казино. Когда наступает черная полоса, нужно попросту смириться и переждать, только глупец будет продолжать упорно проигрывать. У него был выбор, моя дорогая Алия, и он им не воспользовался. И с тобой произошло то же самое.
— Выбор? — громче, чем собиралась, бросила она. — Ты попросту поставил меня перед фактом!
— Нет, я предложил тебе альтернативу, ты взвесила свои шансы и согласилась. Я называю это альтернативой. Заметь, зачастую эта самая судьба не предоставляет тебе возможности выбора. Твоя жизнь оказывается расписанной наперед, — он усмехнулся, заметив ошарашенное выражение ее лица, — в чем я не сомневаюсь, когда речь идет о тебе. И, можешь мне поверить, это был осознанный выбор, даже если в глубине души ты с этим не согласна.
— Чушь! Ты отвратителен. Ты знаешь это?
— Я жесток, как жизнь, — отрезал Роберт. — Можешь верить в это, если так тебе будет спокойнее, но в глубине души ты и сама осознаешь, что ты выбрала сама, потому что хотела этого. Хотела выбраться из своего псевдо-мирка, в котором вся твоя будущая жизнь расписана наперед до глубокой старости, в котором на тебе висела бы бирка идеальная жена, и не было бы возможности снять ее, оказавшись под угрозой порицания этого самого общества. Никто тебе не скажет, какой должна быть жизнь, Алия. Мир не идеален, и не надейся, что когда-нибудь он таким станет. Он такой, какой есть, а как в нем жить — решать тебе. Людей, которые с удовольствием обдумывают неприятные для себя вещи, удивительно мало на свете. Основная масса человеческих существ предпочитает вытеснять неприятные мысли из сознания и думать так, как им нравится… Ты ведь много думала о сделке, не так ли? — Ее глаза сами выдали ответ, вызвав у него довольную улыбку. — Если бы мое…скажем так, предложение показалось тебе настолько невозможным, каким ты пытаешься его представить, ты бы вовсе выбросила эту мысль из головы, придумав что-нибудь другое. Например, убить меня…
— Можешь поверить, эта мысль и сейчас не дает мне покоя, — сжав вилку в руках, парировала Алия.
— Самое ценное и важное в жизни — не столько быть убежденным в своей правоте, сколько иметь собственное мнение. Более того, не только его иметь, но и отстаивать то, во что веришь. Общество редко прощает нам такую роскошь, но оно того стоит. Ведь по всем меркам твоего мира, я — прожженный негодяй, от которого любой порядочной девушке следует держаться подальше. И что же получается?
— Получается, что я не особо порядочная, — с грустным смешком констатировала она.
— Получается, что ты оказалась свободнее, — рассмеялся он. — Свобода, — повторил он, — а знаешь ли ты, что может человеку дать свободу?
— Что?
— Воля, собственная воля. Умей хотеть — и будешь свободной, Алия. Это основа основ.
— Надо же, — раздался веселый голос над их головами, — как много совпадений! — Виктор не сводил взгляда с Алии, которая быстро отстранилась от Роберт, словно совершала что-то запретное. Этот жест не ускользнул от цепкого взгляда мужчины, но он никак не отреагировал. Виктор ленивой походкой спустился с верхнего яруса, встав около их столика.
— Раз уж Роберт до сих пор не сообразил, — он повернулся к девушке, — я хочу пригласить даму на танец.
— Дама уже приглашена, Виктор! — Роберт не дал девушке произнести ни звука, легко поднявшись с места, во всем его облике сквозила угроза, хотя голос оставался размеренным и даже равнодушным, если бы не стальные нотки, которые Алия уже успела научиться отличать. Последовав его примеру, она также поднялась с места, только сейчас обратив внимание на то, что чуть поодаль действительно кружились в танце пары. Взяв мужчину за руку (еще затеет тут драку и привлечет к себе ненужное внимание!), она извинилась перед парнем настолько мило, что даже Эмине осталась бы в восторге от изысканных манер своей невестки, чуть не потащив Роберта к танцплощадке.
— Только не говори, что у тебя возникло безудержное желание танцевать, — прошептал он ей на ухо, когда они медленно закружились в танце. Прохлада работающего кондиционера контрастировала с жаром его руки на ее талии, а от едва слышного голоса по шее вдоль по спине поползли мурашки. Она решила списать это на нервы.
— Нет. Но у тебя было такое лицо…
— Какое? — Он с интересом приподнял брови.
— Приходилось видеть такие лица во время чемпионата мира по футболу. Лицо, говорящее: «Сейчас я совершу какую-нибудь ужасную глупость, но мне все равно, потому что я самоуверенный индюк!»
Он рассмеялся, и от этого звука ей захотелось улыбнуться. Все было таким странным. Она ясно осознавала, что была марионеткой в его умелых руках, но ничего не могла с собой поделать. Она в очередной раз оглядела помещение, в котором они находились. Да, все было обставлено по высшему классу, все было роскошно… и наигранно. И во всем этом ей предстоит прожить оставшуюся жизнь. Казалось, прошла секунда, как Роберт внезапно остановился, внимательно вглядевшись в ее лицо. Они стояли прямо посреди танцплощадки, пока остальные недоуменно продолжали кружиться вокруг.
— Прости, — Алия внезапно осознала степень своей дерзости. Ей не хотелось злить его, не сейчас. — Я просто…
— Что? Договаривай, Алия!
Она покачала головой.
— Ну же, тебе разве никогда не хотелось поболтать ни о чем с незнакомцем? Разговоры с близкими людьми — это не то… Там ты вынужден говорить то, что от тебя ждут. Общаясь с первым встречным, ты, наконец, можешь побыть собой.
— Тебя сложновато назвать незнакомцем, — с долей скептицизма парировала Алия. — Ты слишком…слишком… — закончила она, не в состоянии подобрать подходящего слова, чтобы описать то гнетущее чувство, что разрасталось внутри.
— Я не верю в никчёмность человека, Алия. Не выношу подобной философии. Безнадёжных людей не бывает. Я считаю, что каждый пишет картину своей жизни раз и навсегда, уверенной рукой, широкими, свободными мазками. Я не понимаю, что такое серость бытия. И я не выношу нерешительности, Алия, тебе пора бы осознать это. — Двумя пальцами он взял ее за подбородок и заставил посмотреть себе в глаза.
— Все это… — она неуверенным жестом обвела обстановку, окружавшую их, — угнетает. Ты говоришь о свободе, но держишь меня здесь на привязи, словно в золотой клетке.
Она видела, чувствовала, как ее слова достигают его сознания. В следующее мгновение Алия уже сожалела о сказанных словах, когда его глаза прищурено оглядели ее с ног до головы, рука на талии слегка напряглась, а челюсти крепко сжались. А затем…они ушли. Он резко кивнул стоявшему в дверях метрдотелю, и тот любезно приоткрыл им дверцу.
— Роберт, прости, я… — пыталась извиниться Алия, но один его взгляд заставил ее замолчать. Она понуро шла за ним, не обращая внимания на то, куда именно они идут, желая лишь одного — чтобы наказание прошло быстро. Но когда они достигли автомобиля, мужчина остановился, вложив в ее руку что-то холодное. Раскрыв ладонь, девушка увидела ключи от машины.
