Завершив обучение, учитель указал на статую: «Послужи Лахири Махасая, пока я читаю Гиту». Не имея ни малейшего представления, как служить кому-либо, не говоря уже о статуе, он спросил, что именно от него требуется. «Сделай ему массаж», – и учитель начал читать. Несмотря на абсурдность ситуации, он начал послушно растирать мраморные плечи статуи. Минут через пять-семь холод гладкого мрамора под его пальцами превратился в теплую живую плоть, и он отшатнулся. Заметив это, Гуру приказал ему: «Подожди в комнате».

Охваченный странным чувством, он пытался понять, что именно случилось в храме, было ли это галлюцинацией? Может, камень просто нагрелся от тепла его рук… но чем объяснить податливую мягкость мрамора? Разум попросту отметал возможность сверхъестественного. Прошло минут десять, и он увидел как Учитель выбежал из храма и в спешке пересек двор, несмотря на возраст и сильную астму. Мелькнула тревожная мысль, что его ждет выговор за какую-то ужасную оплошность… Тяжело дыша, Сатьячаран Лахири вошел в комнату. «Ты преемник. Все согласны. Ты будешь новым Гуру. С этого дня можешь давать посвящение тем, кого сочтешь достойными».

Заметно потрясенный, учитель тяжело опустился в кресло, пытаясь отдышаться. В полной растерянности, не зная, что ответить, он поклонился Гуру. Тот молчал; было так тихо, что ему послышалось биение собственного сердца.

Все это оказалось полной неожиданностью: получить второй уровень крии и сразу после этого быть назначенным преемником линии? В его планы никогда не входило ничье обучение, он даже не мог представить себя в этой роли. Изначальной целью было достижение максимально доступных высот в йоге, и, возможно, после этого он смог бы давать советы другим. Но быть названным преемником в самом начале пути, всего после полутора лет практики, во время второго посещения учителя…?!

Происходящее не вязалось с тем, что он читал и слышал о великих мастерах йоги, все было слишком просто. Может, любой, кто сделал Кхечари и получил следующий уровень практики, автоматически становился гуру? А может, гуру – это просто общий термин для тех, кто сделал Кхечари и мог передавать Крия йогу другим? На следующей встрече он тихо спросил сидящего рядом ученика: «Кто еще из учеников может давать посвящение в практику?» Ошеломленный взгляд соседа сказал больше, чем короткий ответ: «Никто…» Преодолев смущение, он обратился к Гуру: «Как часто ученику, освоившему Кхечари, разрешается посвящать других в технику Крия йоги?»

«Никогда. Ты первый», – ответил Гуру.

Вот так все и случилось. Пятому Гуру парампары Лахири Махасая было всего двадцать шесть лет.

Даже спустя годы он не мог однозначно сказать, что именно произошло тогда в храме. Чрезвычайно сложную науку Крия йоги невозможно освоить за несколько месяцев, и то, что новичок мог стать Гуру, просто не укладывалось в голове. Логически сочетание всех факторов и обстоятельств можно было просуммировать так: Учитель был стар и мог покинуть тело в любой момент. Парампара всегда выбирала преемника на основе предпочтений живого мастера и воли всех предыдущих Гуру, их астрального знания о вероятном будущем. Похоже, его выбрали единогласно, так как учитель сказал: «Все согласились…».

Постепенно он начал осознавать груз свалившейся на него ответственности. Как ни странно, способность давать быстрые ответы на самые сложные вопросы посетителей во время даршанов пришла почти сразу же. Обычно чрезвычайно застенчивый и неразговорчивый, теперь он мог анализировать любую тему и немедленно давать аргументированные ответы. Отвечать на вопросы о важнейших жизненных проблемах означало нести ответственность за последующие решения вопрошавшего, однако его направляла сила и благословение Парампары, а также собственная упорная садхана. В дополнение к растущей способности быстрее думать и складно и емко говорить, возросла и физическая сила, будто тело готовилось к большим нагрузкам. Отслеживая все эти удивительные изменения, он не мог не вспомнить принцип Питера Паркера, персонажа любимых комиксов о Человеке-пауке: «С большой силой приходит и большая ответственность».

После апреля 1984 года Гуру лично инициировал не более десяти-пятнадцати учеников; теперь учитель просто молча наблюдал за тем, как он дает дикшу[91] новичкам. В течение следующих трех лет он приезжал в Бенарес два-три раза в год, обычно оставаясь на несколько недель – и все, кто стремился получить посвящение в Крию, должны были приезжать в эти дни.

В присутствии Гуру он дал посвящение в Крию четыремстам ученикам. Сатьячаран Лахири стал переадресовывать вопросы ему: «Пусть ответит Шайлендра», – и слушал молча, сосредоточенно. Иногда, после ухода последнего посетителя, Гуру разбирал альтернативные ответы: «На этот вопрос можно было ответить по-другому, подумай о таком варианте…». Ответы позволяли лишь бегло оценить возможные результаты жизненной лотереи, но источник Истины был один, и он учился читать Ее тусклый хрустальный шар для тех, кто был готов его слушать. Иногда это занятие было утомительным и неблагодарным.

Деликатные, однако неизменно точные наставления Гуру расширяли его разум, позволяя видеть бесчисленные грани индивидуальной кармы, всегда связанной с общей, коллективной. Колоссальное зеркало карм отражало все судьбы, включая его собственную. Учитель должен был убедиться, что преемник способен уловить отражения высшей Истины, пропущенные через фильтр знания, и отразить эти блики для тех, кто пытался их различить. Свет истины всегда был разным: то ослепляющим и режущим, то мягким, успокаивающим, но всегда неизменным.

…Несколько раз он заходил в храм и незаметно касался статуи Лахири Махасая. Но ощущал лишь прохладу мрамора.

После возвращения из Пури он попытался предупредить знакомых из группы Крия йоги о том, что техники, которым обучали в карарском ашраме, совершенно неэффективны. Его личный опыт подтверждал важность изучения изначального учения Лахири Махасая: эти практики работали и кардинально отличалась от того, чему учили в ашраме в Пури.

Тщательно подбирая слова, он описал царившую в ашраме атмосферу, сомнительную мораль и финансовые махинации администрации этого духовного учреждения, и все это отнюдь не способствовало духовному развитию. Однако большинство слушателей реагировали на его истории настороженно и даже с неприятием. Некоторые даже предполагали, что его выгнали из ашрама, и все рассказанное им лишь иллюстрирует горечь изгоя. Кроме того, большинство членов группы были вполне удовлетворены своими духовными достижениями. По их мнению, никакой необходимости бросать вызов привычному балансу вещей в поисках «истинной йоги» не было. И только Сиддходжи Рао, учредитель этого небольшого сообщества и его хороший друг, поверил ему сразу, хотя их разговор состоялся намного позже.

За это время его семья несколько раз переезжала, сначала на ферму, а затем в съемное жилье, и все же С.Р.С. разыскал его, и оба были искренне рады встрече. Сиддходжи Рао был хорошо осведомлен о незначительном йогическом прогрессе среди членов их группы – скорее, о почти полном его отсутствии. В течение нескольких лет С.Р.С. сам следовал полученным в карарском ашраме йогическим техникам без особого успеха. Но при встрече моментально увидел драматические, вдохновляющие изменения, произошедшие с его младшим другом – и внимательно слушал рассказ о разочаровании, о чудесном обретении Учителя, о новой практике и удивительных переживаниях. Путь йоги, о котором оба еще совсем недавно читали и спорили, стал для одного из них реальностью. Когда они встретились снова, он уже был Гуру, и С.Р.С. попросил его об инициации. Старый друг стал его 25-м учеником, а через некоторое время привел жену, которая также получила посвящение в Крию.

…Домашние и не подозревали, что он стал преемником йогической традиции. Для многих людей подобные вещи не имеют практической ценности, так как не попадают под категорию понятных достижений. Ну разве что приносят коммерческий успех. Однако он не собирался заниматься саморекламой и привлекать последователей, крия так не работала.